Международное право в эпоху сражающихся царств Древнего Китая (20 мая к 8 утра по московскому времени)

Введение
1. Истоки китайской цивилизации и основные этапы Древней истории Китая
2. Глава Древнего Китая – Император
3. Международно-правовые и философские основы сражающихся царств в Древнем Китае
4. Политическая ситуация в период Чжаньго (Сражающихся царств)
5. Китаецентризм как основа внешней политики Древнего Китая
6. Хроники политических событий (от домена чжоуского вана, царства и княжества Чжунго в начале периода Чуньцю до царства У и Юэ в конце периода Чуньцю)
6.1. Политический аспект моделей эволюции и ее динамика
6.2. Социально-политическая структура
7. Влияние, гармония и мудрость древних как социалистический эталон, в основе которого лежит культ Конфуция
8. Конфуций в Чжоуском Китае, его начала, влияние, реалии, легенды и его концепция социомироустроительных основ
9. Конфуций: основы доктрины и мудрость древних (Конфуций и его стремление в поглощении цели по отношению периода Чуньцю и его идеализация)
10. Конфуцианство и Легизм
11. Символика предметов и их смысловое раскрытие
Заключение
Список использованной литературы

В то время они вели главным образом практическую борьбу за введение единого законодательства, ограничение прав наследственной аристократии и укрепление власти вана. Именно в этот период Конфуций создает свое знаменитое учение, в котором концепция управлении государством и народом играла едва ли не главную роль. Концепция Конфуция объективно была направлена прежде всего против легистов.
Второй этап охватывает IV - первую половину ІІІ в. до н. э. В отличие от первого этапа, это был не монолог Конфуция, а полемика равных. Шан Ян создает свое учение об управлении государством и народом и выступает главным противником конфуцианцев. Среди теоретиков легизма в то время выделяются также Шэнь Бухай и Хань Фэйцзы. То был период расцвета легизма, когда в идейной борьбе главенствовало учение Шан Яна.
Третий этап борьбы легистов и конфуцианцев был хотя и краток, но весьма значителен: во второй половине ІІI в. до н. э. легизм играет роль официальной идеологией первой китайской империи-империи Цинь (221-207 гг. до н. э.). «Легисты у власти» - так характеризуется третий этап многолетней борьбы.
Четвертый этап (ІІІ-I вв. до н. э.), начавшийся с установлением династии Хань, формально означал победу конфуцианства; фактически же ханьское конфуцианство резко отличалось от доханьского, так как восприняло очень многие положения легистов. Поэтому этот этап можно назвать этапом слияния легизма м раннего конфуцианства в новое учение - ортодоксальное ханьское конфуцианство.
Рассматривая вопрос о родоначальниках легизма, необходимо ознакомиться с учением Гуань Чжуна – известного реформатора, бывшего в середине VII до н. э. первым советником в царстве Ци. Идеи Гуань Чжуна оказали большое влияние на формирование мировоззрения Шан Яна.
Различные царства древнего Китая в силу ряда географических условий и других причин развивались неравномерно. Разница в уровнях развития достигала подчас нескольких сотен лет. В частности, процессы, происходившие в VІІ-VІ вв. до н. э. в Ци, Чу, Цзинь, Вэй и других царствах, начались в царстве Цинь гораздо позднее, примерно в V-IV вв. до н. э. Поэтому, несмотря на то что Гуань Чжун жил лет на триста раньше Шан Яна, им обоим пришлось заниматься разрешением весьма сходных проблем.
Царство Ци в VI в. до н. э. было одним из самых богатых государств Китая с развитой торговлей. Рост торговли и ремесел усилил имущественную дифференциацию в деревне, в общинах появились богатые семьи, расширявшие свои земли за счет соседей. Экономически слабые семьи были больше подвержены неблагоприятным воздействиям; усиление налогового гнета было для них губительно и вело к разорению. В отдельные годы, как это было, например, в 538 г. до н. э., циские правители забирали в казну до 2/3 урожая. Обедневшие общинники продавали по дешевой цене свои поля, а иногда просто бросали их, уходя в город.
В ряде царств бегство обедневших общинников приняло массовый характер, что начинало серьезно беспокоить правителей, ибо сокращение количества основных налогоплательщиков уменьшало доходы казны правителя. Когда Гуань Чжун стал первым советником вана, ему пришлось столкнуться с этой трудной проблемой. Одна из задач, поставленных перед ним, заключалась в том, чтобы как-то приостановить процесс переселения бедных земледельцев.
