Вход

Познание неосознаваемого

Реферат* по философии
Дата добавления: 31 октября 2011
Язык реферата: Русский
Word, rtf, 175 кб
Реферат можно скачать бесплатно
Скачать
Данная работа не подходит - план Б:
Создаете заказ
Выбираете исполнителя
Готовый результат
Исполнители предлагают свои условия
Автор работает
Заказать
Не подходит данная работа?
Вы можете заказать написание любой учебной работы на любую тему.
Заказать новую работу
* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.
Очень похожие работы
Интерес к проблеме неосознаваемого психического и оценка его роли в пов едении человека изменялись на протяжении последних столетий минимум т рижды. XVIII – начало XIX века прошли под знаком веры в могущество разума, просл авленного Мыслителями Просвещения. Однако явная. неразумность некотор ых человеческих действий, отмеченная еще Сократом («человек знает, что х орошо, а делает то, что плохо»), привела к известному разочарованию во всес илии сознания. Темное, подспудное, не поддающееся рациональному объясне нию все чаще стали провозглашать движущей силой поведения и творчества. В конце прошлого – начале нашего столетия экспансия иррационализма ра спространилась на философию и психологию, медицину и художественную ли тературу. Если говорить о современном состоянии изучения осознаваемых и неосознаваемых проявлений человеческой психики, то его наиболее хара ктерной и прогрессивной чертой является нарастающая тенденция синтети ческого, системного подхода к этой проблеме с целью определить значение , роль и место сознания и бессознательного в целостной организации психи ческой деятельности человека. Рождение этого нового подхода было определено двумя решающими обстоят ельствами: философией диалектического материализма и возникновением н ауки о высшей нервной деятельности, позволившей подойти к изучению псих ики с позиций материалистического естествознания. Можно со всей опреде ленностью утверждать, что создатели этой науки отнюдь не прошли мимо нео сознаваемых проявлений деятельности мозга. «Темные ощущения» И.М.Сечен ова, идея И.П.Павлова о возможности замыкания временных нервных связей (а ссоциаций) вне «светового пятна сознания», «подсознательные доминанты » А.А.Ухтомского служат убедительным тому подтверждением. Большой вклад в анализ значения неосознаваемых компонентов психики для художественн ого творчества внес режиссер К.С.Станиславский, призывавший актера «соз нательно возбуждать в себе бессознательную творческую природу для све рхсознательного органического творчества». Последние десятилетия продемонстрировали эффективность строго научн ого экспериментального подхода к исследованию неосознаваемого психич еского. Г.В.Гершуни был первым, кто применил павловский метод условных ре флексов в этой области психофизиологии. Проводя диагностическое обсле дование раненых с поражением слуха и кожной чувствительности, а в послев оенные годы – в специальных лабораторных экспериментах со здоровыми л ицами, Г.В.Гершуни открыл особый класс «субсенсорных условных рефлексов ». Оказалось, что после нескольких сочетаний неслышимого (но близкого к п орогу ощущения) звука с легким болевым раздражением кожи звук начинает в ызывать колебание электрических потенциалов кожи, хотя он по-прежнему о стается неслышимым, подпороговым, то есть неосознанным стимулом. Систем атические исследования электрических потенциалов мозга в процессе выр аботки неосознаваемых условных рефлексов, а также при восприятий «подп ороговых» (кратковременно демонстрируемых на экране) эмоционально зна чимых и безразличных для наблюдателя слов проводит Э.А.Костандов со свои ми сотрудниками. Интересная гипотеза. механизма замыкания неосознаваемых условных рефл ексов принадлежит А.И.Ройтбаку. Он предположил, что в определенных услов иях могут становиться эффективными места передачи возбуждения (так наз ываемые синапсы) и тех нервных клеток, которые не возбуждались при дейст вий внешних стимулов. В результате возникает нервная связь между следам и ранее полученных впечатлений, которая, говоря словами И.П.Павлова, каже тся человеку «взявшейся неизвестно откуда». Принципиально новый этап в изучении неосознаваемого психического связ ан с открытием функций неречевого правого (у правшей) полушария головног о мозга человека. Больной с выключенным в результате болезни или хирурги ческой операции левым полушарием может безошибочно выбрать тот или ино й предмет по предложенному ему образцу, хотя он не в состоянии ответить, ч то это за предмет и почему он его выбрал. В нашей стране исследование функ циональной асимметрии мозга успешно проводят В.М.Мосидзе, Э.А.