Ориентализм в творческом сознании Жуковского

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. КУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ И ЭСТЕТИЧЕСКИЕ УСТАНОВКИ ОРИЕНТАЛИЗМА ЖУКОВСКОГО
1.1 Феномен европейского ориентализма
1.2 Специфика русского ориентализма
1.3 Восток в творческом сознании В.А. Жуковского
ГЛАВА 2. ВОСТОК В РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ЖУКОВСКОГО
2.1 Восток в лирике Жуковского 1800-1820 гг.
2.2 Восточная повесть и путешествие в прозе Жуковского
3.3 Эпический образ востока в поэмах Жуковского 1830-1840 гг.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

В индийской повести Жуковского тридцать песен, десять глав.
В.Г. Белинский после выхода в свет индейской повести «Наль и Дамаянти» прокомментировал ее как «эпизод огромной индийской поэмы «Магабгарата», который представляет собою нечто целое. В.Г. Белинский высоко оценил художественное значение перевода Жуковского, а в отношении самой поэмы, написал, что «она – индийская в полном значении слова. В ней действуют боги, люди и животные». Так, гуси, например, сыграли ключевую роль в поэме. Боги похожи, как две капли воды, на людей, а люди – на животных. Так, гуси мыслят и говорят точно так же, как и люди, а люди, в свою очередь, мыслят и говорят точно так, как гуси, т. е. «гуси здесь не глупее людей, а люди не умнее гусей». Так выражен пантеизм Индии и индийское миросозерцание. Богом для индийца является природа, поэтому выше природы не простираются духовные взоры индийца. Итак, в глазах индийца гусь или корова являются такими же важными персонами, как царь или герой. И индийцу легко отрываться от себя и погружаться в себя. В.Г. Белинский считает, что отсюда происходит «чудовищность, нелепость, дикость, сердечная теплота, пленительная наивность, а иногда и грандиозность его поэзии».
Для европейцев индийская поэзия интересна как факт первобытного мира. В.Г. Белинский не считает, что европейцы могут сочувствовать суеверию, пантеизму. В азиатском нравственном мире есть преобладание безразличного, субстанционального, поглощающего личность человека. Поэтому у индийцев существуют ритуалы религиозных самосожжений, самоуродования и всякого ради самоубийства и все ради блаженного погружения в лоно мировой жизни. По мысли В.Г. Белинского, характеров в «Нале и Дамаянте» нет – все лица только образы. Вот, например, характеристика Наля, которая может одинаково подходить ко всем добродетельным людям:
Крепкий мышцею, светлый разумом, чтитель смиренный
Мудрых духовных мужей, глубоко проникнувший в тайный
Смысл писаний священных, жертв сожигатель усердный
В храмах богов, вожделений своих обуздатель, нечистым
Помыслам чуждый, любовь и тайная дума
Дев, гроза и ужас врагов, друзей упованье,
Опытный в трудной военной науке, искусный и смелый
Вождь, из лука дивный стрелок, наипаче же славный
Чудным искусством править конями, на коих он в сутки
Мог сто миль проскакать,- таков был Наль; но и слабость
Также имел он великую: в кости играть был безмерно
Страстен.
Итак, рецензия В.Г. Белинского на поэму Жуковского «Наль и Дамаянти» подчеркивала чуждость концепции древнеиндийской поэмы, такие как отсутствие характеров, личности и т.д. В отличие от этой рецензии прочие отзывы об этой поэме были восторженные. Так А.В. Шлегель так отзывался об этой поэме: «…эта поэма не уступает никакой из древних и новых в красоте поэтической, в увлекательности страстей, в возвышенной
нежности чувств и мыслей». Так, к 50-летию смерти В.А. Жуковского вышла книга А.Н. Веселовского, в которой автор отмечал особенности «сложного классического эпитета» поэмы «Наль и Дамаянти»: «пересказывая текст Рюккерта, Жуковский невольно затирал восточный колорит выражения Рюккерта, передавал кое-какие эпитеты, иные, лишние, созидал в обычном своем стиле: тихонравная, сладкоприветная дева, сердцевластительный, зокоспокойный, огненно-темный взор, беспыльноэфирные одежды, лазурновоздушное пространство, светлонетленные венки, отголосножалобный крик, небесносмиренная прелесть, игрок коварноискусный, неподвижнопрозрачные воды; грозноотважный; любопытноот-важная змейкаи др.» .
Из древнего таджикского эпоса Фирдоуси «Шахнаме» («Книга царей») Жуковский взял для перевода отрывок «Рустем и Зораб». Эпическая поэма Фирдоуси и перевод Жуковского проникнуты идеей борьбы доброго и злого начал, ибо так представляло мир доисламское религиозное учение зороастризм, религия древних народов Средней Азии, Азербайджана и Персии.