Гуань Чжун понимал, что разрешение этой и других неотложных задач возможно было только при одном условии – во главе государства должен стоять решительный правитель, способный проводить крупные политические и экономические акции, направленные на усиление страны.
Необходимо было подчинить все население царства служению правителю, и здесь цементирующим началом должен был стать закон. Гуань Чжун, по-видимому, первый в истории Китая выдвинул и обосновал концепцию об управлении страной на основании закона. Он пытался доказать, что закон будет защищать права всех свободных, их же долг - подчиняться требованиям закона. Так возникло известное изречение Гуань Чжуна о том, что «законы - это отец и мать народа». В трактате Гуань Чжуни проводится идея всеобщности закона. «Правитель и чиновники, высшие и низшие, знатные и подлые - все должны следовать закону. Это и называется великим [искусством] правления» - писал он. В условиях борьбы нарождавшейся имущественной знати за власть и расширение своих прав идея Гуань Чжуна о равенстве всех перед законом должна была встретить поддержку со стороны большинства свободных.
Гуань Чжун доказывал правителю, что закон – это наилучший инструмент для упорядочивания всей общественной жизни. Управлять страной по-настоящему можно лишь на основании закона. Можно предположить, что с помощью законов Гуань Чжун пытался ограничить права наследственной аристократии на наследование высших административных постов.
Проповедуя идею всеобщности законов, Гуань Чжун доводил ее до логического конца. В его учении «закон стоит не под, а над государем. Сам правитель обязан выполнять его директивы. В то же время мыслитель настаивал на том, чтобы вся полнота экономической и политической власти находилась в руках правителя. Глава государства, по его мнению, должен быть верховным регулятором экономической жизни страны. Сам факт передачи правителю таких широких полномочий невольно вел к абсолютизации царской власти.
Говоря о методах управления, Гуань Чжун больше уповал на наказания, чем на моральное воздействие. Однако идея о целесообразности наказаний не получила последовательного развития.
Гуань Чжун, как и все легисты, уделял очень большое внимание развитию сельского хозяйства, считая земледелие основным и наиболее почетным занятием. Выступал за ограничение торговли и даже за ее запрещение, поскольку многие обедневшие общинники нанимались к торговцам, владельцам ремесленных мастерских и не желали возвращаться в деревню. Предлагал разделить территорию царства Ци на ряд уездов во главе с назначенными из центра чиновниками. Более того, он предлагал провести сквозное (вертикальное) административное деление вплоть до семьи (именно семья – самая низшая социальная единица), то есть разделить все население на пять семей.
Цзы Чань был второй, но не менее яркой личностью среди тех, с чьими именами связано введение законодательства в Китае. Его нельзя назвать родоначальником школы, так как он не был теоретиком, а также потому, что его отдельные высказывания явно противоречили некоторым положениям легистов. Он был одним из практиков, которые подготовили почву для будущих легистских построений.
В 536 г. до н. э. Цзы Чань, будучи первым советников чжэнского вана, издал ряд законов. В условиях, когда законы издавал сам правитель, государственное законодательство не могло ослабить позиции царствующей семьи (чего так боялись правители). Вводимые законы скорее ущемляли права наследственной аристократии, поскольку ее могущество основывалось на обычном праве и традиционных формах правления.
На плечах Цзы Чань аграрная реформа 543 г. до н. э. Размежевание пахотных полей, закрепленное государственным актом, означало окончание периодических переделов земли и передачу участков в частную собственность тех семей, которые владели ими раньше.
Одновременно Цзы Чань издал указ о разделении всех жителей царства Цжэн на группы из пяти семей, связанных системой взаимной ответственности. Эта же поручительская система была распространена, по-вндимому, и на более крупные социальные единицы. Можно предположить, что Цзы Чань пытался также создать группы из пяти взаимоответственных общин.