Костандов, В.Л.Деглин, Н.И.Брагина, Т.А.Доброхотова и другие ученые. Для проникновения в психологический смысл и физиологические механизмы неосознаваемых явлений большую ценность представляет естественный со н и возникающие при этом сновидения. Современную психофизиологию сна об огатили оригинальные работы Т.Н.Ониани, Л.П.Латаша, В.С.Ротенберга, А.М.Вейн а. Сопоставление характерной электрической активности мозга спящего ч еловека во время определенных стадий сна с записью колебания электриче ских потенциалов мозга животных при активном поиске средств удовлетво рения жизненных потребностей привело В.С.Ротенберга к предположению о т ом, что сновидения представляют своеобразный «внутримозговой» поиск с пособов разрешения эмоциональных конфликтов, возникших у данного чело века в период бодрствования. Непосредственное отношение к проблеме неосознаваемого психического и меют исследования закономерностей и механизмов вероятностного прогно зирования (И.М.Фейгенберг, О.К.Тихомиров и др.). Дело в том, что при совершени и того или иного действия мы всегда прогнозируем не только цель этого де йствия, но и вероятность (возможность) достижения цели в данных условиях. В подавляющем большинстве случаев мы, разумеется, не ведем математическ их расчетов такой вероятности. Оценку вероятности мозг «выдает» нам, как правило, в виде эмоционального ощущения успеха (если вероятность высока ) или тревоги, уныния, страха, если вероятность оказывается низкой. В проце ссе решения творческой задачи неосознаваемая оценка вероятности успех а переживается субъектом как интуитивное предчувствие правильного ход а («жарко») или ошибочно выбранного направления («холодно»). Значение неосознаваемых проявлений психики было в полной мере оценено «теорией установки», которую предложил глава грузинской школы психоло гов Д.Н.Узнадзе. В настоящее время эту теорию творчески развивают А.С.Пран гишвили, А.Е.Шерозия, Ф.В.Бассин и другие советские психологи. Вот почему п ервый в нашей стране Международный симпозиум, посвященный природе, функ циям и методам исследования неосознаваемого психического, состоявшийс я 1...5 октября 1979 года в Тбилиси, был организован Академией наук Грузинской С СР и Тбилисским государственным университетом. Публикуемая ниже статья П.В.Симонова посвящена одному из направлений из учения неосознаваемого психического. Это направление непосредственно связано с «информационной теорией эмоций», сформулированной автором в 1964 году. Под- и сверхсознание Внестоящее время объединять все мног ообразные проявления неосознаваемой деятельности мозга одним термино м «бессознательное психическое» явно непродуктивно. Сферу неосознавае мого следует разделить по крайней мере на две большие группы явлений, за одной из которых можно сохранить традиционное название «подсознательн ое», а вторую за неимением лучшего термина целесообразно обозначить как «сверхсознание» (по К.С.Станиславскому) или «надсознание», если воспольз оваться выражением психолога М.Г.Ярошевского. Существуют минимум четыр е признака, четыре критерия, позволяющие классифицировать и различать я вления, относящиеся к под- и сверхсознанию. Рассмотрим каждый из этих при знаков. То, что хранится в памяти, и то, чего недостает Подсознание оперирует тем, что уже имеется в мозге в готовом виде, но до по ры до времени недоступно сознанию, то есть еще не стало знанием, которое м ожет быть передано другим. Опытный врач иногда способен поставить прави льный диагноз, только взглянув на больного. При этом он не в состоянии объ яснить, какие именно признаки болезни – цвет лица, походка больного, окр аска белков его плаз, характерная мимика или манера речи – сыграли реша ющую роль в интуитивном заключении о болезни. Все эти признаки заболеван ия уже хранились в памяти врача, накопленные в процессе многих лет его об щения с больными. Точно так же мозг пианиста или рабочего высокой квалиф икации хранит автоматизированные навыки движений, и сознанию нет нужды контролировать каждый этап осуществляемых действий. Все это относится к сфере подсознания. Иное дело – творчество. Хотя память Д.И.