Исследование природы индивидуальных различий методом близнецов

Исследование природ ы индивидуальных различий методом близнецов И.В.Равич-Щербо Вслед за признанием психологической уникальности каждого человека с н еизбежностью возникает вопрос о ее природе, о факторах, формирующих эту уникальность, т. е. об этиологии индивидуальных различий. Этот вопрос пра ктически постоянно присутствует в дифференциальной психологии и психо диагностике, какой бы точки зрения на само понятие индивидуальности исс ледователи не придерживались. Подходы к его решению - и теоретические, и э кспериментальные - весьма различны; мы остановимся на том, который касае тся природных предпосылок индивидуальности. Для экспериментального исследования этого вопроса необходимо предвар ительно решить, действие каких факторов и в каких поведенческих парамет рах можно искать. Относящаяся к данной области обширная литература нагл ядно демонстрирует три основные постановки вопроса. Это - поиски детерми нант: биологических и социальных, врожденных и приобретенных, генотипич еских и средовых. каждый из подходов имеет определенную специфику, однак о наиболее целесообразной для экспериментального исследования предст авляется последняя формула, так как она содержит две независимые переме нные, в то время как и “врожденное” и тем более “биологическое” в широком смысле слова уже сами по себе являются продуктом взаимодействия геноти па и среды. Кроме того, в первой понятий оказывается неправомерно суженн ой - до только социальных влияний - “небиологическая” часть. Для решения вопроса о том, в каких параметрах человеческой психики научн о допустимо искать влияние генотипических факторов, представляется пр одуктивным принятое в отечественной психологии выделение содержатель ной и динамической сторон психики человека. Если первое - мировоззрение, нравственные и этические ценности, сумма знаний и т. п. - зависит от социал ьных воздействий и не кодируется прямо в геноме, то вторая, определяемая, при прочих равных условиях, физиологическими особенностями организма, может контролироваться факторами генотипа. Такой подход соответствует одному из основных положений современной п сихогенетики, согласно которому генотип может влиять на поведение толь ко через морфофизиологический уровень. Понятно, что экспериментально и сследовать этот вопрос значительно легче на животных, где возможны напр авленная селекция, любые внешние воздействия, строгий контроль за средо выми условиями и т. д. Действительно, генетика поведения со своими специф ическими методами дает обширный материал относительно наследования пи щевого и полового поведения, агрессивности, эмоциональности, некоторых особенностей высшей нервной деятельности, поведения в ситуации открыт ого поля и в лабиринте и т. д. Накопленный в генетике поведения животных материал создает убедительн ую эволюционную основу для постановки вопроса о роли генотипа и среды в фенотипической изменчивости различных признаков у человека. Однако зд есь существуют весьма серьезные трудности как методологического, так и методического порядка, приводящие иногда даже к утверждению о том, что ч еловек вообще не может быть объектом подобного исследования (Холл, 1960). Пре жде всего ясно, что простой перенос на человеческую популяцию результат ов, полученных на животных, невозможен. И дело здесь не просто в том, что, из учая животных, генетик поведения отбирает удобные для эксперимента при знаки, хотя они могут не иметь практического смысла, а в исследовании ген етической обусловленности психических функций у человека речь может и дти о жизненно значимых переменных (Fuller a. Thompson, 1960). Различия, по-видимому, значит ельно более глубоки. Во-первых, социальная природа высших психических функции человека прин ципиально меняет само содержание многих признаков, несмотря на употреб ление в ряде случаев для их обозначения тех же терминов, что и применител ьно к животным. Например, “эмоциональность”, исследуемая в специфически х экспериментальных условиях у животного, совсем не эквивалент эмоцион ального статуса человека; результативное поведение человека в стрессо вых ситуациях детерминируется, прежде всего, мотивами социального, а не биологического, как у животных, порядка; поскольку приобретение знаний н е эквивалентно образованию простых условнорефлекторных связей, ясно, ч то возможность выведения “чистых линий” лабораторных животных по обуч аемости сама по себе не означает генетической обусловленности обучени я у человека и т. д. Вo-вторых, наличие социальной преемственности (Давиденков, 1947) меняет и спо собы передачи некоторых психологических признаков от поколения к поко лению. (Для обозначения факта передачи опыта, знаний и т. д. от поколения к п околению используются и другие термины: “сигнальная наследственность” (Лобашев, 1963), социальное наследование” (Дубинин, 1977).) Даже сторонники генети ческой обусловленности, например интеллектуальных потенций человека, вынуждены признавать, что, кроме “хороших генов”, одаренные люди получаю т и “хорошее воспитание”, что и делает практически невозможным разведен ие этих факторов в исследованиях (Anastasy,1958). Наконец, в-третьих, для диагностики и измерения ряда признаков у человек а используются совсем иные, чем у животных, экспериментальные процедуры и показатели, адресованные к иным,- иногда вообще отсутствующим у животн ых,- системам, уровням интеграции и т. д. Ясно, например, что произвольная, т. е, в конечном счете речевая, регуляция любого действия вносит в процесс п ринципиально новый момент, изменяющий - сравнительно с животными - весь с пособ достижения цели, успешного решения задачи. А это означает, в свою оч ередь, что даже если удается показать, например, генетическую обусловлен ность моторного научения у человека, она может относиться к иной, по суще ству, функции - сравнительно с двигательным поведением животных. Все сказанное приводит к выводу о том, что роль генотипа и среды в формиро вании индивидуальной вариабельности психологических и психофизиолог ических функций у человека должна быть специальным предметом исследов ания. МЕТОД БЛИЗНЕЦОВ Какими же методами может решаться эта задача? По вполне понятным причинам отпадает подавляющее большинство методов, используемых в работе с животными. Из-за наличия социальной преемственн ости и качественной возрастной специфики многих психических функций м алопригодным оказывается и генеалогический метод,- по крайней мере в тех случаях, когда речь идет о количественных признаках, имеющих континуаль ный характер. (В генетике принято выделять признаки качественные и колич ественные. Первые имеют альтернативное распределение (у данного органи зма признак либо есть, либо нет); вторые характеризуются непрерывным рас пределением (признак есть у любого организма, но выраженность его у разн ых индивидов различна). Понятно, что психологические признаки относятся ко второй категории.) Среди возможных методов к идеальному эксперименту, т.