Распространение в пределах всего царства системы взаимной ответственности являлось чрезвычайно важным государственным актом. Основная направленность этой реформы - вырвать общинников из-под влияния наследственной аристократии и передать их под непосредственное управление администрации правителя. Однако указ о разделении жителей царства Чжэн на группы взаимосвязанных общин и семей мог быть претворен в жизнь лишь при одном условии - при осуществлении административного деления и передачи власти на местах чиновникам вана. Речь идет об эволюции взаимоотношении трех органов власти - вана, наследственной аристократии (как глав патронимий, прежде всего могущественных) и общинного совета старейшин (имеется в виду совет ли внутри патронимии или вне её, когда она распалась). В то время наиболее тесные связи существовали между наследственной аристократией и органами общинного самоуправления. Главы могущественных патронимий имели большое влияние на местах. Стремясь ослабить власть наследственной аристократии и установить непосредственный контакт с общинниками, правители, как говорилось выше, пытаются разделить территории своих государств на уезды, и этот раздел происходит от окраинных территорий к центру, а не наоборот.
В источниках отсутствуют какие-либо сообщения о территориально-административном делении в царстве Чжэн до реформ Цзы Чаня. Однако процесс районирования, начавшийся в VII в. до н. э. в нескольких царствах, не мог не захватить и это государство. Вполне логично предположить, что наиболее благоприятные возможности для проведения территориально-административного деления могли возникнуть именно в период преобразований Цзы Чаня.
Цзы Чань придавал большое значение усилению личной власти вана. Он хотел наделить царя правом свободного перемещения высших сановников в зависимости от их личной преданности главе государства.
Известно, что Цзы Чань сомневался в определяющей роди Неба и полагался на закон. Во времена Цзы Чаня многие мыслители оспаривали определяющую роль небесного божества. Переоценка божественной роли неба была вызвана политическими причинами – рушилась власть чжоуского правителя, а вместе с ней теряло престиж и Небо, оберегавшее ранее чжоуских ванов.
Через 200 лет по пути, намеченному Цзы Чанем, пойдет Шан Ян. Он будет выступать за разрушение крупных политических объединений, созданных на основе кровнородственных связей (данов), ратуя за сохранение общинной некоторых ее политических прав и семьи (цзя) в качестве консультативного органа.
Шан Ян буквально скопирует основные мероприятия Цзы Чаня (как, например, сочетание территориально-административного деления с новым принципом выдвижения чиновников). Так же как и Цзы Чань, Шан Ян признает за общинниками право частной собственности на землю, что выгодно новой имущественной знати. И, наконец, самое главное, Шан Ян полностью скопирует систему взаимной ответственности, введенную Цзы Чанем впервые в истории Китая. Значение этого акта трудно переоценить. Шан Ян издаст указ о разделении населения на группы из пяти и десяти взаимоответственных семей. Система взаимной ответственности станет одним из краеугольных камней всей легистской теории.
Полемизируя с конфуцианцами, Шан Ян критикует образ гуманного правителя как нечто нереальное. По его мнению, гуманный правитель не в состоянии управлять государством и не способен навести порядок в собственной стране. Хорошее правление, по мнению Шан Яна, возможно лишь там, где правитель опирается на единые, обязательные для всех законы.
Совершенный человек Шан Яна несколько отличается по своим моральным качествам от благородного мужа Конфуция. Шанъяновскому правителю ни к чему скромность, человеколюбие и стремление к знаниям, главное – уметь повелевать народом. В трактате воспевается война со всеми ее жестокостями.
Следовало изолировать образованную часть населения от воздействия конфуцианских идей. Поэтому Шан Ян так яростно выступал против конфуцианских норм поведения, воплощенных в учении о ли. Конфуцианская концепция идеального государства была в большей степени построена с учетом норм обычного права, определявших всю совокупность отношений патронимии. Шан Яну предстояло вести долгую и упорную борьбу против укоренившихся традиций.
Шан Ян так сильно ненавидел учение Конфуция именно потому, что оно формировало совсем иного человека с чуждыми ему моральными ценностями. Шан Ян объявил конфуцианство врагом номер один. Он понимал, что до тех пор, пока в царстве Цинь будут иметь хождение подобные теории, ему не удастся заставить циньцев помышлять лишь о земледелии и войне.
В трактате много говорится о «паразитах», которые, по мнению Шин Яна, являются врагами государства, мешают нормальному функционированию общественной жизни и от которых надлежит очистить государство. К числу «паразитов» Шаи Яи относил ли, музыку, «Ши цзин», «Шу цзин», добродетель, почитание старых порядков, почтительность к родителям, братский долг, бескорыстие, человеколюбие, красноречие, острый ум. То что он квалифицировал их как «паразитов», вполне закономерно, ибо такие понятия, как добродетель, человеколюбие, и т.п. были чужды, если не враждебны, той модели человека, которую сконструирован Шан Ян. Отнесение конфуцианских ли к «паразитам» не нуждается в пояснении.
