Дмитрий Иванович, прозванный позже за славную победу над вра-гом Донским, родился 12 октября 1350 года. Трудная, но и почетная судьба была уготована ему историей. Со времени его деда Ивана Калиты, Русь стала оживать, набирать силы, в то время как в Золотой Орде с конца 50-х гг. 14 века началась феодальная усобица. Московские князья ловко пользо-вались распрями в стане поработителей, стремились владеть титулом Вла-димирского великого князя, означавшего старшинство среди русских кня-зей, и тем самым постепенно утверждать главенство Москвы на Руси.
И вот случилось, что в столь ответственный момент в истории стра-ны на московском престоле оказался девятилетний мальчик Дмитрий. Это произошло в 1359 году, когда внезапно умер его отец, Иван Иванович Красный. А через три года юный князь потерял и мать. Он оказался под опекой умного митрополита Алексея. Но и Дмитрий был не по годам смышленным и серьезным. Летописец засвидетельствовал, что он " разу-мом же и бодростию всех старее сый", "пустошных бесед не творяше и срамных глагол /разговоров/ не любляше, и злонравных человек отвраща-шеся…" . В первое время малолетством московского князя попытался вос-пользоваться суздальско - нижегородский князь Дмитрий Константино-вич. Ему даже удалось получить в Орде ярлык на великое княжение и сесть во Владимире, но вскоре Дмитрий Иванович вернул этот титул; " сбра силу многу", пошли с войском к Суздалю и "пусто створи" вокруг города. Дмитрий Константинович не только отказался от великого княже-ния, но и признал над собой "волю" московского князя, а через три года /1366/ выдал за него свою дочь. Ясно, конечно, что этот союз, как и боль-шинство тогдашних межкняжеских браков, заключался не без учета поли-тических соображений. Обстоятельства переменчивы, сегодня между не-давними противниками мир, а завтра, кто знает, какая еще кошка вздумает дорогу перебежать. Свадьба же миру не помеха, но, напротив, лишняя скрепа. Венчались - так местное предание гласит - в каменной Воскресен-ской церкви, дожившей, в сильно перестроенном, правда, виде до двадца-того столетия.
"Воле" московского князя тогда же покорился и ростовский князь, а галицкий и стародубский князья были согнаны со своих престолов. Каза-лось, удачно начиналось княжение Дмитрия. Но вот зашевилились внеш-ние враги. Когда Дмитрий в 1363 году утверждал свою "волю" над неко-торыми русскими князьями, на Западе литовский князь Ольгерд Гедими-нович "повоева" русские владения, а через два года было совершено разо-рительное нашествие из Орды на Рязанское княжество. К тому же два года подряд /1364 - 1365/ Русь пережила страшные бедствия от чумы и пожа-ров. В великий мор 1364 года не успевали хоронить мертвых.
В годы активизации внешних врагов Дмитрий Иванович начал укре-плять свою столицу. Деревянные стены Кремля восстанавливать не стали. Дмитрий с двоюродным братом Владимиром Андреевичем "замыслиша ставити Москву, город камен" и , не откладывая дела, зимой 1366 г. " ка-мень повезоша", а летом следующего года уже вовсю щло строительство каменного Кремля. Дмитрий "заложи град Москву камен и начаша делати безпрестани".
Строительство каменных стен Кремля было нежелательно для тех князей, которые не хотели повиноваться Москве. Между тем Дмитрий Иванович усилил свое давление на них. Тверской князь Михаил Александ-рович был вызван им в Москву в 1368 году и судим за связь со своим зя-тем литовским князем Ольгердом.
Немцы в эти годы не раз подходили к Изборску и тоже разоряли ок-раинные русские земли.
Опасность с Запада возрастала, особенно со стороны Литвы, в чем немалую роль играл тверской князь. В 1370 году он вновь бежал в Литву. Дмитрий Иванович послал на Тверь большую рать, которая пожгла, по-крушила ее владения и возратилась в Москву, а в следующем году Дмит-рий Иванович сам пошел на Тверь.
