Физика Аристотеля

Вступление
1. Вторая философия или физика Аристотеля
1.1. Математика
1.2. Предмет физики
1.3. Случайность и самопроизвольность
1.4. Дело физика
1.5. Бесконечное
1.6. Космология Аристотеля
1.7. Ненаучностъ метода Аристотеля
Заключение
Список литературы

Нет нужды останавливаться подробнее на тех аргументах, которые Аристотель выдвигал в защиту утверждения о его ограниченности. Большинство их предполагало уже доказанными многочисленные положения аристотелевской физики. Но в плане творческой биографии Аристотеля существенно важно оттенить его органическое отталкивание от понятия бесконечности, которое означало для него неопределенность, непостижимость, бесформенность, неуловимость для разума. Бесконечная Вселенная именно вследствие своей бесконечности была лишена в глазах Аристотеля определенности, а потому соразмерности, а потому красоты. «Самые главные формы прекрасного, это порядок, соразмерность и определенность» [6].
Очень показательны аристотелевские слова о «беспрерывной речи», т.е. такой, которая «сама по себе не имеет конца и кончается только тогда, когда исчерпан предмет ее», которая не разделена на обозримые части в отличие от речи, основанной на периодах. «Она неприятна вследствие своей неопределенности, ибо всем хочется видеть конец; потому-то состязающиеся в беге задыхаются и обессиливают на поворотах, тогда как раньше не чувствовали утомления, видя перед собой конечную цель».
Наоборот, речь периодическая, т.е. составленная из периодов, «имеет начало в себе самой и легко обозримую величину». «Такая речь приятна и хорошо усваивается. Она приятна потому, что противоположна речи безграничной, и потому, что слушателю всегда кажется, что он что-то схватил и что-то для него кончилось; ничего же не предвидеть и ничего не достигать – неприятно. Она хорошо усваивается, потому что легко запоминается, а происходит это оттого, что она имеет число [2].
Сближение не покажется натянутым, если вспомнить, что сам Аристотель сравнивал Вселенную с поэтическим произведением, утверждая, что природа не состоит из разрозненных эпизодов, «как плохая трагедия» [6].
Но если аристотелевский космос ограничен в пространстве, то он неограничен во времени, существует вечно и существовал всегда так, как существует теперь. У Аристотеля нет и не могло быть космогонии. В этом отношении он занимает особое место в греческой науке и философии. Древние ионийские натурфилософы учили о возникновении всего сущего из единого праэлемента – воды, воздуха, беспредельного. Гераклит различал «путь вверх» и «путь вниз» – превращение всего сущего в огонь и обратное возникновение его из огня [9].
Движение космоса объясняется теперь в конечном итоге «неразделенной любовью» низшего к высшему, которое остается безучастным к низшему и которое в существе своем сводится к чистому мышлению, чуждому всех человеческих горестей и радостей.
Для Аристотеля мир един и может быть только единым и единственным. Это его утверждение было основано на глубокой убежденности в единстве и всеобщности физических закономерностей. Если бы стихии – земля, вода, воздух, огонь – были совершенно различны в разных мирах, они не имели бы ничего общего, кроме названия, т.е. понимались бы чисто омонимически, и в таком же омонимическом смысле понимались бы слова мир, космос, вселенная. А тогда уже нельзя было бы говорить о двух или нескольких мирах, ибо вообще нельзя складывать разнородные величины. Если же стихии одинаковы в разных мирах, пришлось бы сделать вывод, что они наделены противоположными «естественными движениями»; тело, состоящее из земли, «естественно» падает к центру нашего мира, но такое же тело в другом мире должно было бы падать столь же «естественно» к его центру, т. е. удаляться от центра нашего мира [5].
«Небо» (космос) остается единственным, потому что оно образовано из «всей материи», и невозможно быть многим мирам [9]. За пределами его ничего нет, а чистое ничто не может быть предметом суждения и даже вопроса. Это – чистая невозможность, такая же, как трагелаф и Химера, которым нельзя дать такого определения, потому что они не существуют вовсе [1].