Шан Ян предложил правителю оградить общинников от воздействия всех идей и учений, за исключением легистского. Он советует наказывать тех, кто обладает «обширными знаниями, красноречием … соблюдает обряды … являет пример добродетельного поведения» и т.п. Речь при этом шла, прежде всего, о приверженцах конфуцианства.
Шан Ян умело использовал происходившую в обществе переоценку моральных ценностей, проповедуя, что все люди от природы жадны и своекорыстны. Он был не одинок в такой оценке; аналогичных взглядов придерживался и Конфуций, но Шан Ян более откровенен в своих суждениях. «Стремления людей к богатству и знатности, - говорил он, - угасают лишь тогда, когда захлопывается крышка гроба».
Шан Ян в отличие от Конфуция считал, что к административным постам должны быть допущены люди из любого сословья, независимо от знаний, достаточно, чтобы они были преданны правителю.
Именно учение Шан Яна давало хорошую дорогу для социальной мобильности и именно это отличало его от учения Конфуция, противившегося большим социальным перемещениям.
Реалистическое в целом учение Шан Яна не было лишено некоторых элементов утопии. Прежде всего, это касается идеи нравственного перевоспитания человека, лишения его культурных и духовных ценностей, которые накопил к тому времени китайский народ за свою более чем полуторатысячелетнюю историю. Идея превращения человека в существо, помышляющее лишь о земледелии и войне, была бесплодна уже с самого за рождения. Ближайшие события показатели, что даже в период наивысшей концентрации власти, которая была достигнута при Цинь Шихуане, государству не удалось установить полный контроль над общинниками: общины сохранившие органы самоуправления, продолжали жить своей жизнью.

11. Символика предметов и их смысловое раскрытие
Символы родились одновременно с человечеством. Символы, обладая простотой, могут нести огромное количество смысловой информации. Они помогают человеку воплотить идеи, придать им вид и наделить узнаваемостью.
В своем большинстве символы – это простые изображения, которые воспроизводят форму какого-либо существа или предмета, с которым они ассоциируются. Их значение порой зачастую можно угадать, так как в основе – некоторое качество предмета: заяц – трусость, осёл – упрямство, скала – стойкость. Все окружающие нас предметы и живые существа – цветы или камни, деревья или животные, рыбы или птицы, жуки или насекомые, – все они могут стать символами. Любой предмет, любой живой объект в Древнем Мире считался частью чего-то большего, а их поведение ассоциировалось с выражением законов природы и начальных истин космического порядка.
В Древнем Китае с самого начала почитался культ природы и особенно культ земли и гор, что связано природным рельефом территории государства. Поэтому большая часть предметов связана с природными объектами и явлениями.
Долгое время имела место геомантия – форма особых гаданий, связанных с землей. Технологи такого гадания заключалась в следующем: подбрасывались горсти земли, камешки или песчинки и в результате падения на землю образовывали отметки или рисунки, которые необходимо было «прочитать» (истолковать).
Философская база фэн шуй была заложена именно в Древнем Китае: в нее включены все начальные представления древних китайцев об энергии ци, которые были основаны на концепциях «И-цзина» (создатель по легенде – мудрец Фу-Си в 3322 г. до н.э.), и на принципе Дао согласно трактату «Дао-дэ-цзин» (Лао-цзы в 1122 г. до н.э.).
Ци – это жизненная сила, одушевляющая животных и растения, вздымающая горы на поверхности земли и несущая воды рек по извилистым руслам. Ци – это сама сущность жизни, ее движущая сила. И все предметы в мире – горы, реки, деревья, люди, животные и камни – «вдыхают» в себя ци и «выдыхают» ее, влияя тем самым друг на друга.
Также олицетворялись солнце, луна, звезды и планеты, звери, цветы, реки и деревья.
На оружие, украшения и сосуды наносились высокохудожественные орнаменты и горельефные изображения. Оружие также украшалось в так называемом «зверином стиле» - наносились изображения животных в позе стремительного рывка.