е. к возможности ва рьировать одну переменную при постоянстве другой, приближается лишь од ин - метод близнецов, который и стал благодаря этому основным методом пси хогенетики. Как писал 40 лет тому назад С. Г. Левит, “проблема соотносительн ой роли наследственности и среды является той самой, которая создала бли знецовый метод” (Левит, 1934, с. 6). * * * Начало близнецовому методу положила статья Ф. Гальтона “История близне цов как критерий относительной силы природы и воспитания”, опубликован ная в 1876 г. Теперь эта работа имеет скорее исторический интерес, однако тог да она вызвала к жизни большое количество подобных исследований. Многие известные психологи начала нашего века отдали дань этому увлечению, Одн ако в подлинно научный метод изучение близнецов превратилось в 20-х годах нашего столетия, когда появилось обоснованное представление о двух тип ах близнецов и надежные способы диагностики зиготности. В настоящее вре мя логические основания метода выглядят следующим образом. Надежно показано, что существуют два типа близнецов - моно- и дизиготные (М З, ДЗ). Первые - МЗ - развиваются из одной яйцеклетки, оплодотворенной одним спермием, т. е. из одной зиготы, которая в первых, фазах деления образует вм есто одной две эмбриональные структуры, дающие начало двум генетически идентичным организмам. Вторые - ДЗ - сточки зрения генетической -- обычные сибсы (От английского sibs (или siblings) - братья и сестры, дети одних родителей.), пос кольку они развиваются из двух яйцеклеток, оплодотворенных двумя сперм иями, и, следовательно, имеют в среднем лишь половину общих генов. Если далее допустить примерное равенство постнатальных средовых влиян ий для членов как МЗ, так и ДЗ близнецовой пары, то можно считать, что сопос тавление внутрипарного сходства у МЗ и ДЗ покажет относительную роль ге нотипа и среды в возникновении межиндивидуальных вариаций измеряемого признака. В случае, если данный признак формируется под влиянием главны м образом внешних воздействий, внутрипарно одинаковых у близнецов обои х типов, то внутрипарное сходство МЗ и ДЗ должно быть примерно одинаковы м. Если же признак контролируется генотипическими факторами, то сходств о МЗ - генетически идентичных индивидуумов - должно быть значительно выш е, чем у генетически неидентичных ДЗ. Таким образом, основным приемом, поз воляющим оценить относительную роль генотипа и среды, оказывается сопо ставление внутрипарного сходства в группах моно- и дизиготных близнецо в. Это и есть основной вариант близнецового метода, идущий от Ф. Гальтона и наиболее широко употребляемый и сейчас. Пользуясь классификацией, предложенной Р. Заззо, этот вариант может быть обозначен как метод контрольных групп (Тутунджян, 1970). Помимо него, в облас ти психологии и психофизиологии используются и другие: метод разлученн ых близнецов, метод близнецовой пары, метод контрольного близнеца. Коротко остановимся на них. Метод разлучённых монозиготных близнецов является своеобразным крити ческим экспериментом для проблемы “генотип - среда”. Смысл его заключает ся в том, что исследуются члены МЗ пар, по каким-либо причинам разлученные в раннем детстве и, следовательно; выросшие в разных условиях. Это создае т близкие к идеальным условия эксперимента, поскольку два человека с иде нтичными генотипами воспитываются в разной среде. Естественно, что поис ки таких МЗ - достаточно сложная задача, всего литературе описано около 130 подобных пар. Самые большие группы собраны X. Ньюменом, Ф. Фрименом, К. Холзи нгером (Hewmann е. а., 1937), Д. Шилдсом (Shields, 1962), Н. Жуел-Нильсоном (Juel-Nielsen, 1965). Они дополняются со поставлением с внутрипарным сходством совместно выросших МЗ, а также ДЗ , сибсов и т. д. В этой группе работ показано, что разлученные МЗ по ряду приз наков - в том числе и психологических - обнаруживают внутрипарное сходст во, хотя и несколько меньшее, чем выросшие вместе МЗ, но большее, чем ДЗ (тож е выросшие вместе). Понятно, что в этом случае важна объективная оценка ре ального различия средовых условий, в которых воспитывались близнецы од ной пары. Для психологов специальный интерес представляет исследование 12 пар раз лученных МЗ датского психогенетика Н. Жуел-Нильсона, отличающееся от дру гих более детальным психологическим анализом и представляющее поэтому “золотые рудники для гипотез” (Lindzey, 1971). Эта работа демонстрирует все степен и внутрипарного сходства - от высокого в экспрессивных чертах (мимике, го лосе, походке и т. п.) до очень малого в высокоспециализированных (стиле ме жличностного взаимодействия, интересах и т. п.). Некоторым приближением к этому методу может, очевидно, служить изучение взрослых близнецов, длительное время живущих врозь, имеющих разные проф ессии, разный жизненный опыт и т.д. С известными допущениями, можно ожидат ь, что накопление разных средовых воздействий должно привести к уменьше нию внутрипарного сходства в тех признаках, которые более податливы Сия ниям внешней среды. Автором метода близнецовой пары является французский психолог Р. Заззо (Zazzo, 1960). Это - путь углубленного изучения психологической специфики во взаи моотношениях близнецов-партнеров, Р. Заззо показал, что близнецовая пара часто образует свой микромир (“микрокосм”), характеризующийся рядом осо бенностей как внутри себя, так и во взаимоотношениях с внешним миром, при чем эти особенности накладывают несомненный отпечаток на психологичес кую индивидуальность каждого члена пары. Отставание близнецов в речевом развитии, вызываемое “замкнутостью дру г на друга” близнецов одной пары, отмечаете и другими исследователями. Н екоторые из этих работ суммированы в книге А. Анастази (Anastasy, 1958). Как мы увидим далее, исследования такого рода в высшей степени ценны для апробации основного постулата близнецового метода - о равенстве внешни х влияний для МЗ- и ДЗ-пар и для каждого близнеца одной пары. В этом смысле о ни как бы “обслуживают” сам близнецовый метод, уточняют его возможности . Они показывают, в частности, что большее сходство МЗ близнецов по сравне нию с ДЗ в некоторых случаях может объясняться не их генетической иденти чностью, а особыми средовыми условиями складывающимися внутри пары. Сле довательно, в этих случаях делать вывод о наследственной обусловленнос ти признака нельзя. Метод контрольного близнеца (именуется также “методом близнеца-свидет еля”, “взаимоконтроля близнецов”, “контроля по партнеру”) был предложен А. Гезеллом (Gesell a. Thompson, 1929). В этом случае для экспериментов специально подбираются особо похожие М З-пары, а затем в каждой паре одного близнеца подвергают каким-либо внешн им воздействиям (например, тренируют определенную функцию), а второго - не т. Поскольку исследование ведется с изогенными индивидуумами и, следова тельно, один член пары служит почти идеальным контролем, к другому, то воз никает возможность экономичным способом решать такие проблемы, которы е иначе потребовали бы, - для получения статистически надежных результат ов, несравненно больших контингентов