Менделеева была наполнена знани ем свойств множества химических элементов, там не было ни периодическог о закона, ни менделеевской таблицы. Нужна была «подсказка», не имеющая пр ямого отношения к химии (в данном случае роль подсказки сыграло расклады вание пасьянса), чтобы недостающее звено, разрыв в логической цепи оказа лись заполненными и возникла гипотеза о повторяемости свойств элемент ов, расположенных в порядке нарастания их атомного веса. Здесь мы встреч аемся с деятельностью сверхсознания. Подсознательное нередко либо было осознаваемым (вторично неосознаваем ые двигательные навыки, которые ранее контролировались сознанием), либо может стать осознаваемым. Так, врач психотерапевт может помочь больному осознать истинную причину его безотчетной, смутной тревоги, подробно пр оанализировав все обстоятельства жизни своего пациента. Деятельность сверхсознания контролю сознания не надлежит. Сознание, аккумулировавш ее опыт, накопленный человечеством, слишком консервативно, чтобы его доп устить к процессу рождения новых гипотез, новых догадок и предположений : «гадкий утенок», противоречащий здравому смыслу и существующим предст авлениям, будет заранее умерщвлен, не вылупившись из яйца. Означает ли сказанное какое-то прини жение сознания, умаление его роли в творческой деятельности человеческ ого мозга? Ни в коем случае! Во-первых, сознание производит отбор порожден ных сверхсознанием гипотез, проверяет их истинность или ложность путем сопоставления с действительностью и с тем, что уже достигнуто человечес ким разумом. Но сознание – отнюдь не пассивный контролер, выбраковывающ ий псевдооткрытия. Именно сознание активно ставит вопрос перед познающим действительност ь умом, в значительной мере предопределяя направленность «психических мутаций», призванных заполнить разрыв в логической цепи. Читатель, наверное, уже заметил, что мы проводим аналогию между «творчеством природы» – возникновением новых форм живых существ и индивидуальным творчеством человека. Известно, что процесс биологической эволюции включает в себя изменчивость генетиче ских, мутаций и последующий естественный отбор их жизнеспособных вариа нтов. В творческой деятельности мозга роль мутаций играют гипотезы, дога дки, озарения, роль мутагенов (факторов, способствующих мутациям) – те са мые «подсказки», о которых мы упомянули выше, а функцию отбора осуществл яет сознание, вооруженное практикой и ранее накопленными достижениями науки. Идею о сходстве и «творчества природы» с творческой деятельность ю человека в разное время высказывали К.А.Тимирязев, К.Поппер, Р.Докинс и д ругие исследователи. Сохранение и развитие Тенденции сохранения и развития обра зуют диалектически противоречивое единство процесса самодвижения жив ой природы. В индивидуальном поведении эти тенденции обеспечиваются со ответствующими потребностями, одни из которых направлены на сохранени е субъекта, группы, сообщества, принятых в этом сообществе норм и т.п., а дру гие – на развитие, совершенствование, усложнение, освоение нового и неп ознанного. Подсознание тесно связано с потребностями первого типа, свер хсознание способствует развитию в самом широком смысле этого слова. Проиллюстрируем деятельность подсознания примером, заимствованным у И .Кона. Я завидую другому человеку, но знаю, что зависть есть чувство, проти воречащее этическим нормам, в соответствии с которыми я воспитан. И тогд а я подсознательно начинаю искать в этом человеке действительные и мним ые недостатки, которые оправдали бы моё неприязненное к нему отношение и примирили чувство неприязни с сохранением этических норм. Иное дело – деятельность сверхсознания. Когда Иван Карамазов спросил у Алеши: – Как следует поступить с генералом, затравившим ребенка собаками? «Расстрелять! – тихо проговорил Алеша, с бледною, перекосившеюся какой- то улыбкой подняв взор на брата. – Браво! – завопил Иван в каком-то восторге – уж коли ты сказал, значит... Ай, да схимник! Так вот какой у тебя бесёнок в сердечке сидит, Алешка Карам азов! – Я сказал нелепость, но... – То-то и есть, что но... – причал Иван, – Знай, послушник, что нелепости сли шком нужны на земле. На нелепостях мир стоит, и без них, может быть, в нем сов сем ничего бы и не произошло» (Ф.М.Достоевский). Это неожиданное, для самого Алеши «расстрелять!», эта «нелепость», на кот орой тем; не менее «мир стоит», опрокинули нормы христианского всепрощен ия, столь глубоко усвоенные Алешей, во имя более важных, хотя и не осознава емых им норм и ценностей, отказ от которых несовместим с развитием челов еческой цивилизации. Должны ли быть осуждены нацистские судьи, не состав лявшие, а лишь исполнявшие законы третьего рейха? – спрашивал Стэнли Кр еймер в фильме «Нюрнбергский процесс». Казалось бы, доводы адвоката логи чески безупречны: судьи невиновны, и их осуждение – лишь произвол побед ителей, для которого совсем не обязательна процедура суда. Принять решен ие здесь можно, только сломав сами нормы, /положенные адвокатом в основан ие защиты, и наше сознание принимает и санкционирует это единственно воз можное решение, подсказанное интуицией. «Для себя» и «для других» Социальные потребности человека обра зуют еще две большие группы, которые для краткости изложения мы назовем потребностями «для себя» и «для других». Деятельность подсознания явно тяготеет к потребностям первой группы, функции сверхсознания объектив но и преимущественно ориентированы «на других». Э.