В живописи цветы считались живыми и любимыми. Они имели свою иерархию, подчинялись и определенным образом сочетались. Камеристками цветков сливы считались - манголия, камелия, даюния. Камеристками пиона называли розу, шиповник, боярышник….
Одновременно с этим каждому дереву или цветку, животному или птице придавалось свое значение:
- символом долголетия и постоянства считалась сосна, так как даже в сильный холод она стоит в иголках,
- символом счастья и стойкости – бамбук (даёт силу в трудной ситуации и способность противостоять любой непогоде),
- символом одиночества, долголетия и святости – аист,
- сочетание бамбука, сливы и сосны - символ верной дружбы и т.д.
Не забывали и про статуэтки (богов, людей, зверей), которые использовались для украшения дома, но больше для его охраны или придания определенной атмосферы.
Для осуществления ритуалов жертвоприношений возводились алтари, причем для земли - квадратные (древние китайцы считали, что земля квадратная), а для неба – круглые (небо над землей, по мнению древних китайцев, имело форму окружности).
Особую роль играли сосуды. Их делали в форме слонов, драконов, сов и других зверей. Прямоугольные огромные чаны – для приготовления жертвенного мяса. Такие сосуды назывались «фан-дин» (с двумя ручками на четырех ножках). Для вина использовались кубки.
Использовались сосуды и в ритуале жертвоприношений широко. Так, например, в периоде Шань-Инь сосуды делались из бронзы. На сосуды из меди и олова наносились рельефы, воплощавшие стихию неба и воды с изображениями птиц и драконов, цикад, предвещавших хороший урожай, быков и баранов, суливших людям сытость и благоденствие. Вырезали или изображали и собирательный образ зверя - охранителя человека, который объединял в себе черты тигра, барана и дракона.
Драконы вообще играли центральную роль в культах плодородия и символизировали водную стихию, которая, поднимаясь испарениями к небу, превращается в облака. Восхождение пара к небу, очертания облаков выглядят довольно живописно - они представлялись древним китайцам фантастическими живыми существами, как они и осмысливались в мифах. Считалось, что битвы драконов - повелителей облаков, сопровождаемые раскатами грома, являются причиной дождей. В дальнейшем изображение пара, поднимающегося к небу и собирающегося там в облака, легло в основу начертания иероглифа «ци», одного из центральных понятий китайской философии.
Дракон, а затем и «ци», символизируют круговорот воды в природе, основу цикла развития жизни на Земле. Для древних земледельцев, нуждающихся в живительной влаге для посевов, дождевые облака воплощали надежды на хороший урожай. Это может объяснить символику рисунка дракона с колосьями во рту - ритуальный мотив, появившийся в изображениях на древней керамике уже более пяти тысячелетий тому назад. Изображения на сосудах самым непосредственным образом можно соотнести с иероглифом «вэнь», который принимает и такие значения, как «орнамент», «узор». Изображая драконов, древние жители Китая выражали свои чаяния благополучия рода, о чем и молили хозяина облаков - дракона. Эти представления сохранялись на всем протяжении китайской истории. Так, шествия с изображением дракона назывались «ци юй» - «моления о дожде». Продолжительная засуха рассматривалась как отказ дракона посылать дождь. В настоящее время обычай делать татуировку в виде дракона, связанный с тотемическими представлениями, сохранился на территории Китая у юго-восточных племен Юэ.
Предметы декоративно-прикладного искусства - бронзовые зеркала, разнообразные предметы из священного камня нефрита; расписная лаковая утварь - столики, подносы, шкатулки, музыкальные инструменты, богато украшенные орнаментами, - все это служило ритуальным целям.
Особенно необходимо выделить иероглифы. Целые слова, фразы и даже размышления можно выразить в одном иероглифе. Существует легенда, что иероглиф придумал мудрец, смотрящий на закат солнца.
Система китайских иероглифов содержит 3000 основных и 45000 специальных значков, которые стали похожими на египетские иероглифы. Первоначальные картинки, из которых комбинируются современные иероглифы называются «ключами», и их насчитывают 214 штук. Изначально одна идеограмма означала одно слово, и это правило сохраняется для предметов повседневного обихода. Позднее пиктограммам стали придавать и переносные, аллегорические значения для того, чтобы записывать более сложные и отвлечённые идеи.