испытуемых. Этим способом можно выяснить, например, дает ли дополнительный тренаж ка кие-либо устойчивые преимущества по сравнению с обычными условиями соз ревания и развития, как сделано в исходной работе А. Гезелла. Можно, обучая членов пары одному и тому же, но разными способами, получить материал для оптимизации обучения. Так был поставлен вопрос в очень интересном цикле исследований, проведенных в 30-х годах в Медико-биологическом институте и м. Горького. Исследовалась, например, эффективность различных методов развития ком бинаторных функций: простого копирования и специальной стимуляции тво рческой активности “методом моделей”. Оказалось, что комбинаторные фун кции легко поддаются внешним влияниям, но эффект обучения зависит от мет ода: “метод моделей” дал лучшие, более устойчивые результаты и оказал бо лее широкое влияние на общее психическое развитие ребенка (Миренова, Кол бановский, 1934). Аналогичный материал получен и для развития речи. Шведский исследователь Незлунд тем же способом оценил два разных способа обучен ия чтению (цит. по Vandenberg, 1962). В работе В. Меллер с соавторами показано, - правда, на одной паре МЗ, - что тренировка двигательных функций оказывается более э ффективной, если даются упражнения с большей интенсивностью, но меньшей длительностью (Meller a. Mellerowicz, 1970). Таким путем можно получить надежные сведения и о продолжительноти действия полученного эффекта. Согласно современной генетике наследуется не конкретное значение признака, а некоторая спос обность иметь данный признак, и уже на основе этой наследственно обуслов ленной нормы реакции, взаимодействии генотипа и среды, формируется опре деленное фенотипическое выражение признака. Легко понять, что метод кон трольного близнеца, ставя одинаковые генотипы в разные средовые услови я, позволяет в принципе подойти к исследованию именно взаимодействия ге нотипа и среды в пределах нормы реакции. Высокая информативность метода контрольного близнеца при относительн о небольшой трудоемкости позволяет некоторым опытным психогенетикам с читать его весьма перспективным и рекомендовать для более широкого исп ользования. Таковы основные варианты близнецового метода, существующие в современ ной психогенетике. Они могут быть дополнены сопоставлением с людьми дру гих степеней родства и неродственниками, а также другими генетическими методами, прежде всего генеалогическими. Однако в исследованиях нормал ьных психических функций сочетание разных методов пока используется р едко, и потому мы рассмотрим лишь близнецовый метод, точнее, те его сторон ы, которые существенны для использования в психологии и психофизиологи и. * * * Естественно, близнецовый метод, как и всякий другой, имеет свои ограниче ния. Они касаются главным образом некоторых особенностей пре- и постната льной среды близнецов, могущих стать источниками известной некорректн ости при использовании этого метода. Факторы пренатальной среды близнецов и их влияние на последующее сомат ическое и психическое развитие подверглись анализу в очень многих рабо тах. Основной смысл их сводится к следующему. Одновременное внутриутроб ное развитие на первый взгляд приводит к большему физиологическому схо дству, поскольку на обоих плодах должны одинаково сказаться все состоян ия материнского организма. Однако в действительности в случае МЗ пренат альные влияния могут продуцировать и существенные различия между ними, что в дальнейшем может привести к неоправданному занижению оценки насл едственности. Наличие или отсутствие таких влияний зависит, в частности , от времени разделения оплодотворенной яйцеклетки на две эмбриональны е структуры и соответственно от наличия общих или разных для каждого пло да оболочек: амниона, хориона и плаценты. Большинство ДЗ развивается, име я все три оболочки раздельными. МЗ могут иметь “комплект” всех трех обол очек. Все это сказывается на особенностях кровоснабжения каждого из раз вивающихся организмов, создавая известную конкуренцию между ними, и, сле довательно, может привести к пренатально обусловленным, но не генетичес ким различиям между близнецами-монозиготами. Экспериментальные провер ки этого положения, опирающиеся на вес при рождении как показатель физио логического комфорта в эмбриональном периоде, дали противоречивые рез ультаты. Согласно одним исследованиям, более тяжелый в паре близнец зате м действительно лучше развивался и соматически, и психологически; согла сно другим эта закономерность обнаруживается только при большей разни це в весе - порядка 2-3 кг, в некоторых исследованиях никакой зависимости ме жду весом и последующим развитием не обнаружено. Поэтому была сделана по пытка иным способом оценить время разделения зиготы - по зеркальности бл изнецов (Breland 1974). При этом предполагалось, что если деление произошло поздно, после установления латеральной доминантности, близнецы будут зеркальн ыми по ряду маркеров: завиткам волос, доминирующей руке и т. д. Упомянутое исследование, проведенное на 482 парах близнецов школьного возраста, пока зало, что существенных различий по внутрипарному сходству между зеркал ьными и незеркальными близнецами нет. По-видимому, возможность пренатальных влияний, уменьшающих сходство МЗ, надо иметь в виду, но имеющийся экспериментальный материал свидетельст вует скорее о том, что в норме на оценку наследуемости по ряду психологич еских измерений пренатальная среда заметного искажающего влияния не о казывает. Для исследований в области психологии значительно серьезнее, на наш взг ляд, второй источник возможных ошибок при использовании близнецового м етода - недостаточная корректность допущения о равенстве средовых (пост натальных) влияний для членов МЗ- и ДЗ-пар. Теперь уже существует довольно большое количество работ, в которых обсуждается эта сторона дела, а такж е предпринимаются попытки экспериментально проанализировать соответ ствующие средовые переменные (Anastasy, 1958; Штерн, 1965; Scarr, 1969; Plomin е. a., 1976; Семенов, 1980; и др.). Дел о в том, что уже из факта более высокого соматического сходства МЗ по срав нению с ДЗ следует возможность возникновения у МЗ в раннем онтогенезе бо лее сходного типа двигательной активности, а в дальнейшем и предпочтени я однотипных игр, т. е. одного круга общения и т. д. Поскольку же игра являетс я ведущей деятельностью дошкольного возраста, в которой формируется пс ихика ребенка, это может привести к формированию сходных психических ос обенностей близнецов данной пары. И наоборот, в среднем менее сходные со матически ДЗ близнецы будут чаще, чем МЗ, выбирать различные игры, а тем са мым будет создаваться основа для несходного развития. Психологические исследования близнецов более старшего возраста также показали большее сходство среды у членов MЗ-пар по сравнению с ДЗ; МЗ в среднем реже разлуча ются, больше времени проводят вместе, чаще имеют общих друзей, сходные ув лечения и т. д. (Anastasy, 1958; von Bracken, 1969; и др.). Таким образом, для утверждения о том, что средовые влияния