«Книга царей» - грандиозная эпопея иранских народов, которая основана на богатейших источниках народных преданий, с использованием обширной литературы иранских исторических хроник. В этой эпопее изложена история иранских народов в форме сказаний о последовательно сменяющих друг друга династиях, царях и богатырях. Кроме этого, через всю «Книгу царей» проходит тема борьбы иранцев против воинственных племен, туранцев, которые жили на северо-востоке от Ирана. Тема эта также выражает морально-религиозное учение зороастризма – доисламской религии Ирана, об извечной борьбе двух начал – света и тьмы, добра и зла. По этому учению, в Иране воплощено начало добра, а в Туране – зла. В древнейшие мифологические времена борьбу ведут герои-богатыри, которые
олицетворяют собой силы всего иранского народа. Самый могучий из этих богатырей и любимый для автора эпопеи и народов Ирана – Ростем (у Жуковского – Рустем). Содержание длинного ряда эпизодов поэмы составляют его подвиги, которые относятся к героической части эпопеи. Особенно поэтически разработана основная идея поэмы – идея борьбы добра и зла – в ярком, художественно совершенном эпизоде о Рустеме и его сыне Зорабе. В одном исследовании о «Книге царей» так формулируется содержание и смысл этого эпизода. Иран побеждает в борьбе с Тураном. Этим он обязан Ростему, с которым не в силах справиться туранские богатыри. Спасти дело Турана можно только, погубив Ростема. И тогда ему готовится последний удар – Ростем должен погибнуть от руки собственного сына. Однако целый ряд случайностей не приводит к развязке. Ростем спасен.
Переложение Жуковского значительно отходит от вышеописанной схемы, а в отдельных моментах он отступает и от поэмы Рюккерта. Отступления сводятся к следующему: Жуковский резко изменил размер произведения. Если стих Рюккерта близок к стиху «Книги царей», то вольный перевод Жуковского написан большей частью короткими ямбами без рифм, почти ритмизованной прозой. Это придает несколько замедленному, длинному стиху Фирдоуси и Рюккерта большую свободу, разнообразие и быстроту. Перевод Жуковского является едва ли не единственным в русской поэзии примером подобного стиха в большом произведении. Если Рюккерт делит свое повествование на двенадцать книг и сто восемнадцать глав, то Жуковский свободно компонует эти главы, соединяя даже книги – его поэма делится на десять книг. В первых восьми книгах Жуковский близко следует Рюккерту, только иногда сжимая рассказ, отбрасывая лишние фактические подробности. Но далее в девятой, десятой книгах увеличиваются расхождения Жуковского с Рюккертом, а Рюкккерта с
Фирдоуси. Так, например, Фирдоуси изобразил покушение на самоубийство Ростема после смерти сына, затем продолжил рассказ о его дальнейших подвигах. Поэтому история сына Сохраба (Зораба) – только эпизод в ряду сказаний о жизни и подвигах Ростема. У Рюккерта гибель сына имеет самостоятельное значение, знаменуя конец Ростема (Рустема). Жуковский находит уход богатыря прекрасной деталью сюжета и придает еще большую силу этому эпизоду. Есть в последней книге поэмы Жуковского два эпизода, которые всецело принадлежат ему – это ночное появление Гурдаферид у тела Зораба (гл. VII) и прощание коня Зораба с мертвым господином (гл. VIII). Эти сцены следует причислить к лучшим достижениям зрелого творчества Жуковского.
Странствия героев восточных переложений Жуковского полны чудесных превращений, роковых неузнаваний, огромных потерь. Такие двигатели сюжета используются Жуковским не только как средства драматизации, но и как прием открытия в эпосе «внутреннего человека», выявления натуры человека. Герои восточных переложений все «царского сана», однако для Жуковского главное заключается в том, чтобы передать их человеческое содержание, открыв их человеческие муки. Важнейшее средство выявления их человечности – страдания героев, те драматические ситуации, в которые они поставлены. Впервые убедительно заявлена именно в этих переложениях тема возрождения, очищения, воскресения через страдание как содержательная основа эпоса. Возрождение героя у Жуковского связано с его приобщением к подлинным человеческим ценностям. Рустем – воин, который чужд живым человеческим чувствам, мечтающий только о славе, на всем протяжении поэмы показан в сфере воинской жизни. Ссоры, охота и примирения с Кейкавусом, пиры, походы, убийства, бои – вот реестр его деяний. Предчувствия беды не могут нарушить этот заведенный порядок. Только сыноубийство способно перевернуть душу героя. Последняя глава названа подчеркнуто: «Рустем», оставляет героя наедине с самим собой. «Скорбию согбенный», «неутешимой преданной печали», с «загвожденными железной судорогой устами», он «впервые сердцем сокрушенный» (VI, 48). Все эти определения и характеристики были внесены Жуковским. У Рюккерта основное внимание было уделено не душевным мукам героя, а его физическому ослаблению. «Нравственный эгоизм» Рустема – так Жуковский во время чтения «Рустема и Зораба» определил поведение героя – оказывается побежденным великими страданиями. Его последний, самый трудный подвиг не воинский, а нравственный, человеческий: «…в пустыне, самого себя // Хочу размыкать я и змея – Грызущее мне душу горе – Убить…» (VI, 55). Герой Жуковского стремится к тому, чтобы в одиночестве всмотреться в себя, открыть свою душу. Уход богатыря в неизвестном направлении, разочарование в прожитой жизни – путь к себе, к обретению подлинно человеческих ценностей.