А.Костандов определял пороги опознания слов у лиц, совершивших противо правовые поступки. Слова демонстрировались на экране очень короткое, но постепенно увеличивавшееся время. Ту минимальную продолжительность эк спозиции, при которой субъект успевал прочесть и повторить предъявляем ое слово, называют порогом опознания. Список слов включал как слова безр азличные для наблюдателя («дерево», «небо», «стол» и т.д.), так и слова, эмоци онально окрашенные, связанные с проступком («месть», «суд», «нападение» и т.п.). Оказалось, что одни испытуемые опознают эмоциональные слова раньш е нейтральных (то есть порог их опознания понижен), а другие – позже нейтр альных (повышение порога). Если рассматривать минимальное и максимально е время опознания эмоциональных слов в качестве границ зоны, где функцио нирует сознание, то одни слова окажутся над этой границей, то есть «сверх сознания», а другие – под ней, то есть «под сознанием». Есть основания предположить, что повышение порогов происходило в тех сл учаях, где у испытуемого преобладали эгоистические мотивы «для себя»: ст рах перед наказанием, стремление его избежать и т.п., что и проявлялось в ф еномене «психологической защиты», когда мозг стремится как бы оградить психику от нежелательных внешних сигналов. В случаях, где доминировали п отребности «для других» – чувства раскаяния и вины, – чувствительност ь, наоборот, повышалась, и слова, напоминавшие о содеянном, воспринималис ь раньше всех остальных. Не так ли в романе Достоевского «Преступление и наказание» преследовал Раскольникова звук колокольчика, а в каждом нич тожном событии мерещился намек на совершенное им преступление? Присуще е человеку чувство вины принципиально отлично от страха перед наказани ем. Разумеется, приведенный нами пример с изменением порогов – лишь самое э лементарное проявление функций под- и сверхсознания в деятельности физ иологических механизмов восприятия. И все же этот пример знаменателен. В едь все, относящееся к подсознанию – автоматизированные навыки, запеча тления непроизвольной памяти, конфликты между некоторыми побуждениями и социальными нормами их удовлетворения, – принадлежит лично субъекту и служит только ему. Деятельность сверхсознания исходно затрагивает ин тересы других. Результаты познания и творчества превратятся в бессмысл ицу, если они будут принадлежать одному лишь познающему субъекту. Ломка старых норм и замена их новыми, уточненными и более совершенными нормами социальна по определению, ибо у общественного человека не может быть но рм, существующих только для него. В сущности, сверхсознание представляет один из психологических механизмов, благодаря которому объективные по требности развития общества трансформируются в мотивы поведения отдел ьного человека. Биологическое, социальное и идеальное Известный австрийский психолог Зигму нд Фрейд полагал, что структура человеческой психики состоит из трех осн овных компонентов. Это сфера биологических влечений («Оно», по терминоло гии Фрейда), сознающее «Я» и «Сверх-Я», где сосредоточены социальные норм ы поведения, усвоенные субъектом. По отношению к суверенной личности «Св ерх-Я» (и его производные: совесть, чувство вины и т.п.) выступает как репрес сивное начало, как орудие подчинения индивида обществу, его запретам, ег о велениям. Вот почему для рационального «Я» давление «Сверх-Я» не менее чуждо и опасно, чем темные инстинкты «Оно», среди которых преобладают по ловое влечение и агрессивно-разрушительные импульсы, направленные на х ранителей норм, будь, то отец или вожак первобытной общины. Что касается т ворческого начала в психической деятельности мозга, то оно возникает, по Фрейду, как средство примирения противоборствующих сил «Оно» и «Сверх-Я ». Для теории Фрейда оказалось вполне достаточно подсознания. Категории сверхсознания нет места в системе представлений Зигмунда Фр ейда, как нет в ней и самостоятельной группы идеальных, духовных, познава тельно-творческих потребностей. При анализе творчества Фрейду не остав алось иного выхода, как вновь обратиться к конфликту между биологически м «Оно» и социальным «Сверх-Я», к трансформации («сублимированию») подав ленных сексуальных влечений. Однако конфликты возникают не только между материально-биологическими потребностями субъекта и социальными нормами их удовлетворения. На при мере Алеши Карамазова мы могли убедиться, что конфликт между ранее усвое нными нормами и действительностью, между общепринятым и тем новым, что п ринесло с собой более глубокое познание этой действительности, может ок азаться не менее острым и напряженным. Вот в этой-то «горячей точке» сопр икосновения социального с идеальным и возникает феномен сверхсознания , закономерно отсутствующий в системе Зигмунда Фрейда. С точки зрения марксизма «... высшими культурными и нравственными ценнос тями являются те, которые в наибольшей степени содействуют развитию общ ества и всестороннему развитию личности» (П.