для МЗ и ДЗ не р авны, есть достаточно серьезные основания. Значимость этого ограничения близнецового метода возрастает по мере п ерехода от исследования, например антропометрических признаков к физи ологическим и далее к психологическим. Больше всего оснований сомневат ься в предположении о равенстве среды у моно- и дизигот в тех случаях, когд а исследуются черты личности, поскольку интерперсональное взаимодейст вие является одним из факторов формирования последних, а в этом смысле “ каждый близнец есть часть среды другого” (Zazzo, I960, с. 187). Очевидно, при изучении высших психических функций и личностных черт необходим специальный ан ализ близнецовой среды с точки зрения тех ее переменных, которые могут б ыть актуальными для формирования исследуемого признака и внутрипарног о сходства по нему. Однако существуют и весомые аргументы в пользу того, ч то все указанные выше обстоятельства не могут быть принципиальной поме хой в близнецовом исследовании. По мнению К. Штерна (1965) и других исследоват елей, тот факт, что каждый из близнецов МЗ-пары в силу своего генетическог о сходства с партнером, но независимо от него выбирает сходные с ним внеш ние условия, есть как раз выражение идентичности их генотипов и служит л ишь подтверждением правильности допущения о равенстве сред. Исследова ние семей, в которых родители имели ошибочное представление о типе своих детей-близнецов, показало также, что их поведение по отношению к детям в б ольшинстве случаев соответствует истинной зиготности последних, а не п редположениям родителей, т. е. тоже оказывается, очевидно, функцией идент ичности генотипов (Scarr, 1969). X. фон Браккен отмечает также феномен “разделения ролей” в паре, существующий и у МЗ, и у ДЗ, но чаще встречающийся у первых и, следовательно, действующий в направлении, обратном обычно полагаемому: ясно, что разделение ролей должно снижать психологическое сходство МЗ. О бнаруженное некоторыми исследователями большее сходство разлученных МЗ по сравнению с воспитанными вместе по некоторым личностным чертам об ъясняется, по-видимому, именно отсутствием этого разделения ролей (Shields, 1962; von Bracken, 1960). Есть сообщения и о том, что ролевые функции Могут с возрастом м еняться: например, в детстве и юности доминирует не один и тот же член пары . Таким образом, в пре- и постнатальных средовых условиях развития близнец ов выделяются такие факторы, которые делают среду МЗ внутрипарно более с ходной, чем у ДЗ, повышают тем самым сходство первых за счет негенетическ их влияний и, следовательно, приводят к ошибочному завышению оценок насл едуемости. Однако выделяется и другая группа факторов, действующих в про тивоположном направлении, и приводящая тем самым к столь же ошибочному з анижению этих оценок. Все сказанное выше не делает невозможным использование метода близнец ов для выяснения роли генотипических и средовых факторов в формировани и фенотипического полиморфизма (межиндивидуальная вариативность, диап азон индивидуальных различий) нормальных психологических и психофизио логических признаков, Оно “лишь показывает, что - как это часто бывает - пр облема, которая вначале казалась простой, оказывается на самом деле знач ительно более сложной...” (Штерн, 1965, с. 527). Однако перечисленные ограничения б лизнецового метода необходимо иметь в виду, когда речь идет об интерпрет ации получаемого с его помощью фактического материала. КРАТКИЙ ОБЗОР РЕЗУЛЬТАТОВ ПСИХОДИАГНОСТИЧЕСКИХ БЛИЗНЕЦОВЫХ ИССЛЕДОВ АНИЙ Общее количество работ, относящихся к области психогенетики, весьма вел ико. Обзор двенадцатилетней давности X. фон Браккена (1969) охватывает более 1200 исследований, проведенных главным образом близнецовым методом и отоб ранных автором, по его словам, по принципу надежности использованных в н их методик. За истекшие 10 лет количество работ значительно увеличилось, н о общая картина осталась, в общем, той же. Подавляющее большинство их посв ящено генетическим основам индивидуальных различий в области высших п сихических функций, прежде всего интеллекта, диагносцируемого разнооб разными “тестами интеллекта”, а также познавательных способностей, пам яти, перцептивных процессов, пространственных представлений, моторики и т. п. Правда, последние изучены несравненно менее систематично, чем инте ллект по тестам: они, как правило, не образуют специального предмета иссл едования, а используются постольку, поскольку входят в программы диагно стики “общего психического развития”. Довольно большое количество исс ледований посвящено генотипическим влияниям на формирование “черт лич ности”, для описания которых чаще всего употребляются схемы Айзенка, Кэт тела, батарея тестов MMPI, некоторые вопросники. Типичный результат, получаемый у близнецов по тестам интеллекта, заключ ается в том, что МЗ оказываются внутрипарно более похожими, чем ДЗ. Абсолю тные значения коэффициентов от исследования к исследованию колеблются , что легко объясняется разной надежностью использованных тестов, разно й величиной и возрастом близнецов и т. п., но большее сходство МЗ отмечаетс я практически всегда. Л. Эрленмайер-Кимлинг и Л. Ярвик (1963) суммировали результаты 52 проведенных н езависимо друг от друга исследований генетической обусловленности инт еллекта. В целом это 99 выборок, состоящих из 30 000 пар, объединяющих людей разн ой степени родства и средовой общности. Представленная ими сводная табл ица корреляций наглядно демонстрирует повышение в среднем внутрипарно го сходства с повышением степени родства, т.е. количества общих генов. Эта работа, несмотря на свою давность, и теперь является своеобразным итогом исследований в этой области и одновременно одним из главных аргументов в пользу наследуемости интеллекта. (Сводная таблица опубликована в стат ье И. В. Равич-Щербо (Вопр. психологии, 1972, № 2). Необходимо отметить, что появивш иеся в последние годы оценки наследственности интеллекта по широкой со вокупности накопившихся в литературе Материалов обычно значительно ни же прежних. Например, Пломин и Де Фриз - ведущие исследователи в области пс ихогенетики, - проанализировав очень большой массив прежних данных, полу ченных тремя методами, - близнецов, сиблингов, генеалогическим - приходят к выводу, что наследственность ближе к 0,5, чем к 0,7 (Plomin е. а., 1980).) Признание последнего положения имеет далеко идущие последствия для те ории индивидуальных различий и практики психологической диагностики. Ведь большинство психологических тестов претендует на измерение чего- то фундаментального, глубоко укоренившегося в природе индивида. “Фунда ментальность” может быть понята, очевидно, двояким способом: как стабиль ность признака в онтогенезе или как его наследственная (генотипическая) обусловленность. Соответственно одному или другому пониманию должны б ыть использованы и методы исследования “фундаментальности”: лонгитюдн ый - в первом случае и генетические (в частности, близнецовый) - во втором. Од нако всегда ли констатируется достаточно определенная зависимость