Вход

Божий Сын или раб Божий

Сочинение* по религии
Дата добавления: 14 сентября 2012
Язык сочинения: Русский
Word, doc, 75 кб
Сочинение можно скачать бесплатно
Скачать
Данная работа не подходит - план Б:
Создаете заказ
Выбираете исполнителя
Готовый результат
Исполнители предлагают свои условия
Автор работает
Заказать
Не подходит данная работа?
Вы можете заказать написание любой учебной работы на любую тему.
Заказать новую работу
* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.
Очень похожие работы

Тора, Евангелие и Коран – единое Писание, и кто часть Писания принимает, а часть отвергает, не может быть справедливым. Некоторые христиане Коран считают даже спущенным от сатаны. Кажущиеся противоречия в частях авраамического Писания(к примеру, Мессия или не Мессия Иисус Христос, Сын Он Божий или раб Божий?) жизнеспособны потому, что Божьи дела восходят парами, противопоставлениями, ОДНО НАПРОТИВ ДРУГОГО(Cирах 33:14). Но если трудно человеческому уму мысленно спаровать или сочетать многочисленные возникающие и отслужившие Письмена, посмотрите на растения, на цветы: сколь отличаются по колеру, по форме, по силе бесчисленные эти «подсолнухи» в попытке «правдиво» отобразить сияющее солнце!  А ведь сияние Бога величественней!  Фактически кроме Бога ничего и нет!  Вся живая природа восходит из Творца и к Нему возвращается.. Бог творит из себя.  Вот почему противоречия иллюзорные, мнимые.  Обратите внимание: единородный Сын обозначен в Библии как слово, как образ.  О властной действенности образов повествуют апокрифические евангелия от Филиппа и от Фомы.  Творцу cтоит только указать на тот или иной  образ: БУДЬ! – И ОНО БЫВАЕТ(Коран 2:111)  Божий Сын, как царь, как жених брачного чертога, как спаситель,  искупитель, как поборник правды и обличитель беззакония, как вестник жизни, представляется в разветвлённых образах и картинах – например, в псалмах 2, 19, 20, 23, 28, 44, 88, в пророческих главах Исайи 9, 42, 52.  Но в тех же главах 42 и 52 Мессия называется и как раб.  Интересно описывает эти волеизъявляющие словесные «трафареты» Низами Гянджави, который тоже «господство познал и служенье»! В «Сокровищнице тайн»  в главе «Повесть о Харун ар-Рашиде и цирюльнике»  «вписавшегося»  в священный «трафарет» незадачливого брадобрея преследует “образ царственной власти”, он требует у халифа в жёны дочь и право называться зятем, то есть сыном.

                          Срок настал для Харуна халифом назваться.

                          В тот миг

                          Стяг потомков Аббаса небесного свода достиг.

                          Как-то в полночь, оставив жену и обитель ночлега,

                          Вышел в баню Харун насладиться покоем и негой.

                          В бане начал цирюльник властителю голову брить

                          И, к досаде его, много лишнего стал говорить.

«О, ты знаешь меня! Без наград мы уменья не тратим:

                Отличи же меня, назови меня нынче же зятем!

Обрученье устрой, за меня, за раба своего,

                Ты отдай свою дочь, что дороже мне мира всего».

От природы горячий, халиф раздражился сначала, —

               Но уж чувство стыда его первую вспышку смягчало.

Он сказал: «От жары перегрелась, знать, печень его:

                Он рехнулся с испуга при виде лица моего.

Если б был он в уме, так и вздору нести не пришлось бы, —

                Может только безумный такие высказывать просьбы».

Утром вновь испытал он слугу, но остался ни с чем:

               Был все тем же чеканом чеканен фальшивый дирхем.

И не раз и не два подвергал он его испытаньям,

               А цирюльник все тот же, все с тем же безумным желаньем!

Так умом помраченный все дело вконец помрачил,

                И то дело распутать дастуру халиф поручил.

Он дастуру сказал: «На меня с языка брадобрея

                Вдруг свалилась печаль, — так узнай мою тайну скорее.

Он считает достойным, чтоб я его зятем назвал!

                              Кто же так и учтивость и место свое забывал?

И язык его — бритва, и в правой руке его бритва!

                              Два клинка на меня: согласись, что неравная битва!

Каждый день, подвизаясь над высшей из царских голов,

                              Мне кидает он в душу каменья заносчивых слов!»

И ответил дастур: «Не смущайся, но истины ради

                              Испытай, может статься, стоит он ногами на кладе?

Как появится с бритвой, цирюльника ты упреди:

                              «Здесь обычно стоишь, но сегодня туда перейди!»

