задачи советской внешней политики в период ВОВ

Заключение

Начало Великой Отечественной войны ознаменовалось активностью в вопросе формирования антигитлеровской коалиции, в состав которой вошли Советский Союз, Великобритании и США. Хотя это страны были основными участниками коалиции, к ним присоединились и другие государства. Военный союз имел в своей основе общую идею борьбы против фашизма, сохранения суверенитета и национальной независимости. Западные демократии, несмотря на идеологические расхождения с советскими идеалами, осознавали значимость военной кооперации с Советским Союзом. Из этого следовало сближение различных общественно-политических подходов к государствостроительству перед лицом общего противника. Однако каждая сторона неизбежно следовала своим политическим целям. Это формировало неоднозначный и противоречивый характ ...

Введение 3
Глава 1. Специфические черты внешней политики Советского Союза в преддверии Второй мировой войны. 7
1.1.Особенности сталинской внешней политики 7
1.2.Молотовская внешняя политика 10
Глава 2. Советская внешняя политика в период Великой Отечественной войны. 13
2.1. Советско-немецкий пакт о ненападении. 13
2.2. Советская внешняя политика в отношении союзников. 16
Заключение 27
Список литературы: 31

Введение
Актуальность. Основные вопросы об источниках победы СССР во Второй мировой войны по-прежнему стоят в центре серьезных как общественно-политических, так и профессионально-исторических обсуждений и дискуссий. Главным образом, это вопросы о том, какую роль социалистическая система Советского Союза и коммунистическая идеология играли в разгроме Третьего рейха. Снова, как и во времена Холодной войны, появилась тенденция показать Советский Союз в качестве страны равнозначной фашистской Германии и ее сателлитам, как государство оккупировавшее европейские страны.
С позиций дня сегодняшнего мы имеем возможности обратиться к событиям и персонам, определившим ход XX столетия и перспективы развития того наследия, которое мы получили. Советские внешнеполитические достижения, осуществленные в ходе борьбы с фашистским режимом и агрессорами, а также в период после Второй мировой войны, имели серьезные основания. Понимание этого базиса призвано оказать помощь в выработке и проведении стратегически выверенного курса внешней политики в условиях современности. Сегодня наблюдается повышенный интерес к более объективному пониманию советского наследия в истории России. Разумеется, сталинский период, и, особенно, Великая Отечественная война, играют здесь одну из ключевых ролей.
Степень научной разработки темы. Великая отечественная война по-прежнему является одной из доминирующих тем исследований истории XX в. Это связанно, во-первых, с предельной насыщенностью указанного промежутка времени значимыми историческими событиями, заложившими международно-правовую основу развития мира на многие десятилетия вперед, во-вторых, именно в этот период зарождаются государственные образования, которые появились в результате национально-освободительных движениях и были основаны на новых подходах.
Анализ историографии внешней политики СССР в 1939-1945 гг. через призму проблем концептуального взаимодействия и соотношения идеологических, геополитических и национальных интересов СССР дает возможность выявить тенденции развития темы.
В общем, советская историография рассматривает проблемы истории предвоенных лет и Великой Отечественной войны довольно пристально . В первую очередь, можно обозначить фундаментальные многотомные труды: «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945», создававшиеся в начале 1960-х гг., необходимо выделить двенадцатитомное исследование «История второй мировой войны 1939-1945 гг.», которое начало выходить в 1970-х гг.
Имеется довольно обширная историография, посвященная вопросам внешнеполитического курса Советского Союза 1939-1941 гг., а также рассматривающая развитие всей совокупности международно-политической системы этого периода. К ней относятся труды, рассматривающие взаимоотношения СССР с Великобританией и Францией; исследования вопросов взаимодействия со странами-агрессорами. Эти темы разрабатывались такими исследователями как: Ф.Д. Волков, П.А. Жилин, В.Л. Исраэлян, Л.Н. Кутаков, И.Ф. Максимычев и др.
В конце 1980-х гг. начинается переосмысление созданных ранее подходов и разработка большинства центральных тем Второй мировой войны на основании новых идей. Связанно это было как с идеологической либерализацией, так и с открытым доступом к ранее закрытым архивным документам, а также с появлением новых возможностей исторического исследования.