Аристотель был самым решительным противником допущения пустого пространства как внутри космоса, так и за его пределами.
1.7. Ненаучностъ метода Аристотеля
Аристотель утверждал, что физика является в основном умственной дисциплиной. Метод физики Аристотеля – аналитический. Философ разделяет стихийно сложившиеся представления и понятия о природе, движении, времени, пространстве, случайности, необходимости и т.д. Анализ Аристотеля глубокомыслен. Он находил различные смысли и противоречия, в этих понятиях и представлениях. Он находит их рациональный смысл, формулирует проблемы, выявляет в них противоречия, иногда даже находит их решение. Но по этим решениям, никогда не проводя эксперименты. Физика Аристотеля совершенно оторвана от деятельности. У него нет и намека на экспериментальный метод. Правда, иногда Аристотель признает, что «убедиться в этом можно путем индукции», но он нигде не пытается проверить свои гипотезы, поэтому его положения остаются все же на уровне антиномий, противоречивых гипотез. У Аристотеля нет того восхождения от частного к общему и обратного нисхождения, которые мы находим у родоначальника опытной науки Нового времени Фрэнсиса Бэкона, который самим названием главного своего труда «Новый Органон» подчеркивал отличие своего метода от аристотелевского [1].
Заключение
Итак, «физика» Аристотеля осталась в основном качественной. Но нужно уточнить эту формулировку. «Качество» у Аристотеля не было «оккультным качеством» поздних схоластов, средством, к которому прибегала ленивая мысль для того, чтобы «объяснить» явление, в сущности ничего не объясняя. Механизм древних атомистов, как и позднее механицизм XVII столетия, объявлял качество субъективным «эпифеноменом», которому нет места в объективной картине мира. Аристотель оставлял качества неприкосновенными как объективную характеристику самих вещей. Он констатировал их наличие, но не превращал их в средство причинного объяснения, или псевдообъяснения.
Задача историко-философской науки – показать подлинное учение Стагирита во всей его противоречивости, позволяющей использовать аристотелизм различными философскими течениями. К Аристотелю следует подходить исторически и, отдавая ему дань как великому мыслителю, основателю многих наук (логики, биологии, психологии и т.д.), видеть и его вопиющие просчеты.
Список литературы:
Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: Учебник – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, изд-во Проспект, 2003. – 608 с.
Аристотель. В 4-х т. Т. 3: Перевод / Вступ. Статья и примеч. И.Д. Рожанский. – М.: Мысль, 1988. – 613 с. – (Философское наследие).
Аристотель. Метафизика. Пер. и примеч. А.В. Кубицкого. – М.–Л., 1984. – 537 с.
Аристотель. Физика. Пер. В.П. Карпова. – М.: Мысль, 1987. – 279 с.
Голубинцев В.О. Философия науки. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2007. – 541 с.
Зубова Е. Аристотель. – М.: Издательство Академия наук, 1992. – 366 с.
Канке В.А. Основы философии. – М.: Логос, 2005. – 288 с.
Философия: Учебник / Под ред. Проф. В.Н. Лавриненко. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Юристь, 2004. – 520 с.
Чанышев А.Н. Аристотель. – М.: Мысль, 1998. – 200 с. – (Мыслители прошлого).
Aristotelis Werke in deutscher Ubersetzung, 20 B. Berlin, 1978-1989.
( Здесь надо отметить, что переводчик «Физики» В.П. Карпов переводит «тюхе» как «случайность», а «аутоматон» – как «самопроизвольность», а переводчик «Метафизики» А.В. Кубицкий – соответственно «непреднамеренность» и «самодвижение». «Непреднамеренность» лучше, как нам кажется, передает связь случайности с целесообразностью, без этой связи трактовка случайности Аристотелем не может быть понята.
17