Правящая элита в системе экономических отношений

Введение
Сущность и природа политической элиты
Структура, классификация, функции политической элиты
Современная правящая элита России, ее отличительные черты и особенности
Процессы элитообразования в контексте «центр-регион»
Заключение
Литература

Правящая элита в системе экономических отношений

Опыт нашей страны свидетельствует, что политическая элита в условиях командно-административной системы была по своей сути тоталитарной, особенно в период сталинского правления, когда во главе всей системы стоял вождь со своей номенклатурой, каждый представитель которой был лично обязан вождю и обладал своей четко определенной властью на государственном или региональном уровне. Номенклатура возвышалась над государством и партией, использовала (особенно не оглядываясь на законодательство) партгосаппарат и, прежде всего, силовые структуры как свое оружие. Поз­же ситуация несколько изменилась: усилились позиции бюро­кратической составляющей, через которую проводилась политика. Но суть авторитарного тоталитарного правления не менялась.
В свое время открыто признать это, естественно, никто не мог. Многие, даже высокообразованные люди, этого и не понимали, тем более в условиях, когда большинство власть предержащих всячески отрицали свою элитарность. От общественности тщательно скры­вался факт существования особого привилегированного слоя, на­оборот, всячески пропагандировались равенство и справедливость, честность и добропорядочность. Элита же старалась выдать себя за самоотверженных слуг партии и народа. И это давало свои плоды, тем более что многие ее представители действительно честно и са­моотверженно трудились на благо Отечества.
Сегодня ясно, что отрицание элиты никакой позитивной роли не сыграло, особенно в стратегическом плане управления госу­дарственным строительством, скорее, наоборот, нанесло ощути­мый вред, породило нимало негативных последствий: лицемерие, искусственное нивелирование личности, ограничение свободы творчества и волеизъявления. Индивидуальные качества человека, его интересы и устремления подгонялись под общий ранжир тре­бованиями приоритетности общественного и коллективного над личным. Всячески скрывались привилегии и властные преимуще­ства реально существующих элитных слоев.
Идеология эгалитаризма стала теоретической основой формирования закрытой номенклатурно-бюрократической систе­мы. В результате в партийно-государственно-комсомольскую эли­ту нельзя было попасть, не пройдя через многие, часто искусст­венно созданные заслоны всевозможных ограничений и требова­ний. Не всегда помогали профессионализм, порядочность человека и даже его партийность. И это не случайно: в закрытой системе действуют свои законы и критерии, при которых личные успехи, достижения и стремления не имеют приоритетной значимости. На первом месте — поддержка влиятельных людей, личные связи, уме­ние пользоваться законами внутриаппаратных отношений, предан­ность системе, затем — вышколенность, командно-волевые методы в рамках принятых партийно-государственных норм и законода­тельно-утвержденных планов социально-экономического развития. И лишь потом — гуманизм, авторитет, принципиальность, гиб­кость и мудрость в нестандартной ситуации8.
Разве удивительно после этого, что даже на самых высших этажах власти торжествовали серость, пренебрежительное отношение к но­вейшим достижениям науки, авторитарно-бюрократический стиль, безнравственность. Спокойно воспринимались парадность, славо­словие, приспособленчество. Провоцировались протекционизм, под­ношения, злоупотребления служебным положением.
Достигнув своего «потолка», советская элита вошла в стадию застоя и, больше того, буквально на глазах стала терять социаль­ную динамику, профессионализм, активность и энтузиазм. Не по­могли ни меры по преодолению последствий культа личности, ни политика укрепления дисциплины и порядка, ни перестройка. Все неизбежно вело к отчуждению общества от партии и совет­ской власти, росту пропасти между трудящимися и правящей верхушкой, обострению противоречий между партийным аппара­том и коммунистами. Именно это, усиленное формально-анкет­ным и авторитарным подходами к регулированию кадровых отно­шений, в немалой степени способствовало краху КПСС, банкрот­ству многих ее лидеров.
Отечественный опыт продемонстрировал спра­ведливость утверждения о том, что если правящий слой начинает больше заботиться о своих корпоративных интересах, чем о госу­дарственных, становится замкнутым, создает специальные органы для своей защиты от общества, то его крах неизбежен. От уваже­ния народа практически полностью зависят прочность и стабиль­ность элиты, эффективность проводимой ею политики. Отсутствие такого единения – прямой путь к банкротству элиты, свиде­тельство ее бесперспективности, важнейший признак постепен­ного вырождения и самоуничтожения.