Если будет спесив, так рубить ему голову надо,

                               Если ж нет — поищи, где стоял он, зарытого клада».

И, смиренной послушен природе, недавний «эмир»

                               Стал на новое место, как дал указанье визир.

И едва отошел он и стал в расстоянии неком,

                             Показался халифу он вовсе другим человеком.

И совсем не болтает — как будто с завязанным ртом, -

                              И глаза и язык безупречно учтивы притом.

До тех пор, как цирюльник обычного места держался,

               Образ царственной власти в простецкой душе отражался.

Но едва с того места сойти поспешил поскорей,

               Стал цирюльником вновь — открывай себе лавку да брей.

И халиф приказал, и вскопала то место лопата, —

               И явились сокровища, скрытые в землю когда-то.  

На сокровища став, что до срока таиться должны,

                Всякий станет речист, отмыкает он двери казны.

Но казна Низами всем открыта, кто ищет совета,

                Грудь свободна от праха, и сердце исполнено света.

 Но стоило только выйти из “трафарета”, где  образ царственной власти в простецкой душе отражался, переменить место, которое Низами называет сокровенным кладом, и амбициозный брадобрей - снова обыкновенный цирюльник.  Небезосновательно некоторые невежественные верующие предостерегают зачитываться Библией, - мол, можно сойти с ума.  Уйма лжепророков и лжехристов, невзначай вошедших в сакральный образ, тоже свидетельствуют об этом.  Тем не менее  и святых, вошедших в «трафарет»   священной семёрки, которая есть полнота времени, предостаточно:

               Там, в крутящейся выси, с тобой   однородных немало,

               И тебя превзошедших и звёздам угодных – немало.

                                               (Низами, Сокровищница тайн)

   КОГДА ПРИШЛА ПОЛНОТА ВРЕМЕНИ, БОГ ПОСЛАЛ СЫНА СВОЕГО (ЕДИНОРОДНОГО), КОТОРЫЙ РОДИЛСЯ ОТ ЖЕНЫ, ПОДЧИНИЛСЯ ЗАКОНУ, ЧТОБЫ ИСКУПИТЬ ПОДЗАКОННЫХ, ДАБЫ НАМ ПОЛУЧИТЬ УСЫНОВЛЕНИЕ. А КАК ВЫ – СЫНЫ, ТО БОГ ПОСЛАЛ В СЕРДЦА ВАШИ ДУХА СЫНА СВОЕГО, ВОПИЮЩЕГО «АВВА, ОТЧЕ!» ПОСЕМУ ТЫ УЖЕ НЕ РАБ, НО СЫН, А ЕСЛИ СЫН, ТО И НАСЛЕДНИК  БОЖИЙ ЧЕРЕЗ ИИСУСА ХРИСТА(Галатам 4:4-7). Русский пророк Лев Толстой, будучи на «ты»  и с Христом, и с апостолом Павлом, содержа в уме  Коран, в своем четвероевангелии слово ЕДИНОРОДНЫЙ с древнегреческого переводит   как ОДНОРОДНЫЙ, то есть как и у Низами – однородный к Богу. Хотя и в православии есть похожее слово – ПРЕПОДОБНЫЙ. Хотелось бы реабилитировать Толстого от анафемы православного синода, но у меня не хватит ни ума, ни полномочий.  Могу только религиозный универсализм Толстого подтвердить универсализмом Низами:

               Долго ль будешь, скажи, своеволье своё ты являть,

               Гордо, в шапке и в поясе, к небу чело поднимать?

               Встань, о прахе забудь: ты пред ним не склоняйся с любовью.

               Препоясался прах, чтоб твоею пожертвовать кровью.

               Этот пояс и шапка – они ведь беда для любви.

               Их отдай за любовь, и любовь ты к себе призови.

               То ты в шапке порою над прахом встаёшь господином,

               То к любви, препоясан,  стремишься рабом или сыном.

               Господин или раб! Выбор сделай. Решенье прими.

               Подражай Низами: он прогнал от себя Низами.