В.А. Жуковский в переложениях восточного эпоса сумел пронзить нравственным содержанием экзотику и безыскусственность древней поэзии, приблизив ее, тем самым, к мировосприятию современного читателя. Так, Вяземский, познакомившись с произведением еще в рукописи, писал: «Поздравляю тебя и себя и всех православных с Зорабом Рустемовичем! Славный молодец! Я плакал как ребенок, как баба, или просто как поэт – если я не поэт на стихах, то поэт на слезах – читая последние главы. Бой отца с сыном, кончина сына – все это разительно, раздирательно хорошо…». Живые эмоции, вызванные переложениями Жуковского у современников, определялись их общим этическим пафосом.
Настойчивое выделение этического содержания восточного эпоса в переложениях привело к известному разрушению самой природы героического эпоса. Заявленные в начале повествования идеализированные
образы царя Наля и богатыря Рустема, претерпевают значительные изменения. Воинские подвиги и богатырская сила не могу заслонить этического содержания поступков героев. Как заметила С.А. Митяш, «герои Фирдоуси и Рюккерта масштабны, они - герои, боги…, у Жуковского они люди, наделенные сомнениями, предчувствиями, большими и маленькими страстями».
Тема сыноубийства, трагического неузнавания отца и сына Жуковский проецирует на современность. Черты эпохи разрушения человеческих связей, раздробления чувств, меркантилизма воссоздаются в истории из далекого прошлого. Лесть и подкуп, тирания и бессердечие сильных мира сего, эгоизм в переложении Жуковского воплощены в живых характерах иранского шаха Кейкавуса, туранского царя Афразиаба, его верховного вождя Барумана, Хеджира. Общая атмосфера расчета, безнравственности способствует трагическому ходу событий. Главное направление поисков русского поэта – процесс очеловечивания героического эпоса.
В.А. Жуковский, при воссоздании эпизодов из образцов восточного эпоса, стремится к передаче события. Воссозданный во всей длительности своего протекания событийный поток – основа поэтики переложений. Он – своеобразный поэтический аналог «дороги жизни». Внутренний драматизм действия приоткрывается в нанизывании вопросов, определений. Близкие к поэтике фольклорного плача, многочисленные заклинания Дамаянти, не разрушая движения события, придают ему особую интонацию: «…где мой возлюбленный? Где мой желанный? // Где мой прекрасный, мой более жизни мне милый сопутник? // Где мой царь, мой владыка, мой вождь, мой ангел – хранитель?» (V, 130). Такие порывы живого человеческого голоса естественны в переложениях восточного эпоса. Проблему «внутреннего человека» Жуковский активно вводит в эпическое событие. Сам рисунок эпического повествования преображают психологическое обнажение страстей, драматизм социальных и этических отношений.
Особенно ярко это проявляется в «Рустеме и Зорабе», где исторические события, столь важные в системе «царственной книги» Фирдоуси, уходят на задний план, открывая драматические сцены действия. Индивид выходит вперед со своей волей и устремлениями. В этом романтическом варианте эпоса торжествует личностное начало, ошибка характеров. Все события подчинены описанию состояния двух героев, выявлению пружин поведения. При этом Жуковский не стремится к модернизации событий, к сюжетному заострению, о чем сожалел Вяземский: «Жаль, - писал он Жуковскому, - что в продолжении рассказа читатель предварительно извещен, что должен погибнуть Зораб. Можно было сохранить эту тайну до конца. Она была бы разительнее». Однако Жуковский не случайно уже в самом начале говорит о гибели Зораба. В этом заключается пронзительное ожидание возможности чуда. И в то же время утверждение приоритета психологического анализа над сюжетным развитием. Своеобразная «интенсификация» событий, которая выражается в напряженном выявлении натуры человека и свойственная эпосу, определяет природу эпического действия в «Рустеме и Зорабе».
Характерное свойство эпического действия в «Рустеме и Зорабе» - драматизм. Общая композиция переложения обнажает диалогизацию повествования. Жуковский это подчеркивает заглавиями книг, которые отсутствуют у Рюккерта: «Хеджир и Гурдаферид», «Рустем и Кейкавус», «Зораб и Хеджир», «Рустем и Зораб. Первый бой», «Рустем и Зораб. Второй бой», «Рустем и Зораб. Третий бой». Эти заглавия выражают материализацию общей идеи непримиримых столкновений, непонимания между людьми. В основе этих диалогов лежат ссоры, безответные чувства, вражда, поединки. Жуковский делает эти диалоги внутренне напряженными
за счет виртуозного использования вольных, большей частью коротких ямбов без рифм, что подчеркивает прозаическую, разговорную интонацию. Живой поток импульсивной речи, резкие переходы от одного ритма к другому усиливают драматизацию действия.
Таким образом, восток в творчестве В.А. Жуковского представлен как в собственном творческом наследии, так и в переводах произведений восточных авторов.
В произведениях Жуковского тема востока нашла отражение в лирике поэта. Восточные мотивы и образы существенно обогатили романтические стихотворения поэта. В представлениях поэта – Восток – прекрасная мечта, идиллия, а также прекрасный экзотический край.
Восточные элементы, являясь важным элементом образной ткани поэзии В.А. Жуковского, проходят через все его творчество, пронизывая многие важнейшие произведения поэта. В творчестве В.А. Жуковского с восточными мотивами связаны главные темы, которые волновали его, - темы поэзии, вдохновения и любви.