Особенно важным в понимания роли коммунистической идеологии в определении внешнеполитического курса Советского Союза является вопрос о природе этой идеологии. Некоторые исследователи склонны смотреть на внешнюю политику СССР исключительно как на следствие марксистко-ленинской, на явление, в котором геополитика является частью реализации глобального идеологического проекта — распространения идей мировой революции. Так, М.И. Мельтюхов, Д.Г. Наджафов пишут об агрессии, которая была изначально заложена в самой основе Советского государства, об идеях мировой революции, которые выступили основой внешней политики Союза. Концентрированно этот взгляд выражен С.З. Случом: «Официально декларируемый внешнеполитический курс на коллективную безопасность и отпор фашистской агрессии, представленный Литвиновым с его лозунгом «мир -неделим», был не более чем тактическим маневром, удобным камуфляжем генеральной сталинской стратегии, направленной, как и ранее, на разделение мира и столкновение одних государств с другими, на углубление возникавших противоречий и конфликтов, т.е. стратегией, связанной, в конечном счете, с экстраполяцией марксистско-ленинского учения о классовой борьбе на сферу международных отношений». Приведенное направление историографии не делает различия в мотивах внешнеполитической деятельности СССР и не делит их на идеологические и геополитические составляющие, а рассматривает их в качестве единой внешнеполитической стратегии.
Цель и задачи исследования. Цель данного исследования заключается в анализе формирования курса внешней политики СССР в 1939-1945 гг.
Объект исследования. Объектом данного исследования являются аспекты внешней политики СССР накануне и в течение Второй мировой войны.
Предмет исследования. Предметом исследования стали закономерности в формировании внешней политики СССР в 1939-1945 гг.
Методологические основы исследования. Методология работы основана на принципе историзма и научной объективности, являющихся необходимыми атрибутами исследования. В целом, исследование базируется на хронологическом принципе.

Когда в июне 1941 года разразилась война, Молотову пришлось объявить о нападении немцев. Молотов был членом Государственного Комитета Обороны, но его основной вклад в советские военные усилия был в сфере дипломатии, которая в первые годы войны была сосредоточена на обеспечении англо-американского обязательства по открытию Второго фронта во Франции. В мае 1942 года Молотов отправился в Лондон и Вашингтон, чтобы встретиться с Черчиллем и Рузвельтом, и получил обещание, что второй фронт будет предпринят к концу года. Однако только в июне 1944 года западные союзники выполнили свое обещание. Тем временем волна войны на Восточном фронте решительно изменилась в пользу Советов, и с середины 1943 года политическое внимание Сталина все больше фокусировалось на послевоенном порядке. Молотов пришел всебя как один из архитекторов Великого альянса на конференции министров иностранных дел в Москве в октябре 1943 года. С большим успехом у британского министра иностранных дел Энтони Идена и госсекретаря США Корделла Халла умело руководил Молотов Серию трехсторонних обсуждений, которые привели к ряду соглашений о послевоенной безопасности. Идея гранд-альянса мирного времени, которая начала формироваться на московской конференции, получила дальнейшее развитие на Тегеранском, Ялтинском и Потсдамском саммитах. На этих саммитах Сталин больше всего говорил и вел переговоры для советской стороны, но Молотов играл важную роль в оформлении деталей соглашений с его западными коллегами.Глава 2. Советская внешняя политика в период Великой Отечественной войны.2.1. Советско-немецкий пакт о ненападении.Несмотря на настойчивость советского военного устремления на сферу влияния, единственным четким и формальным соглашением, заключенным Москвой в этот период, был пакт августа-сентября 1939 года. В секретном дополнительном протоколе к германо- Договор об агрессии от 23 августа 1939 г. Польша была разделена на германскую и советскую сферы влияния, а Финляндия, Эстония и Латвия были отнесены к советской сфере влияния в Прибалтике. В соответствии с германо-советским договором о границе и дружбе от 28 сентября 1939 г. германскаясоветская демаркационная линия в Польше была скорректирована, и в еще одном секретном протоколе Литва была перераспределена в советскую сферу влияния в Балтийском море.