Борьба обострялась. Тверской князь подался из Литвы в Орду и там получил ярлык на великое княжение. Ехал он оттуда в сопровождении ор-дынского посла Сарыхожа. Дмитрий Иванович "негодова о сем и розсла на все пути заставы, хотя изымати его; и много гонявше по нем и не обретоша его". Тверскому князю удалось ускользнуть и скрыться в Литве. В ноябре 1370 года Ольгерд совершил новое опустошительное нашествие на Русь. Он подошел к Москве и выжег все вокруг нее, но города не взял. Узнав, что Владимир Андреевич, пронский князь, и рязанский Олег Иванович "ополчились" против него, Ольгерд запросил мира. Хотя перемирие было заключено, Ольгерд уходил от Москвы, все время озираясь и боясь погони. Помирились и с тверским князем, но он не хотел этим довольствоваться и отправился в Орду за ярлыком. Как и в первый раз, он получил его и в со-провождении того же посла стал возвращаться на Русь.
То что произошло дальше, говорило уже о серьезном влиянии Моск-вы на общерусские дела. Дмитрий Иванович срочно посылает своих бояр во все города русские привести людей " к целованию не даватися велико-му князю Михаилу Александровичу Тверскому" и в землю его на великое княжение Владимиркое не пускать. Сам же с братом Владимиром Андрее-вичем "ратью сташа на Переславли". Когда Михаил Александрович попы-тался занять стол великокняжеский во Владимире, владимировцы его не пустили. И на слова посла Орды, позвавшего Дмитрия во Владимир к яр-лыку, московский князь гордо ответил: " К ярлыку не еду, а в землю на княжение Володимирское не пущу, а тебе, послу, путь чист".
Однако тверской князь не сдавался. Теперь он послал в Орду за яр-лыком своего сына.Это заставило и Дмитрия Ивановича поехать туда же. Ему удалось задобрить большими дарами темника Мамая, фактического правителя Орды, хана с женой и князей татарских и сохранить за собой ти-тул великого князя Владимирского. Но тверской князь совершил поход и взял Кострому, Мологу, Углече поле, Бежецкий Верх и всюду посадил на-местников.
Третью свою попытку совершить в тайне поход на Москву Ольгерду в 1372 году не удалось. На этот раз Дмитрий Иванович встретил его и при-соединившуюся к нему тверскую рать в полной готовности. Он пошел на врага, разбил его передовой полк и заставил пойти на перемирие.
Теперь все чаще на Русь стали нападать ордынцы. Как только в Орде происходила смена власти, так следовало требование новой дани. А не-удачники во внутреннних распрях старались поправить свои дела вторже-нием в русские земли.
Сто двадцать лет уже, как тешились ордынцы рознью русских кня-жеств, поощряли внутреннюю вражду, ловко и разнообразно подстрекали к ней. Сколько было восстаний, целыми городами поднимались, но все то-нуло в крови. Орда научилась подавлять недовольства русских их же ру-ками, так что и пенять порой не на кого, и страшную безысходность рож-дали эти расправы своих над своими.
Но все - таки и у подневоленной души нельзя насовсем отбивать вкус к жизни - об этом в Орде также имели понятие. И поэтому политика ее с годами видоизменялась. Если в первые десятилетия ига дань с Руси собирали сами - на постоянное жительство в подвластные княжества были снаряжены многочисленные воинские отряды во главе с особыми чинов-никами, баскаками то после ряда восстаний баскачество было отменено почти повсеместно.Не прижился и способ изымания дани с помощью от-купщиков - мусульман и иудейских купцов.
Но, в конце концов, не так страшна дань, не так изнуряет это непре-рывное, из года в год кровопивство, как угнетает русскую душу сознание нравственной зависимости. Взять хотя бы тот же великокняжеский ярлык, ведь его ханы кидают князьям, будто кость собакам, и еще хохочут, глядя, как те из - за нее грызутся. Когда же каждый русский осознает позорный смысл этой игры в "кость", когда освободится от незримых уз, оплетаю-щих его волю? Пока таких были лишь единицы. Таким был и Дмитрий Иванович.
При каждом появлении ордынцев на окраинах русских земель Дмитрий Иванович и его брат Владимир Андреевич выходили навстречу врагу
Всячески заинтересованная в ослаблении Москвы, Орда оказала но-вую поддержку тверскому князю и в 1375 году, выдав ярлык на Владимир-ское великое княжение. Этот шаг Орды взволновал всех русских князей. Большинство из них решительно поддержало московского князя, когда он позвал их в поход против Твери.