меж индивидуальной изменчивости психических функций от фактора генотипа? Анализ многих работ показывает, что общая картина оказывается значител ьно более сложной и что достаточно часто тесты интеллекта, различные “те сты достижений”, познавательных способностей, черты личности и т. п. не об наруживают генотипической обусловленности - во всяком случае, по всей шк але их проявлений. Так, Тэрстон с соавт. еще в 1953 г. (цит. по Анастази, 1958) исследовали близнецов со средним возрастом около 14 лет (48 пар МЗ и 55 пар однополых ДЗ) при помощи, широ кой батареи равновариативных тестов и получили весьма любопытную карт ину: по каждому из 53 измерений и у МЗ, и у ДЗ преобладают малые внутрипарные различия; наиболее часто встречающиеся (т. е. их мода) в большинстве случае в в обеих группах также имеют примерно одинаковую величину. Существенна я разница между ними обнаружилась только в зоне особо больших внутрипар ных различий, занимавших верхние 20% общего распределения; достоверное пр еобладание последних у ДЗ констатировалось в 28 из 53 измерений. Иначе гово ря, различия между МЗ и ДЗ определяются главным образом наиболее резко “ разведенными”, крайними, парами ДЗ. Отмечая этот факт, А.Анастази полагае т, что эти пары должны быть особо изучены для выделения причин, приводящи х к большим, сравнительно со средними, внутрипарными различиями. В Мичиганском междисциплинарном исследовании близнецов (Vandenberg, 1962) - одной из наиболее обширных программ по генетике психических функций, охвативше й первичные интеллектуальные способности, моторные, сенсорные и перцеп тивные функции, тесты достижений и личностные переменные (в целом 117 показ ателей, полученных у 45 пар МЗ и 37 пар ДЗ со средним возрастом 16 лет), не обнару жили зависимости от генотипа 54,7% показателей. При этом в разных группах пр оцент признаков, не имевших существенной разницы между МЗ и ДЗ по диспер сии внутрипарных разностей, - значит, и генетической обусловленности сил ьно колебался; максимальным (67,9%) он оказался среди черт личности. Обсуждая эти результаты, автор приходит к выводу о том, что некоторые, даже “прогно стичные” психологические тесты не перспективны для изучения генотилич еских факторов. В Луивилльской программе было предпринято лонгитюдное исследование ум ственного и двигательного развития близнецов (42 пары МЗ и 49 пар ДЗ) первых д вух лет жизни (Vandenberg, 1968). В течение 24 мес. дети подвергались шестикратному обсл едованию. Результаты, судя по приводимым таблицам, не позволяют прийти к определенным выводам: в ряду последовательных измерений большее сходс тво МЗ сравнительно с ДЗ по умственному развитию обнаружено один раз у д евочек в возрасте 12 мес. и дважды у мальчиков в 3 мес. и 24 мес.; усредненный инд екс умственного развития не показал генетической обусловленности ни у одних, ни у других. Близкие результаты получены и по местам моторного раз вития: хотя в большинстве случаев дисперсия внутрипарных разностей у ДЗ оказывается несколько большей, чем у МЗ, статистически надежного уровня F - отношение (Отношение дисперсии внутрипарных разностей ДЗ к МЗ.) достиг ает только в двух обследованиях (9 и 12 мес.) у девочек и в трех (3, 9 и 12 мес.) у мальч иков. В рамках этой же программы у трехлетних детей при помощи 17 подтестов диагносцировались 6 “способностей”, включая моторные, перцепцию, память и др.; зависимыми от генотипа оказались только две. Эти примеры взяты нами из двух наиболее обширных и хорошо организованны х междисциплинарных исследований. Их можно продолжить, так как практиче ски почти любая работа, выполненная методом близнецов и исследующая выс шие психические функции несколькими методиками, содержит подобные дан ные. При их интерпретации возникают трудности двоякого рода. Одни связан ы с обсуждавшимися выше ограничениями близнецового метода, наложенным и особой психологической ситуацией внутри МЗ- и ДЗ-пар и их положением во внешнем мире. Казалось бы, они должны исчезнуть при использовании метода разлученных МЗ, но тщательное изучение семей-усыновителей показало, что в подавляющем большинстве случаев существенной разницы в условиях вос питания не было. Так, А. Анастази (1958) и К. Штерн (1965) проанализировали материал по 19 парам разлученных МЗ, представленный X. Ньюменом, Ф Фрименом и К. Холзин гером (1937) и нашли следующее. Различия в условиях воспитания (школьных, соци альных и физических) и общественном положении семей-усыновителей, оцене нные пятью экспертами, у 15 пар оказались несущественными, а в тех парах, гд е они были достаточно серьезными, обнаруживались и большие различия в ли чностных чертах. Корреляция между внутрипарными разницами в образован ии и в IQ оказалась равной 079 (р<0,01); между различиями и в социальном окружении о на равна 0,51 (р<0,05). Большое впечатление производит появившийся недавно разбор другого исс ледования разлученных МЗ, принадлежащего Д. Шилдсу (Shields, .1962). Автор его - амери канский исследователь Л. Кэмин в книге с симптоматичным названием “Наук а и политика IQ”, полемизируя с А. Джексоном, точку зрения которого о генети ческой обусловленности расовых и классовых различий в интеллекте он сч итает “фундаментально некорректной” (Kamin, 1974, с. 3), детально анализирует осно вные работы, используемые обычно для обоснования подобных утверждений. В числе этих работ и исследования разлученных - МЗ. Мы не можем сейчас оста новиться на книге Л. Кэмина в целом, хотя она, как и последующая дискуссия на ту же тему, заслуживает специального внимания и анализа. Остановимся лишь на его разборе исследования Д. Шилдса, ярко демонстрирующем роль ра знообразных средовых переменных в фактах, допускающих на первый взгляд лишь одно объяснение с позиций наследственной обусловленности интелле кта. (Напомним, что, по Д. Шилдсу, внутрипарные корреляции разлученных МЗ, в оспитанных вместе МЗ и ДЗ соответственно равны 0,77; 0,76 и 0,50.) Детальное описание условий жизни каждого члена разлученной пары и проц едуры обследования, содержащееся в книге Д. Шилдса, позволило Л. Кэмину пр овести собственный анализ первичных данных, и вот что он получил. Из 40 пар 27 воспитывались родственниками родителей, причем наиболее часто встреч ается случай, когда один близнец рос у матери, а второй - у бабушки по матер и или у тетки. У неродственников воспитывались 13 пар. Внутрипарная коррел яция во втором случае значительно ниже (0,83 и 0,51 соответственно); причем разл ичия между коэффициентами статистически надежны. Если учесть, что усыно вители - неродственники - в большинстве случаев были все же друзьями мате рей (что обеспечивает, вероятно, сходный статус семей), а некоторые близне цы воспитывались в разных отделениях одного и того же приюта для сирот, т о можно предположить, что, если бы МЗ воспитывались в действительно разн ых условиях, корреляции между ними приближались к нулю. 10 пар из воспитыва ющихся в неродственных семьях никогда не посещали одну школу, для них q=0,46; и наоборот, в 7 случаях отмечается