Советское решение о сближении сфер влияния с нацистской Германией явилось результатом трех основных факторов. Во-первых, распад в середине августа 1939 года англо-франко-советских переговоров о тройном союзе с Германией. Во-вторых, предпочтение Москвы нейтралитету в предстоящей германо-западной войне над Польшей. В-третьих, безопасность, обеспечиваемая обещанием немецкого самоопределения из стран Балтии и Восточной Польши. Из подробного анализа дискуссий и переговоров, ведущих к пакту, также видно, что эта фундаментальная переориентация советской внешней политики была результатом поспешного и произвольного процесса принятия решений. Не зная последствий советского участия в менее чем удовлетворительном тройном союзе с западными державами, Сталин и Молотов в последний момент предпочли то, что, казалось, давало лучшие краткосрочные преимущества для безопасности и обороны для СССР. Советское решение о заключении пакта с нацистской Германией, безусловно, имело идеологический фон. Ожесточенные подозрения Сталина и Молотова в отношении западных держав подкреплялись доктринами относительно капиталистической-империалистической угрозы для СССР. Подписание пакта с бывшим врагом действительно было рационализировано в идеологических терминах; Для Коминтерна, например, это означало отказ от политики антифашистского народного фронта 1930-х годов (по крайней мере на время). Само решение, однако, было основано на представлениях и расчетах, в которых идеология играла лишь второстепенную роль. Более того, Сталин и Молотов, принимая этот курс действий, похоже, не имели ясного представления о его конкретном практическом исходе. Это произошло только после быстрого завоевания Польши Германией в начале сентября 1939 года. В ответ Москва решила вторгнуться и оккупировать сферу своего влияния в Польше, а затем включить Западную Белоруссию и Западную Украину в состав СССР. Аннексия и инкорпорация были также конечной судьбой Эстонии, Латвии и Литвы. Но изначально Москва довольствовалась договорами о взаимной помощи и военными базами, а также дружеским расположением правительств трех Балтийских государств. Полное советско-коммунистическое поглощение этих государств летом 1940 года было кратким внутриполитическими потрясениями в регионе, вызванными решением Москвы оккупировать их в военном отношении и потребовать создания новых, более дружественных и управляемых правительств, - сам панический ответ на ошеломляющий Гитлера Финское сопротивление требованию Москвы о договоре о взаимной помощи, территориальных изменениях и военных базах привело к нападению СССР на Финляндию в конце ноября 1939 года. Последующая советская военная кампания проводилась в идеологическом и политическом контексте Радикальная программа достижения народно-демократической или социалистической Финляндии. Однако, когда дело дошло до мирного договора от марта 1940 года, советские амбиции были ограничены относительно умеренными требованиями в отношении территории и военных баз. Готовность Москвы прекратить войну на этих условиях была вызвана различными политическими и стратегическими расчетами: например, военные издержки завоевательной кампании и опасность англо-французской интервенции от имени финнов. Но также немаловажным было стремление к идеологическим ожиданиям в отношении популярного ответа в Финляндии на развязывание войны. Идеологическая убежденность и риторика была сдерживана политической реальностью и стратегическими и другими приоритетами.Подобный процесс, похоже, был в действии в конце Второй мировой войны, когда в условиях, более благоприятных, чем в 1940 году, СССР не хотел ни оккупировать Финляндию, ни Проводить или поощрять ее внутреннюю советизацию. Действительно, даже включение Финляндии в послевоенную советскую сферу влияния носило весьма ограниченный характер. Невозможно переоценить важность нацистско-советского пакта для будущего курса и эволюции советской политики в области влияния. Это положило начало практике и традиции таких сделок, в том числе и секретных. Он определил, что стало для Советов содержанием сферы влияния соглашения - в основном, исключительной свободы политико-дипломатического маневра в стране или обозначенной области. Это также обеспечило контекст и шаг на пути к амбициозной попытке в 1940 году значительно расширить сферу влияния СССР на западные границы СССР.2.2. Советская внешняя политика в отношении союзников.В период пакта Москва привыкла к идее формулирования, обсуждения и обсуждения широких сфер влияния с другими державами. Эта практика сохранила центральное место в дипломатической стратегии и тактике после того, как германская атака стала очевидной из следующего эпизода в советской политике влияния. В декабре 1941 года британский министр иностранных дел Энтони Иден отправился в Москву, чтобы обсудить англо-советский союзный договор. 18 декабря Иден встретился со Сталиным, который предложил создать два англо-советских соглашения: одно - о взаимной военной помощи и другое - об урегулировании послевоенных проблем. К этому второму соглашению, сказал Сталин, следовало бы приложить секретный протокол, который будет посвящен, вкратце, вопросу о реорганизации европейских границ после войны. Затем Сталин сделал ряд подробных предложений по послевоенным границам.Другие вопросы - предложения, содержащиеся в проекте «дополнительного протокола», представленном британской делегации. Во-первых, границы СССР были бы теми, что сохранились в июне 1941 года (т.