Н.Федосеев. Культура и морал ь. «Вопросы философии», 1973, №4, стр. 36). Этим высшим ценностям, накопленным чело вечеством на протяжении столетий, должно быть обеспечено надежное хран илище от превратностей и противоречивости сиюминутных влияний. Массов ое «промывание мозгов» не раз в истории демонстрировало свою эффективн ость, в короткие сроки склоняя широкие круги населения той или иной стра ны к следованию за реакционными лозунгами. Искаженное таким образом соз нание отступало на второй план перед распаленными инстинктами вседозв оленности. Но всегда оставались люди, способные противостоять «освобож дению от химеры, называемой совестью», и продолжающие прислушиваться к е е голосу. О пользе иллюзий «Люди только по той причине считают с ебя свободными, – писал Бенедикт Спиноза, – что свои действия они созна ют, а причин, которыми они определяются, не знают...» Уместно спросить: поче му люди в полной мере не осознают причин совершаемых ими действий? Потом у, что эти причины сложны, противоречивы, трудно доступны объективному а нализу? Или потому, что неполная, лишь частичная осознаваемость мотивов представля ет объективную необходимость ор ганизации поведения? Мы хотим остановиться на значении последнего пред положения. Наши поступки объективно определены присущими каждому из нас генетическими задатками и условиями воспитан ия. И это способно породить субъективное чувство полнейшей безответств енности, продиктованной убеждением, что за мои поступки отвечаю не я, но м ои воспитатели, сформировавшая меня «среда». Длительная эволюция, а зате м процесс исторического развития социального человека должны были «сп рятать» от сознания субъекта определенные стадии организации его пове дения подобно тому, как столь же необходимо было исключить вмешательств о сознания в первоначальные этапы творчества. Именно субъективное чувс тво личной свободы выбора (который в действительности определен всем пр едшествующим воспитанием) побуждает человека вновь и вновь спросить се бя: а прав ли я, поступая таким образом? О важности воспитать в человеке сп особности всесторонне анализировать свои поступки хорошо написали суп руги Л. и Б.Никитины: «Мы стремимся воспитать ребенка так, чтобы в сложных случаях он научился действовать не из страха или какой-то выгоды, не по пр инципу «наших бьют!» и не потому, что «хочу, чтобы было по-моему!», а по справ едливости. Чтобы умел оценить каждую ситуацию, решить, кто прав, кто винов ат, на чьей стороне выступить». Развитие науки не разрешило мнимое противоречие между детерминизмом (п ричинной обусловленностью) поведения и свободой выбора, а сняло эту проб лему как неправомерно поставленную. Надо только помнить, что сама обусло вленность человеческих поступков носит не абсолютно жесткий, но вероят ностный характер, поскольку выбор зависит от большего или меньшего диап азона вариантов, подлежащих отбору. Поясним сказанное примером. Если я в ыбираю только между вариантами А и В, то я исходно не могу выбрать наилучш ий вариант С просто потому, что этот вариант мне неизвестен, не припомина ется, не подсказан опытом или воображением. Следовательно, в практике во спитания надо формировать не только критерии отбора, но и запас возможны х вариантов поступка, склонность к всестороннему рассмотрению сложивш ейся ситуации, различных последствий того или иного решения. Вместе с тем способность к самоанализу может обернуться и рефлексией, бе сконечным перебиранием доводов «за» и «против». Для такого рассудочног о анализа очень часто просто не хватает времени. И тогда потребность, уст ойчиво доминирующая в структуре данной личности, диктует не требующее д оказательств, интуитивное решение, которое воспринимается субъектом к ак «веление совести», «зов сердца», «внутренний судья». Представления о свободе воли и свободе выбора как феноменах, противореч ащих безусловной зависимости поступков человека от его природных зада тков и (в решающей мере) от условий воспитания, давно уже несовместимы с на учным подходом к анализу человеческого поведения. Вместе с тем чрезвыча йно важным и объективно существующим моментом организации поведения я вляются субъективно ощущаемая свобода выбора, чувство личной ответств енности за поступок, способствующие более всестороннему и обстоятельн ому анализу его возможных последствий. Эта столь полезная и жизненно необходимая иллюзия обеспечивается спец иальным механизмом, частично скрывающим от сознания субъекта его истин ные мотивы. И хотя, по утверждению Л.