поразительное сходство средовых услов ий, что приводит к “неправдоподобному” коэффициенту в 0,99, превышающему на дежность теста! Сопоставление этих двух коэффициентов “весьма затрудн яет генетическую интерпретацию”. Все это позволяет детально понять, что реально означает “разлученность”, и демонстрирует, по справедливому мн ению Л. Кэмина, большую роль среды в формировании различий между генетич ески идентичными индивидуумами. Анализируя это и другие исследования р азлученных МЗ, он отмечает и дополнительные источники искажений: исполь зование неадаптированных к данной популяции и нестандартизированных т естов, сопоставление групп близнецов разного возраста и т. п. вплоть до фа ктора экспериментатора. Не отрицая важности подобных исследований, Л. Кэмин полагает, что в насто ящее время нет достаточных оснований утверждать какую-либо степень нас ледуемости IQ. Нельзя не признать, что многое в его критических замечаниях абсолютно справедливо и исследования разлученных МЗ пока допускают не только генетическую, но и средовую интерпретацию. Помимо этой критики, касающейся главным образом недостаточно корректн ого использования близнецового метода, содержательная интерпретация с овокупности близнецовых данных сильно затрудняется неразработанност ью психологического содержания понятия “интеллект”, несмотря на обили е дефиниций, практически все исследователи генетики поведения пользую тся его операциональным определением как “того, что измеряют тесты IQ”. Дл я психолого-генетических исследований весьма существенно, что эти тест ы дают лишь конечный результат, не описывая процессуальную сторону дела , хотя она может быть различной у разных людей, несмотря на одинаковую усп ешность решения тестовых задач. Вероятно, чем сложнее по своей психологи ческой структуре исследуемый признак, тем актуальнее это обстоятельст во, - ведь фактически оно означает, что диагностические приемы, предполож ительно направленные на одну и ту же функцию, могут реально относиться к различным и, наоборот, один и тот же прием у разных людей может фактически вскрывать разные психологические функциональные структуры. Отсутствие процессуальных характеристик и неразложимость интеллекта на более “простые” составляющие как отрицательные - для генетического и сследования - особенности тестов IQ, отмечают и многие другие исследовате ли. В этом отношении прогресс исследований полностью зависит от успехов об щей психологии и приходится лишь удивляться тому, что при обилии работ п о генетике интеллекта почти отсутствуют такие, которые были бы выдержан ы в русле определенной общепсихологической теории высших психических функций. Хотя желательность такого подхода отмечалась разными авторам и, лишь недавно появились первые - пока предварительные - публикации тако го рода. В рамках уже упоминавшейся Луивилльской программы проведено ис следование по шкалам типа Пиаже 126 пар однополых близнецов первого года ж изни (82 МЗ, 44 ДЗ) и 154 пар (91 МЗ, 63 ДЗ), тоже однополых, второго года. Внутрипарное сх одство на втором году жизни в целом оказалось значительно ниже, чем в теч ение первого, но МЗ в обоих случаях имели более высокие корреляции, чем ДЗ . Авторы делают вывод о том, что поведение ребенка, описываемое по Пиаже, и спытывает влияния со стороны генотипа так же, как и диагносцируемое обыч ными тестами детского умственного развития. К сожалению, более разверну того анализа авторы не дают (Motheny e. а., 1974). Однако А. Гарфинкл и С. Ванденберг получили противоположные результаты (Garfinkle a. Vandenberg, 1978). Они исследовали генетические и средовые влияния на развитие л огико-математических понятий Пиаже при помощи разработанных им 15-специа льных заданий у близнецов четырех возрастных групп: 4, 5, 6 и 7 лет. После элими нации возраста коэффициенты корреляции были: 0,62 у МЗ (n = 51) и 0,65 у ДЗ (n = 49). Иначе го воря, никакой генотипической обусловленности авторами не обнаружено, н о отчетливо проявились средовые семейные влияния. Высокая комплексность интеллекта как поведенческого признака и его яв ная социальная сущность делают его, с точки зрения многих исследователе й, вообще малопригодным объектом для генетического изучения. (Отношение дисперсии внутрипарных разностей ДЗ к МЗ.) Так, комментируя упоминавшийс я выше обзор Л. Эрленмайер-Кимплинг и Л. Ярвик, известный американский ген етик Д. Хирш (Hirsch, 1969) пишет, что, несмотря на значимость этой работы, едва ли мож но узнать о первичных влияниях на поведение при помощи общих (omnibus) тестов и нтеллекта или личности. “Их недостаток в том, что они измеряют слишком мн огое” (также с. 52). Он отмечает, что, поскольку существует неограниченное чи сло путей для получения любой величины IQ - от идиота до гениев, - в одной гру ппе по выполнению тестов окажутся люди с разными биологическими различ иями, и подчеркивает необходимость “радикально иного” подхода к исслед ованию поведения. Близкую точку зрения высказывает X. фон Браккен, отмечая, что “... если пробл ематично само суждение о качестве интеллектуального багажа человека н а основании тестов, то не сомнительны ли тем более выводы о генетическом наследовании?” (von Bracken, 1969, с. 452). Вообще, по-видимому, назрела насущная потребность в анализе реальной дея тельности, осуществляемой человеком при выполнении различных тестовых проб, а также реальных дифференцирующих признаков в них. Без такого анал иза содержательная интерпретация того, к какой составляющей и сложной ф ункции относится констатируемая “наследственность”, теперь уже просто невозможна. Примером могут служить темповые характеристики в деятельн ости человека, которые, судя по многим работам, имеют явную генетическую обусловленность (Frischeisen-Kohler, 1933; Newmann e.а., 1937; Kallman, 1959; Василец, 1978; Пантелеева и Шляхта 1978; von Bracken, 1969; Козлова, 1978; и др.). Этот факт значим не только для анализа темпа самог о по себе, но и для реинтерпретации некоторых результатов, полученных в п сихогенетике при помощи тестов интеллекта. Если учесть, что согласно при нципу построения “свободных от культуры” тестов содержание их должно б ыть максимально простым, а успешность решения во многих тестах определя ется тем, успел ли тестируемый выполнить задание в отведенное время, т. е. реальным дифференцирующим признаком в этих случаях является скорость их выполнения, то вполне можно предположить, что обнаруживаемое в этих т естах большее сходство МЗ по сравнению с ДЗ и прочими родственниками отн осится именно к темповым характеристикам. Тогда для интерпретации этих результатов как относящихся к собственно интеллектуальным функциям на до признать, что скорость решения и является референтным признаком инте ллекта. Такая точка зрения действительно существует, но едва ли может сч итаться правильной. Недаром такие видные исследователи в области психо генетики, как X. фон Браккен (von Bracken, 1969), выделяют временной фактор как существе нную помеху в тестировании интеллекта. В итоге можно, очевидно, сказать