Тема Востока нашла свое продолжение и в деятельности Жуковского – переводчика. Здесь следует отметить перевод Жуковским восточной повести Мура «Пери и ангел». Жуковский также выступил переводчиком повести Шатобриана «Путешествие в Грецию и в Палестину». Следует отметить, что благодаря переводам Жуковского, русский читатель узнал и узнает до настоящего времени много интересного о жизни Востока, восточных традициях и той великолепной культуре, которая неизменно привлекает к себе внимание европейцев.
В конце своего творческого пути Жуковский обращается и к переложениям восточных поэм, которые отличаются от переводов тем, что Жуковский вносит в них свои литературные элементы. В.А. Жуковский в мире восточных сказаний смог акцентировать внимание, прежде всего, на моментах нравственного выбора, гуманистической проповеди, сумел очеловечить героику и приблизить экзотику к переживаниям современного человека.
Итак, большую часть творческого наследия В.А. Жуковского составляют переводы, и благодаря его усилиям многие поэтические произведения Востока зазвучали по-русски.
Следует отметить, что восточные мотивы в произведениях В.А. Жуковского как представителя русского романтизма, в основном сводились к воспроизведению чисто внешнего фона национальной культуры, быта и психологии человека. Но, тем не менее, заслуга В.А. Жуковского состоит в том, что он одним из первых в русской литературе обратился к другой национальной стихии, открыл культуру Востока, показал единство человечества в его разнообразии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В данной работе нами были рассмотрены развитие и трансформация восточной темы в творчестве великого русского поэта эпохи романтизма В.А. Жуковского. Нами было выявлено, что ориентализмом называют использование мотивов и стилистических приёмов восточного искусства, а также истории, сюжетов восточного типа в культурах европейского типа. Это изучение Востока, увлечение Востоком и его культурой.
Как пишет Г. Данильченко, «история отношений России и Востока уходит своими корнями в глубокую древность». По его мнению, все типы отношений между Россией и Востоком определялись различными обстоятельствами. Но непререкаемым историческим фактом остаётся наличие глубокого интереса как с одной, так и с другой стороны. Характерно, что именно литературные отношения являлись составной частью историко-культурных отношений России и Востока. Русская литература по-своему интерпретировала связи России и Востока, и в зависимости от господствующих литературных вкусов, течений и направлений ориентализм приобретал в русской литературе своеобразное освещение. Одним из таких примеров творческой интерпретации оказалась проза Жуковского эпохи «Вестника Европы».
В восточной лирике Жуковского мы выявили такие мотивы как воспевание красоты природы; тема воинской доблести и храбрости; тема неразрывности Востока и Запада; близость Востока с темой творчества и вдохновения; тема романтической мечты.
Восточные повести, переведённые Жуковским для журнала «Вестник Европы» отличает стремление развить очерковое начало в художественном мирообразе «восточных» повестей. В сказках о Кабуде», несчастливом Мураде, Аместане и Меледине отличает интерес к нравственно-философской проблематике, к общечеловеческим ценностям в сочетании с красотой и колоритом Востока.
В поэмах Жуковского на восточную тему можно отметить процесс перестройки мышления поэта, связанный во многом с гибелью А.С. Пушкина. Постепенно раздумья о трагической судьбе поэта приобретают у Жуковского характер эстетического обобщения. Так, в истории поэта Тарафы Жуковский прямо ставит вопрос о бескорыстии поэта, его беззаветном служении искусству. В восточных поэмах Жуковского присутствует прямая связь с современностью.
В начале 40-х годов Жуковский приходит к эпосу. Нет сомнения в том, что Жуковский – читатель образцов мировой эпической поэзии и Жуковский – экспериментатор в области эпической формы, переводчик неразделимы. Переводы восточных эпосов «Наль и Дамаянти» и «Рустем и Зораб» являются равновеликими произведениями.
В.А. Жуковский в переложениях восточного эпоса сумел пронзить нравственным содержанием экзотику и безыскусственность древней поэзии, приблизив ее, тем самым, к мировосприятию современного читателя.
В восточной тематике Жуковского отразились все ценности эпохи романтизма:
воспевание природы;
психология личности;
национальный колорит.
Нет сомнения – заслуга В.А. Жуковского состоит в том, что он одним из первых в русской литературе обратился к другой национальной стихии, открыл культуру Востока, показал единство человечества в его разнообразии.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Айзикова И.А. Жанрово-стилевая система прозы В.А. Жуковского. - Томск, 2004.
Алексеев М.П. Русско-английские литературные связи. - М.: Наука, 1982.
Алексеев М.П. Международные связи русской литературы. – М.,- Л.: Наука, 1963.
Андронников И.Л. Лермонтов в Грузии в 1837 году. – Тбилиси, 1958.
Афанасьев В.В. Жуковский.- М.: Мол. гвардия, 1986.
Ахундова Б. А. К вопросу о литературных связях России и Азербайджана // Ученые записки Азербайджанского пед. ин-та русского яз. и лит. - 1958. - Вып. 7. - С.3-25.
Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. - М.: Художественная литература, 1955.
Бессараб М.Я. Жуковский.- 2-е изд., доп.- М.: Современник, 1983.
Бобровников В.О. Почему мы маргиналы? Заметки на полях русского перевода «Ориентализма» Эдварда Саида // Ab imperio. 2008. № 2. С. 325-344.
Брагинский И. С. Проблемы востоковедения. - М.: Наука, 1974.