Политическая элита имеет и свою структуру. Собственно элита по статусу включает президента и вице-президента страны, членов президентского совета, лидеров представительных органов власти и депутатов, премьер-министра и его заместителей, мини­стров, руководителей администрации и председателей представи­тельных органов власти субъектов Федерации, глав дипломатиче­ских представительств за рубежом, высший слой военного чинов­ничества, лидеров политических партий и общественных движе­ний, руководителей ведущих средств массовой информации. В нашей стране таких людей насчитывается около двух тысяч чело­век. Это и есть правящая элита — элита в узком смысле слова. Зна­чительная часть ее представителей по ныне действующему Перечню государственных должностей занимает политические должности группы «А» (государственные должности, занимаемые лицами, непо­средственно исполняющими полномочия государственных органов)9.
По аналогии можно определить элитный круг на уровне облас­ти, края или республики. Региональная политическая элита, главная составляющая которой — представители местного депутатского кор­пуса и лица, занимающие высшие административные должности, по изложенной выше методике насчитывает 150—200 человек.
Неотъемлемым элементом кадрового корпуса высшего поли­тического звена в демократическом обществе является контрэли­та — группа наиболее влиятельных лиц из оппозиционных пар­тий и движений, члены так называемых теневых кабинетов, оп­поненты официальному правительственному курсу из финансово-промышленных и коммерческих структур, критически настроен­ные авторитетные представители творческой интеллигенции, уче­ные. Контрэлита обладает всеми характерными чертами собст­венно элиты за исключением главного: она не обладает реальной властью и не имеет прямого доступа к государственным управленческим функциям. Она борется за их приобретение и получе­ние статуса субъекта политики в ранге правящей элиты.
Тем не менее контрэлита — реальная политическая сила, неред­ко играющая, особенно в кризисное переходное время, ведущую роль в решении важнейших государственных вопросов. Примером могут служить группы лидеров движений «Демократическая Рос­сия», «Саюдис», «Рух» в годы перестройки. Сегодня в ряды контр­элиты можно отнести руководителей и видных активистов КПРФ, партии «Яблоко», оппозиционно настроенные депутатские объеди­нения, руководителей независимых профсоюзов10.
Важным структурным звеном элитного слоя является около­элитное окружение — ближайшие помощники тех, кто реально делает политику. Это советники и консультанты разных рангов и профилей, члены советов, комиссий и рабочих групп, автори­тетные юристы, публицисты, ученые, писатели и артисты — прежде всего те, кто составляет, как сейчас говорят, команду руководителя, те, кто, будучи на государственной службе, зани­мает должности группы «Б». Эти люди играют роль своеобраз­ных менеджеров, которые, хотя и не занимают ключевые госу­дарственные должности в соответствующих властных структурах, тем не менее облечены достаточными полномочиями и реаль­ными неформальными возможностями для того, чтобы воздей­ствовать на процесс принятия решений.
Они не в меньшей мере, чем их «патроны» имеют доступ к реальным рычагам власти и посредством этого выполняют мно­гие управленческие функции, играют своеобразную интегрирую­щую роль между политиками, управленцами-хозяйственниками, лидерами духовной сферы и командирами военно-промыш­ленного комплекса, руководителями средств массовой информа­ции. Именно через этих людей высшие чиновники и политиче­ские лидеры «соприкасаются» с парламентариями, наиболее влиятельными лицами за рубежом, руководителями различных государственных и частных организаций.
Околоэлитное окружение по многим позициям определяет взаимодействие политико-управленческой элиты с политиче­скими силами общества, с лидерами партий и движений, лобби­стами, СМИ. Поэтому с ним считаются, знают цену не только соб­ственно правящей элиты, но и ее ближайшего окружения. К мне­нию, которое складывается на этом уровне, обязательно прислу­шиваются. Здесь ищут покровителей, понимания, что от позиции околоэлитного чиновничества во многом зависит судьба многих, в том числе государственных вопросов. Околоэлитные круги либо укрепляют позиции и авторитет элиты, либо разрушают их, ос­лабляя тем самым господствующую государственно-политическую систему.
Но чтобы околоэлитные службы, и, прежде всего, люди должно­стей государственной службы категории «Б», работали эффективно и с полной отдачей, необходимы по крайней мере четыре условия: профессионализм управленцев, аналитиков и социально-политических технологов, личная смелость и относительная неза­висимость от конъюнктуры; порядочность, инициативность и по­литико-мировоззренческая преданность государству; способность обновляться, привлекая в свои ряды лучшие интеллектуальные силы не только из среды своих сторонников, но и из оппозиции; доброжелательное и доверительное отношение «сверху». Не слу­чайно россияне в политических лидерах ценят ум и интеллект (66% опрошенных в марте 2000 г.); честность и порядочность (63%); опыт политика (48%); силу воли (38%)'.