следующее. В близнецовых исследованиях интеллекта, как правило, обнаруживают большее внутрипарное сходство МЗ по сравнению с ДЗ. Однако ряд ограничений, связанных прежде всего с особе нностями среды МЗ-и ДЗ-пар (проявившихся и в исследованиях разлученных М З), значительно снижает надежность этих результатов, а недостаточная общ епсихологическая разработанность понятия “интеллект” и соответствен но способов его диагностики не позволяет произвести психологически со держательный анализ данных, которые к тому же подчас достаточно противо речивы. КРАТКИЙ ОБЗОР РЕЗУЛЬТАТОВ БЛИЗНЕЦОВЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНОЙ ПСИХОФИЗИОЛОГИИ Несмотря на самоочевидность положения о том, что влияние генотипа на пов еденческие параметры может осуществляться только через морфофизиолог ический уровень, до последних лет соответствующих ему исследовательск их программ не было; изучению подвергались по преимуществу высшие психи ческие функции, черты личности и т. п. Генетические влияния в полиморфизм е психофизиологических признаков человека систематически почти не изу чались. Существуют лишь отдельные работы, в которых, методом близнецов и сследовались особенности КГР, сердцебиения, дыханий и т. д. Для психофизи ологии специальный интерес представляют исследования электроэнцефал ограмм (ЭЭГ) и вызванных потенциалов (ВП) разных модальностей, поскольку э ти методы все шире используются для решения широкого круга задач, в том ч исле и дифференциально-психофизиологических. Сопоставление внутрипарного сходства МЗ и ДЗ по особенностям ЭЭГ (Lennox e. а ., 1945; Vogel, 1970; Мешкова, 1978, и др.) показало почти полную идентичность общего типа ЭЭ Г у первых и значительно меньшее сходство у вторых. Некоторые авторы отм ечают, что записи ЭЭГ у членов одной МЗ пары отличаются не более чем два уч астка записи одного и того же человека. В этой области, как и при исследовании психических функции, особую ценно сть представляет изучение воспитывавшихся врозь МЗ-близнецов. Насколь ко нам известно, существует лишь одна работа (Juel-Nielsen a. Harvald, 1958), в которой ЭЭГ реги стрировалась у 8 пар разлученных в детстве МЗ. К моменту исследования им б ыло от 22 до 72 лет. В целом авторы констатировали чрезвычайное внутрипарно е сходство ЭЭГ; по их свидетельству, им не удалось найти ни одного расхожд ения в рисунке ЭЭГ, которое совпадало бы с различиями во внешней среде бл изнецов. Все это позволило авторам считать, что ими получено “окончатель ное доказательство” наследственной обусловленности ЭЭГ человека. Существенно, что высокое сходство МЗ отмечено и в младенческом возрасте (Loomis e. а., 1938), и в преклонном (Heuscherst, 1965). Это может говорить о генетических влияниях н а тип и темп развития. Ф. Фогель (Vogel, 1970), исследовавший ЭЭГ у близнецов 6-80 лет, от мечая значительную межиндивидуальную вариативность темпа изменений Э ЭГ, связанных с ее созреванием, считает, что этот темп обусловлен генетич ески. Большинство работ по ЭЭГ близнецов выполнено без применения современн ых методов статистической оценки ее параметров. Это несколько обедняет и полученные в них результаты. Т. А. Мешкова (Мешкова и Равич-Шербо, 1978), регис трировавшая ЭЭГ у МЗ и ДЗ в десяти отведениях с обоих полушарий и использ овавшая для описания ее индивидуальных особенностей ряд более совреме нных методов, получила следующее. Сделанный ранее вывод о генетической о бусловленности общего рисунка ЭЭГ покоя вполне справедлив, но имеет ряд ограничений, налагаемых областью регистрации ЭЭГ, исследуемым парамет ром и, очевидно, частотным диапазоном ЭЭГ. Внутрипарное сходство МЗ всег да ниже в височных отведениях, чем во всех остальных, причем по некоторым параметрам в левом виске - речевой зоне - оно почти такое же, как у ДЗ, и даже приближается к нулю. Иначе говоря, генетическая обусловленность этих па раметров в данном отведении выражена меньше или отсутствует совсем. Кро ме того, она, как правило, несколько ниже в левом полушарии, чем в правом, и в бета-ритмике, связываемой с активной деятельностью, по сравнению с альф а-ритмом, отражающим, очевидно, некоторые мозговые гомеостатические про цессы создающие “рабочий фон” для активной деятельности. Аналогично этому было показано наличие генетических влияний в волново й форме, латентных периодах и амплитудах ВП разных модальностей (Lewis, Dustman a. Beck, 1972), в их динамике при изменении интенсивности стимула (Buchbaum, 1974). Т. М. Мар ютина (1978) показала, что и динамика зрительных ВП, вызываемая другой функци ональной нагрузкой - привлечением и отвлечением внимания, - тоже находит ся под контролем генотипа. Он более выражен во фронтальной зоне (по сравн ению с проекционной - затылочной) и в ситуациях, предполагающих повышени е уровня неспецифической подкорковой активации. В некоторых исследова ниях показана генетическая детерминированность и других реактивных из менений ЭЭГ: длительностей ориентировочной и условнорефлекторной депр ессии альфа-ритма, энергетических параметров реакции перестройки корк овой ритмики при ритмической световой стимуляции и т. д. (Шибаровская 1978; Шл яхта, 1978). Анализ данных, полученных электроэнцефалографическими методиками, поз воляет предполагать, что относительно более жесткому контролю со сторо ны генотипа подвержены функции эволюционно более древних, подкорковых структур, ответственных за “энергетическую составляющую” мозговой акт ивности. В то же время системная деятельность мозга, проявляющаяся в ско рости формирования условных ЭЭГ-реакций и в паттернах пространственно й синхронизации биоэлектрической активности при решении различных зад ач, зависимости от генотипа, очевидно, не обнаруживает (Шляхта, 1978; Беляева , 1980). Хотя эти данные надо рассматривать как предварительные, они позволяю т предположить, что влияние контролируемых генотипом нейрофизиологиче ских особенностей целесообразно ожидать прежде всего в тех поведенчес ких признаках, в которых наиболее явно отражается индивидуальный урове нь неспецифической активации. По-видимому, это и будут динамические пара метры психических процессов и явлений. Изложенные работы, как и другие, не вошедшие в этот очень краткий перечен ь, касаются нейрофизиологических, функций самих по себе. Лишь недавно по явились публикации о двух больших исследованиях, направленных на изуче ние генотипической детерминации психического через физиологическое, в частности через генетически детерминированные особенности ЭЭГ (Claridge e. а ., 1973; Voge! e. а., 1979). Полученные в них результаты весьма неоднозначны, и одна из возм ожных причин этого заключается, на наш взгляд, в отсутствии представлени я о том, какие параметры одного и другого уровней и каким образом могут бы ть связаны друг с другом. Определенного ответа на этот сложный вопрос современная психофизиолог ия не имеет, но одним из перспективных путей его изучения является конце пция свойств нервной системы (СНС) как детерминант формально-динамическ их характеристик психических процессов (Теплов, 