Древние письменные источники также сообщают, что иероглифом «вэнь» обозначалась раскраска красным и синим цветами. Эти цвета традиционно символизировали дракона и феникса, «ян» и «инь», свет и тень - времена суток, тепло и холод - сезоны года, солнце и луну, землю и небо - центральные идеи мифологии и философии Древнего Китая. Небо и Земля почитались уже в эпоху неолита, ряд атрибутов, характерных для этого культа, бытовал в течение тысячелетий. Такими символами являются, например, ритуальные нефритовые украшения. «Би» - круглой формы с отверстием посередине, посвящались небесным силам, а парные им «цзун» - продолговатые прямоугольные - духам земли. По древнекитайской космологии небесный свод считался круглым, что восходит к идее небесного купола над головой, каким он и видится для земного наблюдателя. Земная же поверхность - квадратной, символизируя стороны света на плоской поверхности земли. Отсюда и соответствующая символика украшений. Обычай класть в могилу «би» и «цзун» существовал в Китае уже 4 тысячелетия назад. Впоследствии «би» и «цзун» продолжали использоваться и в императорском Китае, получив название «ритуальных атрибутов».
Такие понятия, как «ян» и «инь» (символы цвета красного и синего) объясняли взаимодействие Земли и Неба.
Иероглифом «ян» обозначается «склон холма, освещаемый солнцем», благодаря совокупности таких изображений, как «холм», «светить» и «солнце» представленных в виде «флажка, который давал блики и использовался на поле боя для подачи сигналов войскам». Иными словами можно сказать - «холм, на который падают блики солнца» или «освещенный солнцем склон холма».
Иероглифом «инь» обозначается «затемненный склон холма».
В совокупности иероглифы «ян» и «инь» знаменуют такой процесс, как - движение по поверхности Земли тени и света. Взаимодействие и движение этих двух составляющих по земле напоминает о фундаментальном условии жизни на нашей планете. Это условие – согревание поверхности Земли, планеты солнцем - «Тай ян», «Великое ян». Солнце движется по небосводу.
Поэтому «ян» и «инь» - это символ, олицетворяющий главные изменения на Земле и в жизни людей - на чередование дня и ночи, лета и зимы, плохого и хорошего и т.п.
Гармония взаимодействия «ян» и «инь» в символической манере китайского народа изображалась образами дракона и феникса. Дракон - образ водной стихии, которая принимает, сохраняет и передает тепло Солнца. Солнце летит над Землей как сказочная птица феникс.

Заключение
Таким образом, в ходе проведенного исследования было выявлено, что международное право в эпоху сражающихся царств Древнего Китая только-только зарождалось. Появлялись первичные институты международного права, которые рассматривали:
- традиции и обычаи войны;
- соглашения между царствами, княжествами и варварами;
- процедуру принятия послов;
- образования союзов;
- заключения договоренностей и другие моменты.
Древний Китай в отличие от других государств практически не испытывал нужды в продуктах, товарах, территориях, поэтому не стремился к налаживанию торговых международных связей, что безусловно тормозило развитие международного права. Сторонние государства интересовали древнекитайских правителей лишь в качестве источников дани, поклонения перед государством и сыном Неба. Этому также способствовал и китаецентризм как основа внешней политики Древнего Китая.
Вдобавок к этому, непрекращающиеся войны, междоусобицы и интриги придворных, порой даже озверения рвущихся к трону честолюбцев - все это просто не оставляло времени и сил на проведение эффективной внешней политики.
Такой же эффект давало и стремление правителей и мудрецов наладить разумную администрацию, укрепить централизованную власть, издать справедливые законы и провести необходимые несущие благо стране реформы. Причем правители и их мудрецы по-разному подходили к проблемам житейской мудрости, нравственности, управления, например:
- конфуцианцы призывали управлять страной по принципам справедливости, честности и любви;
- легисты – ценили закон и земледелие;
- представители даосизма настаивали на том, что Вселенная играет роль источника гармонии, а значит, всё в мире, от растения до человека, прекрасно в своём естественном состоянии; лучшим правителем будет тот, кто оставляет людей в покое.
Все эти военно-житейские дела и самолюбование Древнего Китая не позволили международному праву приблизиться к уровню права других не менее могущественных государств (например, Римской империи, Египта, Индии и других). Однако, современный Китай, сегодня, максимально эффективно заставляет работать международное право на себя и не без помощи древних правителей.