е. включали в себя Балтийские государства, Западную Белоруссию и Западную Украину, Бессарабию и Северную Буковину и территорию, уступившую Финляндии в марте 1940 года). Советско-польская граница должна была проходить более или менее вдоль «линии Керзон», а Польша компенсировала потерю довоенных территорий на востоке благодаря ее экспансии на территорию Германии. Во-вторых, Чехословакия, Греция, Албания и Югославия должны быть восстановлены в качестве независимых государств в своих довоенных границах - в последнем случае, включая выгоды за счет Италии (например, Триест). В-третьих, в обмен на сохранение своего нейтралитета Турция должна получить острова Додеканес и некоторую болгарскую и, возможно, некоторую территорию Сирии. В-четвертых, Германия должна быть ослаблена различными мерами разоружения и расчленения. В-пятых, Британия должна иметь военный союз с Бельгией и Голландией, включая обеспечение британских военных баз в странах с низким уровнем дохода (и, возможно, также в Норвегии и Дании). (О послевоенном будущем Франции Сталин относился к британскому мнению.) В-шестых, у СССР были бы военные союзы с Финляндией и Румынией, и в этих двух странах предусматривалось бы создание советских военных баз. В-седьмых, наблюдение за послевоенным восстановлением и поддержанием мира было бы военным союзом «демократических государств», возглавляемым каким-то центральным советом или другим органом. На первый взгляд это было несколько экстраординарное предложение - англо-советское урегулирование Послевоенного порядка в Европе, только через шесть месяцев после советско-германской войны и с вермахтом еще у ворот Москвы и Ленинграда! Однако визит Идена совпал с развитием контрнаступления Красной Армии перед Москвой в общее контрнаступление. Полагаю, Сталин считал, что победа над Германией - это вопрос месяцев, а не лет. Пришло время для урегулирования ряда послевоенных проблем. Более того, у Советов была причина полагать, что британцы могут быть готовы говорить о том, какую сделку предложил Сталин. Еще до советского вступления в войну британцы намекали или предлагали какое-то общее урегулирование. Например, в октябре 1940 года Лондон предложил соглашение о том, что в обмен на доброжелательный нейтралитет СССР будут проведены консультации по послевоенному урегулированию, фактическое признание Россией территориальных приобретений в Восточной Европе и британская экономическая помощь в подготовке советской обороны. Возможно, больше Важно, что происхождение визита в Иден в Москву, казалось, подсказывало русским, что британский министр иностранных дел совершает поездку именно для того, чтобы договориться о такой широкомасштабной сделке. Более того, с российской точки зрения, ничего не было Особенно спорным относительно того, что они предложили. Содержание советских границ 1941 года было дано, что англичане много раз намекали на то, что они были готовы в конечном счете принять. Территориальные переводы из государств Оси не имели большого значения, когда погибли сотни тысяч россиян. Предлагаемая советская сфера влияния в Восточной Европе включала две страны - Финляндию и Румынию - как вражеские государства. И что может быть более естественным, учитывая недавние события, чем британские базы в Голландии и Бельгии? Правда, некоторые предложения оскорбили принципы Атлантической хартии, но как Великобритания, так и СССР, поддержав идеалистические прогнозы Рузвельта, ввели предостережения, призванные обеспечить гибкость, когда дело дошло до защиты национальной безопасности и национальных интересов.33Ожидания и аргументы Москвы, однако, были быстро разбиты Иденом. Ни при каких обстоятельствах министр иностранных дел не согласился бы с такой сделкой без предварительной консультации с военным кабинетом, Вашингтоном и доминионами и без учета его последствий для принципов Атлантической хартии. В ответ Сталин и советская сторона изменили курс, сделав акцент почти полностью на соглашении, признающем существующие границы СССР. Но Иден не уступил даже этому. Дискуссии разгорелись в некотором беспорядке, и 22 декабря Иден вернулся в Лондон. В апреле 1942 года англичане формально откликнулись на предложения Сталина в декабре прошлого года. Политически они предлагали серию общих замечаний о военном и послевоенном сотрудничестве, которые ни к чему не привели и не уступали ни одному из важнейших советских требований. 22 апреля Сталин писал Черчиллю, что ввиду различий между советской и британской позициями он предложил направить Молотова в Лондон для переговоров34. Вскоре после этого посол Майский сообщил Идену, что Москва настаивает на том, чтобы, по сути, 1941 (в том числе с Польшей) и некоего секретного соглашения о послевоенных советских военных союзах с Финляндией и Румынией. Это была тема Молотова и в его беседах с Иденом и Черчиллем в конце мая. Но переговоры ни к чему не привели и, похоже, зашли в тупик. Затем произошло любопытное событие. Молотов отказался от всех своих требований и согласился подписать простой союзный договор о военном сотрудничестве и взаимной помощи в послевоенный период. Молотову было поручено Сталиным принять то, что предлагали англичане. Перелом в советской позиции был ясен. 24 мая Молотов передал Москве телеграмму о том, что предлагаемый англо-советский договор «неприемлем». Пустую декларацию, в которой СССР не нуждается ». В течение следующих двух лет центральной темой дипломатии Москвы был поиск соглашения с Великобританией и Соединенными Штатами об открытии Второго фронта. В то же время в 1943-1944 гг. Происходила гораздо более фундаментальная переориентация советской внешней политики. В этот период Москва взяла на себя обязательство по достижению послевоенной безопасности через грандиозный альянс мирного времени с Великобританией и Соединенными Штатами. Проект безопасности через сферы влияния был не столько оставлен, как реконцептирован: разделение Европы и мира на американскую, британскую и советскую сферы влияния было бы краеугольным камнем послевоенного союза между СССР и западными державами.