1956-1964; Небылицын, 1966). В к рамках этой концепции предпринято исследование методом близнецов г енетической обусловленности межиндивидуальной вариативности индика торов СНС: электроэнцефалографических, двигательных и сенсорных. Результаты пока зали следующее. Синдромы всех и исследованных СНС включают в себя и обус ловленные генотипом, и не зависящие от него индикаторы; не обнаружилось ни одного СНС, показатели которого (в пределах использованных методик, к онечно) принадлежали бы к какой-либо одной из этих групп (сб. “Проблемы ген етической психофизиологии человека”, 1978). Среди показателей, не обнаруживших зависимостей от факторов генотипа, о казались и референтные, т. е. основные, соответствующие определению данн ого СНС: переделка двигательных реакций (показатель подвижности и “угаш ение с подкреплением”, индикатор силы). Дальнейший экспериментальный анализ показал, что в первом случае причи ной необнаружения генетических влияний были определенные особенности методики. Реально она представляла собой реакцию выбора из трех альтерн атив, производившуюся по речевой инструкции. Успешность такой деятельн ости обеспечивается произвольной речевой специфически человеческой с аморегуляцией, генез которой безусловно социален. Можно было ожидать, чт о снижение удельного веса произвольности позволит им все-таки обнаружи ть генетический контроль. Это предположение было подтверждено в исслед овании Т. А. Пантелеевой (1977). Оказалось, что при выработке и автоматизации д вигательной реакции выбора генетический контроль в некоторых ее парам етрах отсутствует на первых этапах - в периоде врабатывания - и четко обна руживается на этапе автоматизации навыка. Эти два этапа различаются име нно уровнем произвольной саморегуляции - высоким в периоде врабатывани я и сниженным - после автоматизации. Генетически обусловленной оказалас ь и динамика переделки такого - автоматизированного навыка. Таким образо м, чем выше в деятельности роль специфически человеческой, речевой произ вольной саморегуляции, тем меньшую роль играют факторы генотипа, и, наоб орот, чем она ниже, тем отчетливее индивидуальные особенности этой деяте льности определяются наследственностью. Иначе говоря, при изменении ме ханизмов реализации фенотипически одного и того же признака может изме няться и его отношение к генотипу. Из этой работы следуют два основных вывода. Один значим для Дифференциал ьной психофизиологии: генетически обусловленное свойство подвижности в двигательных реакциях может быть обнаружено только на уровне автомат изированного навыка. Второй имеет более широкое значение; изменение мех анизмов реализации психических функций происходит не только в лаборат орных условиях, но и в их реальном онтогенезе, и, значит, в процессе индиви дуального развития тоже может происходить подобное изменение природы фенотипического полиморфизма психических функций, явлений и процессов . И действительно, в некоторых работах показано, как при овладении социал ьно обусловленными приемами осуществления той или иной деятельности (в ходе, например, школьного обучения) снижается роль генотипа в индивидуал ьной специфике ее реализации (Лурия, 1952; Мозговой, 1978; и др.). Вернемся к СНС. Попытки аналогичным образом проанализировать другие ре ферентные показатели СНС, не обнаружившие зависимости от генотипа, пока успеха не имели. Значит, среди показателей, реально использующихся для д иагностики СНС, одни адресуются к генетически обусловленному признаку, другие - к паратипическому, т. е. зависящему от средовых факторов. Однако и звестно, что СНС - устойчивые характеристики индивида, и следовательно, м огут диагностироваться только устойчивыми же индикаторами. Генотипиче ская обусловленность является, конечно, доказательством определенным образом понимаемой устойчивости признака (но не конкретного значения е го); эксперименты Г. А. Шибаровской (1981) и Н. Ф. Шляхта (1981) показали, что онтогене тически устойчивым может быть и не зависящий от генотипа индикатор СНС. В этих работах изучалась онтогенетическая стабильность показателей ди намичности и силы нервной системы. Первая диагностировалась у одной и то й же группы испытуемых с интервалом в восемь лет (в возрасте 8 и 16 лет), втора я - с интервалом пять лет (в возрасте 15 и 20 лет). Стабильность оценивалась коэ ффициентом ранговой корреляции между результатами повторных измерени й. В некоторых случаях он оказался весьма высоким, порядка 0,700-0,800; стабильно й оказалась и скорость угашения с подкреплением референтного индикато ра силы, генетической детерминированности не обнаружившего. Все это ставит перед дифференциальными психофизиологами вопрос о том, ч то же считать свойствами нервной системы: только наследственно обуслов ленные особенности ее функционирования или любые устойчивые, независи мо от их генеза? Он требует, естественно, специального анализа - и теоретич еского, и экспериментального. Заключение В заключение надо сказать, что теоретическая мысль исследователей, рабо тающих в области психогенетики, направлена главным образом к поискам ка чественных признаков, детерминируемых немногими генами или по крайней мере имеющих выраженную бимодальность распределения; к проблеме насле дуемости мульти-факторных признаков, в том числе к математическим спосо бам ее анализа; к обсуждению, по возможности, гипотез о типе наследования и т. п. С разработкой этого круга проблем некоторые авторы прямо связываю т возможность дальнейшего прогресса психогенетики (Vandenberg, 1972). Однако для психологии не меньший, а может быть и больший интерес предста вляет другое направление теоретического и экспериментального анализа - взаимодействие генотипа и среды в реальном процессе формирования псих ологических признаков, в типе и темпе их развития. Любая характеристика, даже если допустить что она наследственна, не закодирована в генетическ ой программе в ее данном конкретном выражении. Последнее всегда есть рез ультат некоторой траектории развития, подчиняющейся и закономерностям геносредового взаимодействия, и собственно психологическим закономер ностям. “...Исследования в генетике поведения не должны быть изолированы от исследований в развитии поведения - от области традиционно известной как генетическая психология” (Filler a. Thompson, I960, с. 8). Так, поставленная проблема требует, очевидно, специальных теоретически х и методических подходов. Анализ их не входит в задачи данной статьи, хот я некоторые пути были выше намечены. Хотелось бы лишь отметить, то одним и з наиболее перспективных путей является создание “онтогенетической ге нетики” (Бочков, 1972) как сочетания собственно генетических (например, близ нецового) и онтогенетических методов исследования. Можно ожидать, что им енно такой подход позволит вскрыть закономерности, определяющие форми рование полиморфизма психологических и психофизиологических функций в индивидуальном развитии. Список литературы Для подготовки данной работы были использованы м атериалы с сайта http://www.terpsy.ru