                               (Низами, Сокровищница тайн)

В Евангелиях тоже актуальна антитеза СЫН-РАБ. Сын наследует царство, ведь трон находится в седьмом дне творения, который одновременно единица. ПОБЕЖДАЮЩИЙ НАСЛЕДУЕТ ВСЁ, И БУДУ ЕМУ БОГОМ, И ОН БУДЕТ МНЕ СЫНОМ(Откр. 2:17). Чуткое ухо услышит в слове СЫН число СЕМЬ. А что слышится в слове РАБ? Раб – это работа, это будни, то есть остальные невзрачные дни седмицы. ВЫ ДРУЗЬЯ МОИ, ЕСЛИ ИСПОЛНЯЕТЕ ТО, ЧТО Я ЗАПОВЕДУЮ ВАМ. Я УЖЕ НЕ НАЗЫВАЮ ВАС РАБАМИ, ИБО РАБ НЕ ЗНАЕТ, ЧТО ДЕЛАЕТ ГОСПОДИН ЕГО(Иоанн 14:14,15).  Друг и раб, тьма и свет(Иоанн 12:35,36), нищий, которого ВСЕГДА ИМЕЕТЕ С СОБОЮ, А МЕНЯ НЕ ВСЕГДА(Иоанн 12:8) – этими противопоставлениями и этой евангельской фразой удостоверяется, что Иисус – есть полнота, радость совершенная, статическая и динамическая седмина, путь, истина, жизнь.

   А не слышится ли нам и в ОСЕНИ семёрка, а в ВЕСНЕ – восьмёрка? Семёрка вообще-то обитает в зиме(согласно евангелия от Матфея 24:20  суббота, седьмой день, и зима – идентичны), но дело в том, что в регионе зарождения цивилизации, в субтропиках, зимы нет и осень плавно переходит в весну.

   А какие числа заключены в противопоставлении НОЧЬ-ДЕНЬ? Подставим вместо НОЧИ синоним ТЬМУ, то есть множество( по-древне русски тьма и есть множество), тогда ДЕНЬ будет окончанием, ДНОМ множества, остатком, ОДНИМ, ЕДИНИЦЕЙ, ЕДИНСТВОМ, неиссякаемой ЕДОЙ множества. Благое Единство даёт, благотворит, несовершенное множество получает, ест, вечеряет.

                Но куда мне, куда? К человечьей готической лжи,

                По пределам страны, где я сам себе друг и попутчик?

                Но куда же еще? Если знаешь, тогда укажи,

                Может, снова туда, где восток, словно знамя, приспущен.

                Может, к северу, там, где гремят и гремят кандалы,

                Может к западу, где неподвижное солнце заходит,

                Или к югу, где кровью и кистью Дарлы

                Покупается право мечтать о любви и свободе.

                                                   (Сергей Пахомов,  Элегия).

   Ступени, ведущие с юга на север, находятся под воздействием солнечного света. Обилие солнца привязывает чернокожих к любви, нордическая же раса более склонна к мудрости. На севере люди законопослушны, пешеход здесь пережидает красный свет светофора, даже если дорога свободна. На юге всячески обходят законы, но стараются угодить друг другу в любви. Нетрудно догадаться, что где-то на абстрактном севере живут евангельские “рабы” и те, кто постится, печалится, а на абстрактном юге – евангельские “друзья”, “женихи” и “cыны” – те, кому должно радоваться.

                        Есть строенья, что ставятся сразу

                        Окнами прямо на юг.

                        В них теплей, в них приятнее глазу

                        И вроде бы меньше мук.

                        Бодр и весел, шучу я со всеми.

                        И не знают ни мать, ни друзья,

                        Что рожден я с глазами на север,

                        Ничего с этим сделать нельзя.

                                                    (Вадим Сикорский).

      Впрочем, сюда надо внести некоторый нюанс.  Юг – это единица, как бы воскресение из дней седмицы. Но «сынам»  должна соответствовать  не только голубиная простота единицы, но и змеиная мудрость субботы, семёрки.  Вот почему Бог поселяет своих избранных, сынов, на холмах и горах Палестины.  Холмы и нагорности –  тоже ведь семёрки.  Семёрка и единица одновременно – вот обиталище сынов  и их репродуктивная юдоль.  Но почему «сын» не только исполнитель субботы, но и её господин? Потому что в «сыне» простирается начало дню восьмому, то есть продолжению творения, обновлению. Вот почему по одному из апокрифов, Христос - красильщик не семидесяти красок, а семидесяти двух.

   Но каждый первоклассник знает, что за семёркой и семьюдесятью следуют семьсот, семь тысяч и так далее.  Из этого исходит Евангелие, когда говорит, что Христос – Путь, который ни в норе, ни в гнезде не может закончиться.  И апостол Павел, простираясь вперёд, забывая заднее, пытается достичь Христа.  И когда Коран называет Христа рабом Божиим, а не Сыном, он  возвещает, что Христос - живой, динамичный, а не статичный и заснувший в мещанском гнезде.  Умоляю, кто любит Пятикнижие Моисея и Евангелие, полюбите и Коран!

© Рефератбанк, 2002 - 2024