Бурсов Б.И. Национальное своеобразие русской литературы. - Л.: Сов. писатель, 1967.
Васина В.А. Томас Мур в творческом восприятии В.А. Жуковского: Дис. … канд. филол. наук. Томск, 2007.
Веселовский А.Н. В.А. Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения».- М., 1999.
Взаимосвязи и взаимодействия национальных литератур. - М.: Наука, 1961.
Взаимосвязи литератур Востока и Запада. - М.: Наука, 1961.
Вульф Л. Изобретая Восточную Европу: карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения. М.: НЛО, 2003.
Гейне Г. Романтическая школа // Гейне Г. Полное собрание сочинений: В 12 тт. - М., Л., 1983. Т. 12.
Голубев И. Тайнопись Омара Хайяма. URL: http://www.translit-lib.ru/omar/intro.html
Данильченко Г.Д. Романтический ориентализм в русской литературе первой половины XIX века: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Бишкек, 1999.
Данияров С.С. О прогрессивном значении русской культуры в развитии культуры киргизского народа в конце XIX - нач. XX вв. - Фрунзе: Мектеп, 1964.
Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение. Восток и Запад. – Л.: Наука, 1978.
Жирмунский В.М., Сигнал Н.А. У истоков европейского романтизма // Бекфорд У. Казот. Фантастические повести. – М.: Наука, 1967.
Жуковский В.А. В.А. Жуковский–критик. - М.: Советская литература, 1985.
Ибрагимова Е.Д. Ориенталистские мотивы в творчестве Генри Райдера Хаггарда: Автореферат дисс. … канд. филол. наук. – Самара, 2008.
Каганович С Л. "Восточный романтизм" и русская романтическая поэзия // Контекст. 1982. - М.: Худ. лит., 1983.
Каганович С Л. Концепция Востока в эстетике романтизма и "восточный" стиль русской поэзии. – Ташкент, 1978.
Каганович С Л. Русский романтизм и Восток. - Ташкент: Фан, 1984.
Каганович С.Л. Особенности художественной ориенталистики XIX - XX вв. // Русская литература и Восток. - Ташкент: Фан, 1988.
Канунова Ф.З., Янушкевич А.С. Своеобразие романтической эстетики и критики В.А. Жуковского // Жуковский В.А. Эстетика и критика / Составление и примечание Ф.З. Кануновой, О.Б. Лебедевой и А.С. Янушкевича. - М.: Искусство, 1985.
Кереева - Канафиева К.Ш. Перевод как фактор дружбы литератур // Жылдыз. - 1965. -№ 8 - С. 134-137.
Киселев В.С. «Чтобы в России заведена была азиатская академия…»: «Projet d'une Academie Asiatique» С.С.Уварова в истории российского ориентализма.// Вестник томского государственного университета. – Вестник ТГУ. Филология. - 2012. - №3. – С. 66-74.
Киселёв В.С. Эволюция коммуникативно-повествовательной структуры «Вестника Европы» В. А. Жуковского (1808 – 1811) // Вестник ТГУ. Филология. - 2012. - № 1. – С. 61-73.
Конрад Н.И. Запад и Восток. Статьи. - М.: Наука, 1978.
Купреянова E.H., Макогоненко Г.П. Национальное своеобразие русской литературы. - Л.: Наука, 1976.
Левин Ю.Д. Русские переводчики XIX в. и развитие художественного перевода. - Л.: Наука, 1985.
Лермонтовская энциклопедия / Под ред. В.А. Мануйлова.- М.: Наука, 1981.
Литературная критика 1800-1820-х годов. - М.: Художественная литература, 1980.
Лобикова Н.М. Пушкин и Восток. Очерки. - М.: Наука, 1974.
Маймин Е. А. О русском романтизме. – М.: Наука, 1975.
Матяш С.А. Неопубликованные главы поэмы В.А. Жуковского «Рустем и Зораб» // Русская литература. 1878. № 3. С. 125-131.
Матяш С.А. Поэма В. А. Жуковского «Рустем и Зораб»: Своеобразие идейного звучания и стихотворного стиля // Вопросы истории, языка и литературы. Вып. 3. Караганда, 1976. С. 36-45.
Найт Н. О русском ориентализме // Российская империя в зарубежной историографии: Работы последних лет. Антология. - М., 2005. - С. 324-344.
Неупокоева И.Г. История всемирной литературы. Проблемы системного и сравнительного анализа. - М.: Наука, 1976.
Николадзе А. В.Г. Белинский и грузинская литературная критика // Литературная Грузия. - 1958. - № 5. -С. 110-115.
Осанкина В.А. Восточные мотивы в творчестве русских романтиков (к постановке проблемы) // Россия и Восток: Проблемы взаимодействия: Тезисы докладов. Ч. IV. Русская литература и Восток. - Челябинск, 1995.- С. 17-20.
Осокин В.Н. «Его стихов пленительная сладость»: В.А. Жуковский в Москве и Подмосковье.- М.: Моск. рабочий, 1984.
Очерки истории литературной критики: В 4 т. Т. 1. – СПб.: Наука, 1999.
Письма В.А. Жуковского к Александру Ивановичу Тургеневу. М., 1895.