В совокупности собственно элита, контрэлита и околоэлитное окружение и представляют собой элиту в широком смысле слова. Без такой элиты, без гармонии и органического единства ее струк­турных элементов, а тем более без компетентности и профессиона­лизма тех, кто обладает властью, не может нормально существовать ни одно социальное образование.
Современная правящая элита России, ее отличительные черты и особенности
Прежде всего она в значительной степени олицетворяет те реальные процессы и противоречия, которые характеризуют современную российскую действительность. Речь идет о неути­хающей идейно-политической борьбе и трудностях поиска соци­ально-политического компромисса; разочарованности россиян первыми результатами реформ, утрате значительной частью насе­ления веры в возможность реальных рыночно-демократических преобразований в постсоциалистической стране, снижении рей­тинга политических институтов, усилении противоречия по ли­нии «бюрократия — гражданское общество»; обеспокоенности общества растущей преступностью, процветанием олигархических структур, реальной опасностью «прорыва во власть» уголовных авторитетов; об усталости народа от безработицы, бытовой неуст­роенности и терроризма11.
Указанные факторы не только не облегчают, а, наоборот, за­трудняют становление политической элиты, отрицательно влияют на механизмы ее формирования и воспитания. В связи с этим уме­стно вспомнить Н. Макиавелли, который призывал иметь в виду, что нет дела более трудного по замыслу, более сомнительного по успеху, более опасного при осуществлении, чем вести реформы и вводить новые учреждения. Причем все это естественно, ибо людям свойственны неверие и страх. Они не поверят в новое до тех пор, пока не увидят, что уже образовался прочный и полезный опыт. Ак­туальность этих слов для современной российской действительно­сти несомненна, тем более если принять во внимание, что элита проходит лишь начальный этап «первичной стабилизации» и «ук­репления своих позиций в политике и экономике», что руково­дящий кадровый корпус страны по-прежнему находится в кри­зисном состоянии.
Противоречивость ситуации состоит в сокращающейся социальной базе и в узости источников формирования кадров демо­кратической формации: наряду с определенным слоем бывших диссидентов и представителей правозащитных движений, лидеров молодых политических движений и блоков главными ее источни­ками являются прежняя партийно-комсомольская номенклатура, административная бюрократия, бизнес-элита, научная и духовно-культурная элиты.
В подтверждение этому тезису достаточно привести следую­щие данные. В нынешнем высшем российском руководстве на­считывается порядка 20—25% представителей старой номенклату­ры; 41% общего состава административно-управленческой элиты наиболее значимый опыт руководящей работы получили в преж­них партийных и советских органах, каждый десятый — на комсомольско-общественной работе. Тем не менее большинство из них, стараясь идти в ногу со временем, являются сторонниками демократических реформ и рыночных экономических преобразо­ваний, хотя далеко не всех удовлетворяют «достижения» в реше­нии социальных проблем, проблем военно-промышленного и аграрного комплексов. Раздражают внутриэлитная борьба, не­профессионализм решений многих государственнх задач. Со­гласно методике социологического анализа И. Куколева и Т. Рысковой властвующую элиту можно классифицировать сле­дующим образом:
прагматики — слой, состоящий из руководителей старших поколений, подавляющее большинство которых — управленцы с большим производственно-партийным стажем работы, богатым жизненным опытом и достаточно высоким личным авторитетом;
хозяйственники — слой, состоящий из бывших руководителей крупных производственных коллективов или соответствующих структур в ведомствах. Некоторые обладают опытом руководящей работы в органах исполнительной власти регионального уровня. Отличительная черта — отсутствие серьезного опыта политиче­ской и организаторской работы;
партфунщионеры — слой, состоящий в основном из наиболее активных представителей партийно-советского аппарата, из лю­дей, обладающих помимо технического или сельскохозяйствен­ного образования, дипломом об окончании партийно-комсо­мольского высшего учебного заведения. Эта группа сильно диффе­ренцирована по политико-мировоззренческому основанию и включает в себя представителей практически всего спектра поли­тических направлений в стране;
администраторы — слой, в составе которого преобладают представители административно-управленческого персонала. Большинство представителей этого сектора относительно легко усваивают принципы и ценности рыночно-демократических пре­образований, демонстрируют новый тип руководства;
преподаватели — слой, состоящий из представителей гуманитарной интеллигенции, влиятельных юристов, немногочисленной прослойки военных. Многие из них новички в политике и госу­дарственной службе. Их главный мировоззренческий ориентир — идеи демократических преобразований, принципы социальной справедливости и гуманизма. Более 60% его состава имеют степени кандидатов и докторов наук.