Список использованной литературы
Авдиев В.И. История Древнего Востока. 3-е изд., перераб. – М.: Высшая школа, 1970. – 613 с.
Акмалова А.А., Капицын В.М. История политических и правовых учений. Учебное пособие – М.: Юриспруденция, 2004.- 288 с.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 1. Предистория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995. – 379 с.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – 623 с.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 3. Период Чжаньго (V-III вв. до н. э.). - М.: Восточная литература, 2006. - 680 с.
Васильев Л.С. История религий Востока. - М.: Книжный дом «Университет», 2001. - 425 с.
Васильев Л.С., Лапина З.Г. и др. История Китая. – М.: МГУ, Оникс, 2004. – 752 с.
Вигасин А.А. История Древнего Востока. – М.: Дрофа, 2006. – 224 с.
Викторио Гуа Вон-Сэн-Тян. Китайская Геомантика. – М.: Фен-Шуй, 2005. – 128 с.
Внешняя политика Китая в новое время // http://tokitay.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=27.
Всемирная история. Китай. Предыстория. Летописные данные // http://www.world-history.ru/countries_about/222/1201.html.
Древний Китай. ChronoWiki // http://chronology.org.ru.
Жерне Ж. Древний Китай / Пер. с фр., Н.Н. Зубкова. - М: Астрель. АСТ, 2004. - 157 с.
История Древнего Востока: учебник для студ. вузов, обучающихся по спец. «История» / А.А. Вигасин, М.А. Дандамаев, М.В. Крюков и др.; под ред. В.И. Кузищина. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Высшая школа, 2003. - 462 с.
История Китая / Под ред. А.В. Меликсетова. Учебник. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Изд-во МГУ, Изд-во «Высшая школа», 2002. – 736 с.
Китайская философия. Википедия // http://ru.wikipedia.org/wiki.
Кравцова М.Е. История культуры Китая. – СПб.: Лань, 1999. – 416 с.
Крил Х.Г. Становление государственной власти в Китае. Империя Западная Чжоу. Пер. с англ. Котенко Р.В. – СПб.: Евразия, 2001. – 480 с.
Крюгер Р. Китай. История страны. Пер. Д. Воронина, Ю. Гольдберга; предисл. К. Королёва. – М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2008. – 544 с.:
Культурология. История мировой культуры. Под ред. Марковой А.Н. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: ЮНИТИ, 2000. - 600 с.
Лёве Майкл. Китай династии Хань. Быт, религия, культура / Пер. с англ. С. Федорова. - М.: ЗАО Центрполи-граф, 2005. - 224 с.
Малахов В.П. История политических и правовых учений. Хрестоматия. – М.: Юнити-Дана, 2008. – 480 с.
Малявин В.В. Китайская цивилизация. – М.: АСТ, 2001. – 632 с.
Мартыненко Н.П. «Вэньцзы» и истоки китайской культуры // Вопросы философии. – 2004. - № 9. - С. 106-117.
Переломов Л.С. Конфуцианство и легизм в политической истории Китая. – М.: Наука, 1981. – 337 с.
Попов И.М. Армии Древнего Китая III в. до н. э. – I в. н. з. / И.М. Попов; Худож. М.М. Горбатов. – М.: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Издательство Астрель», 2001. – 48 с.
Ретунских Н.А. К вопросу об истоках китаецентризма // http://www.abirus.ru/content/564/623/625/648/11126.html.
Словарь по политологии / Под ред. проф. В.Н. Коновалова. - Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 2001. - 285 с.
Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи). Т. 2 / Сыма Цянь; Пер. с кит. и коммент. Р.В. Вяткина и B.C. Таскина; Под общ. ред. Р.В. Вяткина. - Изд. 2-е, испр. и доп. под ред. А.Р. Вяткина. - М.: Восточная литература, 2003. - 567 с.
Тен Н.В. О внешней политике Древнего Китая: традиционный западный и традиционный восточный подходы // http://www.humanities.edu.ru/db/msg/45769.
Тихомиров Л.А. Монархическая государственность.- М.: ГУП «Облиздат», ТОО «Алир», 1998. - 672 с.
Фань Вэнь-лань. Древняя история Китая. От первобытно-общинного строя до образования централизованного феодального государства. – М.: Академия наук СССР, 1986. - 298 с.