Реизов Б.Г. В.А. Жуковский – переводчик Вальтера Скотта («Иванов вечер») // Русско-европейские литературные связи: Сб. статей к 70-летию со дня рождения акад. М.П. Алексеева.- М.; Л., 1966.
Реморова Н.Б. Жуковский и немецкие просветители. Томск, 1989.
Саид Э.В. Ориентализм. Западные концепции Востока / Пер. с англ. А.В. Говорунова. – СПб.: Русский Мiръ, 2006.
Семенко И.М. Жизнь и поэзия Жуковского. — М.: Худож. лит., 1975.
Сомов О.М. О романтической поэзии // Русские эстетические трактаты первой трети XIX в. - М.: Искусство, 1974. - Т. 2.
Тодорова М. Есть ли русская душа у русского ориентализма? // Российская империя в зарубежной историографии: Работы последних лет. Антология. - М., 2005. - С. 345-359.
Трунев Н. Проблема перевода в освещении Белинского // Ученые записки Омского вечернего пединститута. - 1944. - Вып. 2. - С. 32-48.
Фетисов М.И. Белинский и казахская тема в русской литературе // Казахстан. - 1948. - № 10. - С. 102-113.
Халид А. Российская история и спор об ориентализме // Российская империя в зарубежной историографии: Работы последних лет. Антология. - М., 2005. - С. 311-323.
Холмухамедова Н. Д.П. Ознобишин в контексте русской ориентальной поэзии 20-40-х годов XIX века // Ознобишин Д.П. Стихотворения. Проза. В 2-х т. - М.: Наука, 2001. - Т.2. - С. 376-435.
Хомяков А.С. О старом и новом. - М.: Художественная литература, 1988.
Чаадаев П.Я. Собрание сочинений и избранные письма: В 2 т. - .М., 1991.
Эртен Дж. Восточные мотивы в поэзии В.А. Жуковского // Филологические этюды: Сб. научных ст. молодых ученых.- Вып. 12.- Ч. I-II.- Саратов, 2009.- С. 30-33.
Янушкевич А.С. В мире Жуковского.- М.: Наука, 2006.
Янушкевич А.С. В.А. Жуковский: Семинарий. – М.: Просвещение, 1988.
Янушкевич А.С. Рюккертовские переложения восточного эпоса В.А. Жуковского // Библиотека В.А. Жуковского в Томске. Ч. 2. Томск, 1984. С. 519-524.
Сомов О.М. О романтической поэзии // Русские эстетические трактаты первой трети XIX в. - М.: Искусство, 1974. - Т. 2. - С. 555.
Канунова Ф.З., Янушкевич А.С. Своеобразие романтической эстетики и критики В.А. Жуковского // Жуковский В.А. Эстетика и критика / Составление и примечание Ф.З. Кануновой, О.Б. Лебедевой и А.С. Янушкевича. - М.: Искусство, 1985. – С. 9.
Очерки истории литературной критики: В 4 т. Т. 1 / А.М. Панченко. – СПб.: Наука, 1999. С. 198.
Там же. С. 155.
Там же. С. 156-157.
Там же. С. 164.
См.: Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение. Восток и Запад. - JL: Наука, 1978; Конрад Н.И. Запад и Восток. Статьи. - М.: Наука, 1978; Неупокоева И.Г. История всемирной литературы. Проблемы системного и сравнительного анализа. - М.: Наука, 1976; Алексеев М.П. Русско-английские литературные связи. - М.: Наука, 1982; его же Международные связи русской литературы. - М,- Л.: Наука, 1963; Взаимосвязи и взаимодействия национальных литератур. - М.: Наука, 1961; Взаимосвязи Литератур Востока и Запада. - М.: Наука, 1961 и др.
См.: Бурсов Б.И. Национальное своеобразие русской литературы. - Л.: Сов. писатель, 1967; Купреянова E.H., Макогоненко Г.П. Национальное своеобразие русской литературы. - Л.: Наука, 1976.
Кереева - Канафиева К.Ш. Перевод как фактор дружбы литератур // Жылдыз. - 1965. -№ 8 - С. 134-137; Левин Ю.Д. Русские переводчики XIX в. и развитие художественного перевода. - Л.: Наука, 1985; Трунев Н. Проблема перевода в освещении Белинского // Ученые записки Омского вечернего пединститута. - 1944. - Вып. 2. - С. 32-48 и др.
Ахундова Б. А. К вопросу о литературных связях России и Азербайджана // Ученые записки Азербайджанского пед. ин-та русского яз. и лит. - 1958. - Вып. 7. - С.3-25; Данияров С.С. О прогрессивном значении русской культуры в развитии культуры киргизского народа в конце XIX - нач. XX вв. - Фрунзе: Мектеп, 1964; Николадзе А. В.Г. Белинский и грузинская литературная критика // Литературная Грузия. - 1958. - № 5. -С. 110-115; Фетисов М.И. Белинский и казахская тема в русской литературе // Казахстан. - 1948. - № 10. - С. 102-113 и мн. др.
Андронников И.Л. Лермонтов в Грузии в 1837 году. – Тбилиси, 1958; Лобикова Н.М. Пушкин и Восток. Очерки. - М.: Наука, 1974; Каганович С.Л. Особенности художественной ориенталистики XIX - XX вв. // Русская литература и Восток. - Ташкент: Фан, 1988 и др.