Воистину, это было торжеством назревающего единения русских зе-мель, когда в лагерь у Волока к Дмитрию Ивановичу пришли князья из Суздаля, Городца, Ростова, Смоленска, Ярославля, Белоозера, Кашина, Стародуба, Брянска, Чернигова, Оболенска, Торуссы "и инии князи со всеми силами своими". Вот как они объясняли свои действия: "Вси бо вознегодоваша на великого князя Михаила Александровича тверскаго, глаголюще: "колико сей приводил ратью зятя своего, великого князя ли-товьскаго Ольгерда Гедимановича, и много зла христианом сътвори, а ны-не сложися с Мамаем и со царем его, и со всею Ордою Мамаевою; а Ма-май яростию дышет на всех нас и аще ему попустим, сложився с ними, имать победити всех нас". В этих словах выражен общерусский интерес "всех нас", во имя его они и пошли с московским князем на Тверь. Узнав об этом, против Твери выступили и новгородцы. Михаил Александрович делал вылазки из города, но не сдавался, так как ждал условленной помо-щи от Литвы и Орды. Действительно, Ольгерд вскоре оказался со своим войском под Тверью, но узнав, что тут стоит с "безчисленными силами" московский князь, "убоашася, побегоша назад". Теперь тверскому князю пришлось просить мира у московского князяю Не желая разорения города и кровопролития, Дмитрий Иванович " взя с ним мир на всей своей воле".
Это удачное окончание борьбы, продолжавшейся так долго, победа над таким сильным врагом, каким был Ольгерд, привычка с детства к жиз-ни воинственной и, наконец, постепенный упадок Орды от бесконечных междоусобий ханов ее - все это вместе легко довело Дмитрия до мысли, что уже настало время начать освобождение земли Русской от унизитель-ного ига. Он начал нападением на страну, ближайшую к России из владе-ний татарских, на Камскую Болгарию, в которой один из ханов основал бо-гатый город Казань для отдыха баскаков их, ездивших в Россию за данью.
Такая смелость одного из русских князей удивила и раздражила та-тар. Мамай, один из главных полководцев их, завладевший по слабости ханов почти всею властью в Орде, послал сильное войско наказать дерзко-го князя. Дмитрий пошел навстречу этому войску и в Рязанской области, на берегах реки Вожи, разбил его совершенно. Мамай, приведенный в бе-шенство, решился напомнить России время первых нашествий татар. Два года собирал он многочисленное войско свое искал союзников и нашел их в двух князьях: в Ягайле Литовском, сыне Ольгерда и в Олеге Рязанском, который давно был непримиримым врагом князя Московского. Но Дмит-рий, мужественный и предусмотрительный, не испугался этих соединен-ных против него врагов: два года и он собирал все силы своего Москов-ского княжества и других князей, подручных ему. Он спешил отправиться в поход, чтобы предупредить соединение литовского войска с татарским. С этой целью он спешил переправиться через Дон, за которым стоял Мамай со своими полками, и там на обширном десятиверстном поле Куликов-ском, на берегу речки Непрядвы, впадающей в Дон, совершилась 8 сентяб-ря 1380 года та славная битва Куликовская, которая положила основание освобождению Русской земли от татарского ига.
Победа над Мамаем ковалась задолго до Куликовской битвы - со-вершенствованием тактики русского войска, боевым опытом и талантом военачальников, единым руководством со стороны великого князя…
Поход Мамая начался в июне или в начале июля 1380 года. Он при-шел в устье Воронежа и стал ждать, когда к нему на помощь придет литов-ский великий князь Ягайло, чтобы вместе идти к Оке. Союзники рассчиты-вали, что их вторжение в русские земли будет неожиданным, но просчита-лись. Далеко в степи, возле Дона, стояла московская застава, "крепкие сто-рожевые по имени Родион Жидовинов, Андрей Попов, Федор Милюк и иных 50 человек удалых людей двора великого князя".
Медлительность Мамая позволила Дмитрию Ивановичу собрать полки и захватить в свои руки стратегическую инициативу. Он решил пе-рейти к наступательным действиям, чтобы не позволить Мамаю и Ягайло соединиться. Часть войск, как и предполагалось, сходились в Коломну, ос-тальные собирались в Москве.