Фитцджеральд Ч.П. Взгляды китайцев на их место в мире. Перевод с англ. - М.: Прогресс, 1964.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 1. Предистория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995; Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000; Васильев Л.С. Древний Китай. Том 3. Период Чжаньго (V-III вв. до н. э.). - М.: Восточная литература, 2006.
История Китая / Под ред. А.В. Меликсетова. Учебник. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Изд-во МГУ, Изд-во «Высшая школа», 2002.
История Древнего Востока: учебник для студ. вузов, обучающихся по спец. «История» / А.А. Вигасин, М.А. Дандамаев, М.В. Крюков и др.; под ред. В.И. Кузищина. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Высшая школа, 2003. – С. 402-403.
См.: Вигасин А.А. История Древнего Востока. – М.: Дрофа, 2006. - С. 88-97.
См.: Вигасин А.А. История Древнего Востока. – М.: Дрофа, 2006. - С. 101.
См.: Авдиев В.И. История Древнего Востока. 3-е изд., перераб. – М.: Высшая школа, 1970. – С. 551-596.
Гегемония - преобладание, руководство; господствующая, руководящая роль какого-либо класса, государства по отношению к другим.
Всемирная история. Китай. Предыстория. Летописные данные // http://www.world-history.ru/countries_about/222/1201.html.
Кравцова М.Е. История культуры Китая. – СПб.: Лань, 1999. - С. 141-142.
Кравцова М.Е. История культуры Китая. – СПб.: Лань, 1999. - С. 142.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 248.
Тен Н.В. О внешней политике Древнего Китая: традиционный западный и традиционный восточный подходы // http://www.humanities.edu.ru/db/msg/45769.
Китайская философия. Википедия // http://ru.wikipedia.org/wiki.
История Древнего Востока: учебник для студ. вузов, обучающихся по спец. «История» / А.А. Вигасин, М.А. Дандамаев, М.В. Крюков и др.; под ред. В.И. Кузищина. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Высшая школа, 2003. – С. 370.
История Древнего Востока: учебник для студ. вузов, обучающихся по спец. «История» / А.А. Вигасин, М.А. Дандамаев, М.В. Крюков и др.; под ред. В.И. Кузищина. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Высшая школа, 2003. – С. 371.
Фань Вэнь-лань. Древняя история Китая. От первобытно-общинного строя до образования централизованного феодального государства. – М.: Академия наук СССР, 1986. – С. 235.
Фань Вэнь-лань. Древняя история Китая. От первобытно-общинного строя до образования централизованного феодального государства. – М.: Академия наук СССР, 1986. – С. 235-236.
Фань Вэнь-лань. Древняя история Китая. От первобытно-общинного строя до образования централизованного феодального государства. – М.: Академия наук СССР, 1986. – С. 236.
Попов И.М. Армии Древнего Китая III в. до н. э. – I в. н. з. / И.М. Попов; Худож. М.М. Горбатов. – М.: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Издательство Астрель», 2001. – С. 4.
Внешняя политика Китая в новое время // http://tokitay.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=27.
Словарь по политологии / Под ред. проф. В.Н. Коновалова. - Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 2001. – С. 28.
Ретунских Н.А. К вопросу об истоках китаецентризма // http://www.abirus.ru/content/564/623/625/648/11126.html.
Фитцджеральд Ч.П. Взгляды китайцев на их место в мире. Перевод с англ. - М.: Прогресс, 1964. – С. 5-6.
Сыма Цянь Исторические записки (Ши цзи). Т. 2 / Сыма Цянь; Пер. с кит. и коммент. Р.В. Вяткина и B.C. Таскина; Под общ. ред. Р.В. Вяткина. - Изд. 2-е, испр. и доп. под ред. А.Р. Вяткина. - М.: Восточная литература, 2003. – С. 64.
Ретунских Н.А. К вопросу об истоках китаецентризма // http://www.abirus.ru/content/564/623/625/648/11126.html.
Ретунских Н.А. К вопросу об истоках китаецентризма // http://www.abirus.ru/content/564/623/625/648/11126.html.
Внешняя политика Китая в новое время // http://tokitay.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=27.
Там же.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 51.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 129.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 268.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 269.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 270.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 271.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 504.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 505.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 513.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 513.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 515.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 515.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 516.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 521.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 521.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 522.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 524.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до н. э.). – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – С. 524.
Васильев Л.С. Древний Китай. Том 2. Период Чуньцю (VIII-V вв. до