Брагинский И. С. Проблемы востоковедения. - М.: Наука, 1974; Каганович С Л. "Восточный романтизм" и русская романтическая поэзия // Контекст. 1982. - М.: Худ. лит., 1983; ее же Концепция Востока в эстетике романтизма и "восточный" стиль русской поэзии. – Ташкент, 1978; ее же Русский романтизм и Восток. - Ташкент: Фан, 1984.
См.: Янушкевич А.С. В.А. Жуковский: Семинарий. – М.: Просвещение, 1988, а также комментарии к текстам в «Полном собрании сочинений и писем» В.А. Жуковского (в 20 т. М, 1999-2013).
См., например: Янушкевич А.С. Рюккертовские переложения восточного эпоса В.А. Жуковского // Библиотека В.А. Жуковского в Томске. Ч. 2. Томск, 1984. С. 519-524; Реморова Н.Б. Жуковский и немецкие просветители. Томск, 1989; Айзикова И.А. Жанрово-стилевая система прозы В.А. Жуковского. Томск, 2004; Васина В.А. Томас Мур в творческом восприятии В.А. Жуковского: Дис. … канд. филол. наук. Томск, 2007.
Матяш С.А. Поэма В. А. Жуковского «Рустем и Зораб»: Своеобразие идейного звучания и стихотворного стиля // Вопросы истории, языка и литературы. Вып. 3. Караганда, 1976. С. 36-45; Матяш С.А. Неопубликованные главы поэмы В.А. Жуковского «Рустем и Зораб» // Русская литература. 1878. № 3. С. 125-131; Янушкевич А.С. В мире Жуковского. М., 2006. С. 278-282.
См., например: Данильченко Г.Д. Романтический ориентализм в русской литературе первой половины XIX века: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Бишкек, 1999; Осанкина В.А. Восточные мотивы в творчестве русских романтиков (к постановке проблемы) // Россия и Восток: Проблемы взаимодействия: Тезисы докладов. Ч. IV. Русская литература и Восток.- Челябинск, 1995.- С. 17-20; Эртен Дж. Восточные мотивы в поэзии В.А. Жуковского // Филологические этюды: Сб. научных ст. молодых ученых.- Вып. 12.- Ч. I-II.- Саратов, 2009.- С. 30-33.
Саид, Э.В. Ориентализм. Западные концепции Востока / Пер. с англ. А.В. Говорунова / Э.В. Саид. – СПб.: Русский Мiръ, 2006.- С. 36-38.
Ибрагимова, Е.Д. Ориенталистские мотивы в творчестве Генри Райдера Хаггарда: автореферат дисс. Кандидатата филол.наук. / Е. Д. Ибрагимова. – Самара, 2008. –С. 7.
Халид, А., Найт,Н., Тодорова, М. «Ориентализм и Россия» (дискуссия) /А. Халид, Н. Найт, М. Тодорова // Российская империя в зарубежной историографии: Работы последних лет. Антология. - М., 2005. - С. 37.
Вульф, Л. Изобретая Восточную Европу: карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения. / Л. Вульф. М.: НЛО, 2003. – С. 27.
Бобровников, В.О. Почему мы маргиналы? Заметки на полях русского перевода «Ориентализма» Эдварда Саида / В.О. Бобровников // Ab imperio. 2008. № 2. - С. 325.
Халид, А., Найт,Н., Тодорова, М. «Ориентализм и Россия» (дискуссия) /А. Халид, Н. Найт, М. Тодорова // Российская империя в зарубежной историографии: Работы последних лет. Антология. - М., 2005. - С.41.
Чаадаев П.Я. Философические письма. / П.Я. Чаадаев // Собрание сочинений и избранные письма: В 2 т. Т.1 - .М., 1991.
Хомяков А.С. О старом и новом. / А.С.Хомяков.- М.: Художественная литература, 1988. – С. 48.
Хомяков А.С. Указ. соч.– С. 50.
Гейне Г. Романтическая школа. /Г. Гейне. // Г. Гейне. Полное собрание сочинений в 12 т.т. - М., Л.: Академия, 1983. Т. 12. –С. 203.
Жирмунский В.М., Сигал Н.А. У истоков европейского романтизма / В.М. Жирмунский, Н.А. Сигал // У. Казот. Бекфорд. Фантастические повести. – М.: Наука, 1967. - С.3.
Холмухамедова Н. Д. П. Ознобишин в контексте русской ориентальной поэзии 20-40-х годов 19 века. / Н. Холмухамедова // Ознобишин Д. П. Стихотворения. Проза. В 2-х т.т. - М.: Наука, 2001. Т.2. – С. 378.
Холмухамедова Н. Д. Указ.соч. – С. 378.
Лобикова Н.М. Пушкин и Восток. /Н.М. Лобикова. – М., 1974. – С. 9.
Холмухамедова Н. Д. П. Ознобишин в контексте русской ориентальной поэзии 20-40-х годов 19 века. / Н. Холмухамедова // Ознобишин Д. П. Стихотворения. Проза. В 2-х т.т. - М.: Наука, 2001. Т.2. – С. 391.
Раич С.Е. Автобиография. /С.Е. Раич // Русская библиография 1913. № 5. – С. 28.
Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. / В.Г. Белинский - М.: Художественная литература 1955. - Т. 7. - С. 144.