Фейербаха, «я упрекаю себя только в то м, в чем упрекает меня другой», и хотя совесть есть лишь «память общества, усвояемая отдельным лицом» (Л.Толстой), «презирать суд людей нетрудно; пр езирать суд собственный невозможно» (А.С.Пушкин). Совесть – исторически изменчивая и социально детерминированная норма удовлетворения потребности «для других», присущая данному конкретном у человеку. «Угрызения совести» – отрицательная эмоция, связанная с неу довлетворением этой потребности. Если субъект терпит неудачу в достиже нии какой-либо эгоистической цели «для себя», будь то вещь, карьера и т.п., о н может испытывать досаду, огорчение, злость, зависть и т.д., но совесть зде сь ни при чем. Если же оказалась не удовлетворена потребность «для други х», если я подвел, обманул, получил что-то для себя за счет другого, может во зникнуть (к сожалению, не всегда!) отрицательная эмоция, которую мы называ ем «угрызениями совести», «чувством вины» и т.п. Становится ясно, что сове сть есть не формальное знание норм, а присущая личности потребность след овать этим нормам. Путь к формированию совести лежит через формирование развитой потребности «для других», через способность к сочувствию и соп ереживанию. Об этом много раз говорил В.А.Сухомлинский: «Искусство облаг ораживания ребенка и подростка высшими чувствами и переживаниями явля ется искусством сопереживания». Механизм совести освобождает поведение от непосредственных сиюминутн ых регулирующих воздействий социального окружения, переносит эти возд ействия как бы внутрь субъекта. «Когда никто не увидит и никто не узнает, – писал В.Г.Короленко, – а я все-таки не сделаю, – вот что такое совесть». Необходимо подчеркнуть, что совесть – это отнюдь не память о возможном наказании или предстоящем вознаграждении за поступок, и об этом тоже не раз говорил Сухомлинский: «... очень важно, чтобы положительная обществен ная оценка достоинств личности выражалась не в премиях, наградах и т.п., не сравнением достоинств одного с недостатками другого. Такая оценка вмес то коллективизма воспитывает детский карьеризм, опасный тем, что он таит в себе духовный заряд на всю жизнь: из маленького карьериста вырастает б ольшой негодяй». Кнут и пряник могут научить способам избегания кнута и кратчайшему пути к добыванию пряника, но совести они не сформируют. Ограниченность наших знаний о всей сложности и всем многообразии прису щих человеку потребностей подчас приводит к поверхностному суждению о б истинных причинах того или иного поступка. Как часто, встретившись, ска жем, с подростком, который без всякого видимого повода ударил случайно в стретившегося прохожего, мы склонны рассуждать о «безмотивной агресси вности». Но эта агрессивность «безмотивна» только для нас. На самом деле здесь нередко кроется уродливо деформированная потребность утвердить или повысить свой групповой ранг среди сверстников, поднять свой прести ж в глазах неформального лидера микросоциальной группы. Столь, же упорно мы призываем воспитывать «потребность в труде». Но труд – лишь средство удовлетворения тех или иных потребностей. Трудится в по те лица своего и стяжатель, одержимый жаждой накопительства. От мотивов труда зависит его социальная и личностная ценность. Для того, чтобы деят ельность приносила человеку радость и удовлетворение в процессе ее осу ществления до получения конечного материального результата и социальн ого одобрения, должны быть соблюдены два условия: субъект должен обладат ь достаточно высокой квалификацией, и эта деятельность должна содержат ь в себе элементы познания и творчества. Только квалифицированный труд способен стать деятельностью «для други х». Такой деятельностью не может, скажем, быть труд малограмотного врача, какими бы человеколюбивыми мотивами он искренне ни вдохновлялся. С друг ой стороны, только познавательно-творческое начало превращает труд в са моосуществление индивида, в самореализацию его способностей и задатко в. Поэтому именно квалификация и творчество должны быть предметом забот воспитателя для того, чтобы труд действительно превратился в первейшую жизненную потребность, о которой говорили классики марксизма. Здесь мы встречаемся