Ученье - свет... Но яркий свет слепит, а люди прошлого знали меньше нас, однако вряд ли мера счастья - несчастья в их мире сильно отличалась от того, что есть у нас. Так зачем нам преумножать знания?

Сегодня мы можем сказать, что Запад лидирует на пути к постиндустриальному обществу и на Западе активно формируется новая культура, в том числе новое отношение к знанию, где ему отводится одна из ключевых ролей. Предполагается, что знание само по себе не сделает человека, но через обладание им человек сможет достичь определенного положения в обществе, которое может сделать его счастливым. Ведь времена Фаустов давно прошли, настали времена опытных спекулянтов знанием – самым дорогим товаром будущего.
По сути, новая культура Запада представляет собой симбиоз «колониального торговца» и «колониального администратора», что напоминает времена раннего империализма. Запад заново почувствовал себя безраздельным господином мира, оттеснив восточные культуры на второй план. А в господской культуре творческому интеллекту как лучшему носителю знания отводится привычное место высокооплачиваемых слуг. В итоге человечество должно прийти к новой античности, когда богатейшие люди мира, очистившие свое пространство от промышленного производства, для того чтобы передоверить это ставшее непрестижным занятие периферии, начинают осваивать гуманитарную модель развития общества, схожую с той, которая была в Древней Греции.
Соответственно изменится и заказ этой культуры работникам интеллектуального труда. От них будут требовать обслуживать не столько материальное производство, т. е. выступать «кормильцами» западного общества, сколько быть искусными мастерами индустрии удовольствий.
Если следовать законам светской культуры и логике эмансипаторского проекта, с XV в. захватившего сознание Запада, то интеллектуальная среда вряд ли устоит перед новой господской культурой. Возможно, в этом случае лучшие умы человечества переключатся с исследования окружающей среды на более интересный объект – человеческую массу. А значит, что наука будет заодно с властью, она покинет свою отшельническую келью, связанную с аскезой труда, и разделить гедонистические радости господской культуры, возвышающейся над сферой труда в целом: и творческого, и не творческого. Эта новая формация существования знания, с секулярной точки зрения выглядящая как новое возвышение западного человека, на самом деле – возвращение к дохристианским и даже к досократическим временам милитаристской рабовладельческой культуры, еще не знающей личности. Так как же Вы теперь ответите на вопрос «Стоит ли умножать знания?», если нами нарисована такая пессимистическая картина деградации человечества во главе с Западной цивилизацией.
Такой ошеломляющий вывод относительно перспектив развития информационного общества не должен вводить в заблуждение, ведь цель получения информации и знания, «что именно», «зачем» и «ради чего» надо знать – это вечные философские, отчасти риторические вопросы. Конечного, абсолютно истинного ответа на них нет и быть не может.
По отношению к ценности самого человека ценность знания является лишь инструментальной. Так что если мы хотим жить по-человечески и быть счастливы, то для этого общество должно иметь живое «человеческое лицо», т.е. в каждый момент базироваться на ценностях жизни, но в своем поступательном движении ориентироваться на ценности, соответствующие высшим устремлениям человеческого духа. Это прежде всего религиозные ценности и ценность священного как таковая. Значение религиозного принципа в процессе антропогенеза и в последующих переходах от дикости и варварства к цивилизации указывает на то, что не меньшую роль, чем активная деятельность и необходимо связанное с ней инструментальное знание, в историческом самосозидании человека играет внутренний запрет – добровольное самоограничение человека.
Из вышесказанного следует, что человечеству необходима наряду с системой инструментального знания, корректирующая и направляющая система нормообразующего знания, назначение которой – удерживать от деструктивных видов активности.
В заключение отметим, что для человечества были бы гибельными отречение от научного знания и отказ от достижений научно-технического прогресса, ведь, как сказано еще в книге «Шаббат», «Детей нельзя отвлекать от учения даже ради строительства Храма» [Душенко 2005: 644]. Никто к этому и не призывает. Речь идет лишь о том, чтобы вектор развития научного знания, отвечающий вызовам XXI в., был равноудален как от технократического оптимизма, так и от технофобийного пессимизма, а для человека, активно конструирующего социальную реальность общества знания, всегда существовала бы высшая, абсолютная сфера священного, которая помогала бы ему конструировать реальность по законам истины, добра и красоты.
Литература
Введение в философию: учеб пособие для вузов. М., 2002.
Даль В. И. Пословицы русского народа в 3-х томах. Т.2. М., 1993.
Душенко К. В. Мысли и изречения древних с указанием источника: Древние греки. Древние римляне. Библия. Учителя Церкви. Мудрецы Талмуда. М., 2005.
Пруель Н. А. О накоплении образования // Философия образования. Сборник материалов конференции. Серия “Symposium”, выпуск 23. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С.165-170.
1