Семенко И. Жуковский. / И. Семенко // Лев Соболев. Образовательный сайт [сайт]. URL: http://sobolev.russianeurope.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=68:2011-03-03-20-37-33&catid=29:2011-02-12-20-11-13&Itemid=8 (дата обращения: 13.02.2012).
Письма В.А. Жуковского к Александру Ивановичу Тургеневу. М., 1895.-С.81
Там же, С.83
Русский архив. 1877.,С10-11
Письма В.А. Жуковского к Александру Ивановичу Тургеневу. М., 1895.-С.81
Письма В.А. Жуковского к Александру Ивановичу Тургеневу. М., 1895.-С.83
Библиотека В.А. Жуковского в Томске. Ч. 2. Томск, 1984.С.519
Жуковский В.А. О поэзии древних и новых. / В.А. Жуковский // Литературная критика 1800--1820-х годов. - М.: Художественная литература, 1980. – С. 57.
Жуковский В.А. О меланхолии в жизни и поэзии. / В.А. Жуковский // В.А. Жуковский – критик. - М.: Советская литература, 1985. – С. 89.
Там же. – С. 86.
Янушкевич А.С. Рюккертовские переложения восточного эпоса В.А. Жуковским // Библиотека В.А. Жуковского в Томске. Ч. 2.Томск, 1984.С. 520
Бумаги Жуковского // Библиотека Жуковского. С.104
Осанкина В.А. Восточные мотивы в творчестве русских романтиков (к постановке проблемы) // Россия и Восток: Проблемы взаимодействия: Тезисы докладов. Ч. IV. Русская литература и Восток.- Челябинск, 1995.- с. 17.
Осанкина В.А. Восточные мотивы в творчестве русских романтиков (к постановке проблемы) // Россия и Восток: Проблемы взаимодействия: Тезисы докладов. Ч. IV. Русская литература и Восток.- Челябинск, 1995.- с. 17.
Лермонтовская энциклопедия / Под ред. В.А. Мануйлова.- М., 1981.- с. 290.
Жуковский В.А. Избранное.- Ростов н/Д: Феникс, 1997.- с. 345.
Там же С. 344.
Эртен Дж. Восточные мотивы в поэзии В.А. Жуковского // Филологические этюды: Сб. научных ст. молодых ученых.- Вып. 12.- Ч. I-II.- Саратов, 2009.- с. 32.
Жуковский В.А. Избранное.- Ростов н/Д: Феникс, 1997.- с. 389.
Жуковский В.А. Избранное.- Ростов н/Д: Феникс, 1997.- с. 370
Там же. С. 415.
Там же. С. 418.
Жуковский В.А. Избранное.- Ростов н/Д: Феникс, 1997.- с. 417.
Там же.
Там же.
Жуковский В.А. Избранное.- Ростов н/Д: Феникс, 1997.- с. 382.
Янушкевич А.С. В мире Жуковского.- М.: Наука, 2006.- с. 181.
Айзикова И.А. Жанрово-стилевая система прозы В.А. Жуковского. Томск, 2004. С. 55.
Жуковский В. Мурад несчастный//Вестник Европы, № 14, 1810.
Жуковский В. О нравственной пользе поэзии// Вестник Европы, № 3, 1809. С. 163.
Жуковский В. Мурад несчастный//Вестник Европы, № 14, 1810. С. 28.
Жуковский В. Мурад несчастный//Вестник Европы, № 14, 1810.
Маймин Е. А. О русском романтизме. – М., 1975. С. 44-45.
Жуковский В. А. «Кабуд путешественник. Восточная сказка (которая пригодится кому-нибудь и на Севере)»//Вестник Европы, № 19, 1809. С. 170.
Шатобриан Ф. Р. Путешествие Шатобриана в Грецию и в Палестину / Пер. В.А. Жуковского.- http://az.lib.ru/s/shatobrian_f/text_0090.shtml
Шатобриан Ф. Р. Путешествие Шатобриана в Грецию и в Палестину / Пер. В.А. Жуковского.- http://az.lib.ru/s/shatobrian_f/text_0090.shtml
Шатобриан Ф. Р. Путешествие Шатобриана в Грецию и в Палестину / Пер. В.А. Жуковского.- http://az.lib.ru/s/shatobrian_f/text_0090.shtml
Шатобриан Ф. Р. Путешествие Шатобриана в Грецию и в Палестину / Пер. В.А. Жуковского.- http://az.lib.ru/s/shatobrian_f/text_0090.shtml
Янушкевич А.С. В мире Жуковского.- М.: Наука, 2006.- с. 243-244.
Янушкевич А.С. В мире Жуковского.- М.: Наука, 2006.- с. 278.
Там же.
Бессараб М.Я. Жуковский.- 2-е изд., доп.- М.: Современник, 1983.- с. 99.
Белинский В.Г. Наль и Дамаянти. Индейская повесть Жуковского // Отечественные записки.- 1844.- Т. XXXII.- № 2.- с. 49-50.
Жуковский В.А. Наль и Дамаянти.- http://az.lib.ru/z/zhukowskij_w_a/text_0142.shtml
Цит. по: Жуковский В.А. Наль и Дамаянти.- http://az.lib.ru/z/zhukowskij_w_a/text_0142.shtml
Веселовский А.Н. В.А. Жуковский. Поэзия