с подлинно диалектическим взаимодействием сознан ия и сферы потребностей, которые лишь частично и далеко не в полной мере о сознаются субъектом. Бессмысленно апеллировать к сознанию, призывая во спитуемого поступать хорошо и не поступать плохо. На этом пути терпели к рах все утописты прошлого, а в наши дни обнаруживается столь малая эффек тивность, например, антиалкогольной пропаганды. Вместе с тем именно созн ание человека представляет единственный реальный путь к сфере его потр ебностей, с тем чтобы они формировались в интересах общества и гармониче ского развития личности. Удовлетворение социально ценных потребностей вызовет положительные эмоции, которые обязательно повлекут за собой об ратное усиливающее влияние на породившие их потребности. В сущности, так и поступают все талантливые воспитатели от Макаренко и Сухомлинского д о энтузиастов – организаторов летних трудовых лагерей и военно-спорти вных игр. Не проповедями оперируют они, не разъяснениями типа «что такое хорошо и что такое плохо», а вовлечением подростков в богатую впечатлени ями, романтическую по форме и общественно ценную по содержанию деятельн ость, привлекательную самим процессом ее осуществления, где самое обыде нное, трудное и прозаическое становится источником положительных эмоц ий, в том числе радостного «преодоления себя», успехов собственной воли. Патология неосознаваемого Дальнейшее изучение сферы под- и сверх сознания чрезвычайно важно для понимания истоков нервно-психических з аболеваний. Фрейд был первым, кто открыл роль неосознаваемого психическ ого в невротических заболеваниях человека. Это открытие легло в основу с пециального метода лечения – психоанализа, когда врач в беседе с больны м вскрывает неизвестную больному психологическую причину его болезнен ного состояния. На важность такого рода анализа указывал И.П.Павлов: «... на длежит отыскать вместе с больным или помимо его, или даже при его сопроти влении, среди хаоса жизненных отношений те разом или медленно действова вшие условия или обстоятельства, с которыми может быть с правом связано происхождение болезненного отклонения, происхождение невроза». Но, по Фрейду, привести к неврозу мог т олько конфликт между биологическими инстинктами («Оно») и социальной це нзурой «Сверх-Я». Непереносимый для сознающего «Я» конфликт вытесняетс я в подсознание и образует ядро невроза, невидимо тлеющий очаг патологич еск ого процесса. Такой трактовк и механизма невротических заболеваний сегодня уже недостаточно. Например, психологам и врачам известны две разнов идности хронического отрицательного эмоционального состояния. В перво м случае человек ощущает постоянное неприятное напряжение, раздражите льность, приступы безотчетной тоски, неудовлетворенность собой. Если эт о состояние (его называют фрустрацией) переходит в болезнь, оно может обе рнуться депрессией тоски, когда человек страдает от пустоты, бесцельнос ти и безрадостности жизни. Во втором случае субъект. испытывает хроничес кую тревожность, ощущение какой-то неясной угрозы, нависшей над ним беды, хотя видимых причин для подобных опасений у него нет. В клинике похожее с остояние характерно для депрессии тревоги. Каковы происхождение, внутр енний механизм этих двух в равной мере неприятных, но отличающихся друг от друга явлений? Можно предположить, «то в первом случае мы имеем дело с хроническим неуд овлетворением потребностей роста, развития в широком смысле этих понят ий. Во втором – с неудовлетворенностью потребности сохранения уже имею щегося, уже достигнутого субъектом. Тревожность – это страх перед возмо жной неудачей. Фрустрация – огорчение в связи с отсутствием успехов. Кстати, депрессии редко возникают в связи с неудовлетворенностью биоло гических и даже социальных потребностей. Как правило, депрессия оказыва ется следствием неудовлетворения потребностей высшего, идеального тип а. Не разлука с близким человеком сама по себе, не крах карьеры или служебн ая неудача, а крушение веры в ценности, которые казались незыблемыми, утр ата смысла своего существования порождают глубокое отчаяние и отказ от поисков выхода из создавшейся ситуации. Ясно, что схема конфликта между биологическими влечениями и общественными запретами здесь уже не рабо тает. Многие разновидности депрессий можно рассматривать в качестве «б олезни сверхсознания», подобно тому как истерия долгое время была класс ическим примером «болезни подсознания». Болезненные состояния, затрагивающие деятельность под- и сверхсознани я, требуют существенно различных методов психотерапии. Если в случае под сознательного конфликта успех лечения во многом зависит от осознания э того конфликта (психоанализ), то осознание причин депрессии эту депресси ю не устранит. Здесь необходима переориентация личности на, систему новы х ценностей взамен утраченных и всемерное вовлечение субъекта в действ енную борьбу за достижение новых целей. Осуществляя свою «пробную экскурсию физиолога в область психиатрии», И. П.