Ключевым событием при переходе к фазе грандиозного союза советских сфер влиятельной политики стала Московская конференция министров иностранных дел, октябрь 1943 г.38 Московская конференция была первой из крупных трехсторонних встреч во время войны, созванных для обсуждения смежной политики и перспектив в послевоенном мире . Хотя первоначально он был задуман как подготовительная встреча к предстоящей Тегеранской конференции «большой тройки», он превратился в подробный и формальный союзный переговорный форум. Действительно, ни одна союзная конференция Второй мировой войны не имела более сложной и широкой повестки дня. Среди решений, деклараций и обсуждений были такие, как создание Организации Объединенных Наций, создание межсоюзных переговорных механизмов, послевоенное обращение с Германией и Австрией, оккупационный режим в Италии, политика в отношении Персии и Турции и различные аспекты Советско-восточноевропейских отношений. В заключение конференция была воспринята не в последнюю очередь в советской прессе как крупный прорыв в развитии союзнического сотрудничества, единства и дружбы. В частном порядке советское внешнеполитическое ведомство высоко оценило конференцию как «большое событие в жизни Народный комиссариат иностранных дел ", в котором« все работники ППТС должны подробно изучать. . . И, по возможности, вносить предложения по реализации своих решений ». Советы подошли к Московской конференции с намерением выделить военные приоритеты и проблемы в рамках коалиции союзников, в частности, вопрос об обязательствах Англии и США по открытию второго фронта В западной Европе в связи со многими политическими вопросами повестки дня конференции (представленными для обсуждения Лондоном и Вашингтоном) было намерение принять скорее реактивную, чем проактивную роль, чтобы исследовать англо-американские цели, а не раскрывать Москву.Отвечая на Западные предложения, однако, Советы были вынуждены определять и уточнять свои собственные цели и ориентации. Подготовка к конференции также вдохновила на внутреннюю реорганизацию послевоенного планирования в министерстве иностранных дел СССР. Уже в январе 1942 года Политбюро согласилось на создание Комиссии по подготовке дипломатических материалов. Однако работа не продвинулась очень далеко, когда летом 1943 года эта комиссия была заменена двумя специализированными комиссиями: комиссией по перемирию во главе с Ворошиловым, бывшим министром обороны и комиссией по мирным договорам и послевоенным указом во главе с Литвиновым, Молотова Предшественника министра иностранных дел и посла в США до его отзыва в Москве в 1943 году. Именно в качестве главы этой ключевой комиссии Литвинов сыграл важную роль в подготовке Советского Союза к Московской конференции. После конференции была добавлена ​​третья комиссия: комиссия по репарациям, возглавляемая бывшим послом в Великобритании Иваном Майским. Политико-идеологические рамки для работы этих комиссий были взаимозависимыми - предположение, что мир и Послевоенный порядок будет формироваться совместно с англичанами и американцами. Это можно проиллюстрировать ссылкой на центральный, определяющий вопрос о планах комиссий по установлению мира: послевоенном обращении с Германией. Главной целью советской политики в отношении Германии было уничтожение немецкой власти и ликвидация германской угрозы советской безопасности. Эта цель должна была быть достигнута путем длительной оккупации Германии, ее разоружения и денацификации, расчленения германского государства и получения экстренных репараций. В решающей степени такая политика должна была осуществляться совместно с Великобританией и Соединенными Штатами. Стремление сотрудничать с Западом в вопросе сдерживания Германии лежало в основе приверженности Советского Союза к послевоенному великому союзу.Литвинов поставил вопрос: каким образом обеспечить безопасность послевоенного периода - через коллективную безопасность, организованную преемником дискредитированной Лиги Наций или на основе Зоны безопасности, контролируемые Великой властью? Западное, особенно американское, мнение поддержало новую международную организацию. Но такая организация, по мнению Литвинова, не сможет эффективно функционировать в качестве органа безопасности без правоприменительной силы Большой тройки и без разделения мира на американскую, британскую и советскую зоны ответственности.Литвинов также считал возможным включение такого регионального разделения в формальные структуры новой международной организации.