В отличие от западных элитных групп, где стартовые возмож­ности и стратегия политической социализации во многом опре­деляются социальным происхождением человека, его принадлеж­ностью к влиятельной партии и индивидуальным психологиче­ским складом, в отечественных условиях место этих факторов занимают связи с предшествующей номенклатурной элитой, уме­ние человека устанавливать и поддерживать «деловые отношения» с нужными людьми. Демократия, правовое социальное государство нуждаются в профессионалах государственного масштаба с основа­тельной правовой, исторической и политологической подготовкой, владеющих основами социальной психологии и менеджмента, в элите, при которой власть стала бы «совестливой» и высоконравст­венной12. Только такую элиту народ понимает, подчиняясь ей без внешнего давления и принуждения.
Поэтому жизненно важной становится переориентация элиты с производственно-технологической на гуманитарную сферу. Не случайно система государственного управления так живо отреаги­ровала на позывные горбачевской перестройки, а тем более ны­нешних реформ: если в составе последнего ЦК КПСС и Верхов­ного Совета СССР юристы и экономисты занимали незначитель­ное место (1—1,6% и 2—3% соответственно), то нынешняя пра­вящая элита страны включает в себя более 24% специалистов с юридическим и экономическим образованием. Одновременно сокращается число технократов. За последние десять — двена­дцать лет технократический сектор в правящей элите страны со­кратился более чем в два раза.
Немаловажно и то, что практически каждый второй предста­витель нынешнего высшего управленческого слоя имеет ученую степень доктора или кандидата наук. В высшем федеральном ру­ководстве таких специалистов более 70%, что в 3,3 раза больше, чем было в начале восьмидесятых годов. Демократические ре­формы требуют своего: ведь не случайно в.США среди парламен­тариев 51% юристов, в ФРГ — 33%, в Великобритании — 21%. Уже более трех десятилетий назад в Великобритании общеобразо­вательный уровень в объеме двух университетов был характерен для 70% административной и 52% политической элиты, в ФРГ соответственно для 60 и 43%.
Отсюда понятно стремление многих политических активи­стов, высших государственных чиновников, руководителей адми­нистраций различного уровня продолжить свое образование и тем самым на новой научной базе познать современную реальность, определить свое место в ней, а значит, действовать более энер­гично, внося свежую живительную струю в повседневную прак­тику реформирования общества.
Сейчас четко просматривается тенденция выхода на полити­ческий олимп молодых, и не только по возрасту, политиков, не прошедших серьезной школы государственно-политического ме­неджмента, не обладающих соответствующей выучкой в местных органах власти, не говоря уже об опыте хозяйственного управле­ния в рыночных условиях. Вот почему следует поддержать стрем­ление создать в России современную систему государственного управления с соответствующей инфраструктурой подготовки кадров для нее, меры по повышению квалификации руководителей высшего звена в ведущих отечественных и зарубежных вузах.
Пока же у власти находится элита посттоталитарного-преддемократического общества. Это элита доминантного типа — демо­краты в сочетании со вторым и третьим эшелонами бывшей пар­тийно-комсомольской номенклатуры и аутсайдерами прошлой по­литической жизни. Это уже не «коты» застоя и не «львы-управленцы» твердой власти тоталитарной политической системы, а скорее всего политики-прагматики, склонные к «правильным заяв­лениям» и хитрости, закулисным маневрам, выгодным союзам с бизнесменами и банкирами. Многим из них не хватает профессио­нального политического чутья, стратегического мышления, умения предвидеть ход событий, чувствовать социальные боли общества.
Поэтому вполне естественно, что многие представители ны­нешней молодой российской элиты не всегда остаются в большой политике, с трудом овладевают оптимальным стилем и адекват­ными методами руководства, не всегда способны грамотно ис­пользовать открывающиеся перед ними возможности. Отсюда реальность: высокая кадровая мобильность высших эшелонов власти. Хотя, по мнению некоторых экспертов, в правящей верхуш­ке страны не так уж много кадровых перестановок и отставок. Жизнь, несмотря ни на что, отсеивает тех, кто скомпрометировал себя, продемонстрировал профессиональную непригодность, про­явил амбициозность, претендуя на роль единоличного стратега или государственного идеолога. В то же время трудно рассчиты­вать на стабильность в обществе и персональную ответственность за положение дел в соответствующей сфере, если средняя про­должительность работы во властных структурах высокопостав­ленных руководителей не превышает семи лет.
Но дело не только в кадровых перестановках. Реальная жизнь богаче, в ней действуют и многие другие факторы. Любая рево­люция порождает ожидания и надежды, которым никогда не су­ждено осуществиться, и кто-то должен нести за это ответствен­ность. Революция находит виноватых: сначала — людей прежнего режима, потом — их адвокатов, наконец — собственных лидеров. Этот феномен имеет всеобщий характер и, очевидно, находит проявление в нынешней российской действительности.