Павлов пользовался такими понятиями, как «кора головного мозга» и «под корка» (то есть совокупность мозговых образований, расположенных ниже к оры), такими категориями, как первая (образная) и вторая (речевая) сигнальн ые системы. Сегодня мы знаем гораздо больше и о коре и о подкорке. Сегодня мы знаем, что речь и основанное на ней отвлеченное мышление преимуществе нно связаны с левым (у правшей) полушарием головного мозга, а оперировани е чувственно непосредственными, конкретными образами – с правым полуш арием. Согласно результатам, полученным в нашей лаборатории, и анализу с ведений, имеющихся в научной литературе, четыре отдела мозга играют веду щую роль в определении стратегии и тактики поведения. Удалось показать, что выделение потребности, подлежащей первоочередному удовлетворению , производит система мозговых структур, Включающая два основных отдела – гипоталамус и миндалину. Гипоталамус ориентирует поведение в пользу наиболее актуальной доминирующей потребности, а миндалина обеспечивае т учет других, одновременно существующих мотивов, которые недопустимо п олностью игнорировать. Оценку возможности (вероятности) удовлетворения потребностей в данный момент и в данной обстановке производит другая система, где главную роль играют передние (лобные) отделы коры и гиппокамп. Для коры важны сигналы в ысоковероятных событий, в то время как гиппокамп поддерживает реакции и на те сигналы, вероятность подкрепления которых жизненно важными возде йствиями невелика.. Посмотрим теперь, что произойдет, если нормальное фу нкционирование этих четырех мозговых структур будет нарушено болезнью вследствие хронического истощения нервной системы, психической травм ы,, длительного перенапряжения высшей нервной деятельности каким-либо т рудноразрешимым конфликтом. Усиленная активность гиппокампа обернется, по-видимому, состоянием хро нической тревоги, когда любое изменение внешней среды будет воспринима ться как сигнал какой-то неясной грозящей субъекту опасности. Нарушение функций миндалины затруднит выделение доминирующей потребности. В рез ультате человек оказывается не в силах сделать выбор между конкурирующ ими мотивами. Крайняя нерешительность, бесконечные колебания, стремлен ие логически оправдать свою пассивность – таковы вероятные симптомы э того дефекта. Болезненное преобладание гипоталамуса,, напротив, придает актуальной для данной личности потребности неоправданную императивно сть, эгоистическое навязывание окружающим своих ни с чем не считающихся интересов. В механизме навязчивых действий и мыслей важную роль, вероятн о, играет нарушенное функционирование передних отделов новой коры. Возникает вопрос: не определяют ли эти варианты патологически измененн ого взаимодействия четырех «стратегических» структур те основные разн овидности неврозов, которые давно были выделены клинической практикой? Мы имеем в виду истерию, психастению, неврастению И невроз навязчивых со стояний. Более того, не лежат ли нормальные индивидуальные особенности ф ункционирования тех же самых структур в основе типов нервной системы, оп исанных еще Гиппократом и подтвержденных экспериментами Павлова? Разв е меланхолик (слабый тип, по терминологии Павлова) не склонен к нерешител ьности, тревоге, боязливости при обостренной чувствительности к малозн ачным сигналам? Разве холерик (сильный, безудержный тип) не одержим стрем лением к удовлетворению доминирующей потребности, мало считающейся с о дновременно существующими мотивациями? А флегматик (сильный, уравновеш енный, инертный тип), чью активность могут пробудить только сигналы очен ь важных и высоковероятных событий? А сангвиник, с его склонностью к поло жительным эмоциям, высокой любознательностью и пренебрежением к неуда чам? Разумеется, эти вопросы пока не имеют экспериментально обоснованных от ветов. Мы перечислили их в самом конце статьи, чтобы лишний раз подчеркну ть, как мало еще проникла научная мысль в область неосознаваемого психич еского. Но эта мысль неутомима и бесстрашна. Подобно тому как наши коллег и опускаются все дальше в глубины океана и штурмуют космическую высоту, исследователи мозга ведут поиск в труднодоступных сферах под- и сверхсо знания, осуществляя тем самым завет древних мыслителей: «Познай самого с ебя».
© Рефератбанк, 2002 - 2024