Утром 20 августа русское войско выступило из Москвы. Воинов бы-ло так много, что они пошли сразу по трем дорогам. К Коломне полки по-дошли 24 августа, преодолев за три дневных перехода более ста километ-ров. Здесь, на просторном Девичьем поле, был устроен смотр всему воин-ству. Здесь же, были произведены назначения воевод. Засадный полк, ко-торому отводилась особая роль в битве, возглавили двоюродный брат ве-ликого князя Владимир Андреевич Серпуховский, воевода Дмитрий Ми-хайлович Боброк - Волынец, Роман Михайлович Брянский, Василий Ми-хайлович Кашинский. Всего в войске Дмитрия Ивановича состояло два-дцать три русских князя, не считая многочисленных воевод. По подсечам историков, это составляло не менее двух третей всех возможных военных сил Руси.
Русское войско своевременно собралось в стратегически важном пункте. Предстояло решить, как двигаться дальше. По прямой от Коломны до Куликова поля, куда подходил Мамай, примерно сто пятьдесят кило-метров и дорогу эту хорошо знали русские воеводы, по ней только что хо-дили и благополучно вернулись "сторожи крепкие". Но путь лежал бы по рязанским владениям. Рязанский князь Олег занимал колеблющуюся пози-цию, вторжение в его земли могло подтолкнуть к прямому союзу с Мама-ем, и великий князь московский решил обойти Рязанское княжество с за-пада. Одновременно этот маневр отрезал Мамая от литовской помощи. Русское войско двинулось от Коломны вдоль берега реки Оки, к устью Ло-пасни. Сюда пришли из Москвы "все вои остаточные" во главе с москов-ским тысяцким Тимофеем Васильевичем Вельяминовым - большой полк, которому предстояло остановить первый, самый опасный ордынский на-тиск.
В конце августа русские полки "начали возитися за Оку". Воинов было так много, что переправа заняла не один день. Первым переправился великий князь Дмитрий Иванович.
Стратегическая обстановка была следующей. Конные тумены Мамая кочевали возле Дона. Туда же медленно двигались литовские полки Ягай-ло, они были где - то возле города Одоева, от которого до Куликова поля примерно сто пятнадцать километров. Дмитрию Ивановичу от Оки до Ку-ликова поля предстояло пройти около ста двадцати пяти километров. Нужно было спешить, чтобы разгромить Мамая до подхода его союзника. Начался стремительный рейд русского войска на юг.
4 или 5 сентября русские полки пришли " на место, называемое Бе-резуй, за тридцать три версты от Дона". Русское войско получило время подготовиться и выбрать место для решительного сражения. Таким местом оказалось Куликово поле.
Утром 6 сентября передовые русские полки вышли к Дону неподале-ку от устья реки Непрядвы. Полчища Мамая отделял от этого места лишь один дневной переход, на следующий день они могли быть на Куликовом поле. В деревне Черново собрались на совет русские князья и воеводы, со-ратники князя Дмитрия Ивановича. Было решено идти за Дон и искать по-беды в "прямом бою". В тот же день через Дон переправился сторожевой полк, на следующий день по нескольским мостам - остальные полки. Об-щая переправа началась утром 7 сентября и продолжалась до темноты. Ме-сто переправы известно: в одном - двух километрах от устья Непрядвы, близ современной деревни Татинки, Куркинского района. Затем великий князь приказал разрушить мосты: отступать он не собирался…
Выбор места для решительного сражения подтвердил военный та-лант великого князя. Куликово поле было с трех сторон ограждено реками. С запада и северо - запада оно примыкало к Непрядве, с севера - к самому Дону, с востока и северо - востока - к речке Рыхотке. Мамай имел воз-можность наступать только с юга, со стороны Красного Холма, на неболь-шом пространстве шириной в четыре - пять километров. Это пространство русские полки закрывали сплошным сомкнутым строем. Ордынцы были поставлены перед необходимостью прямого, фронтального удара: обойти русское войско с флангов, то есть применить свой излюбленный маневр, они не могли. Великий князь Дмитрий Иванович вынуждал Мамая принять бой в невыгодных для ордынцев условиях.
Русские полки вышли на Куликово поле раньше, чем подоспели пер-вые конные тысячи Мамая, и уже вечером 7 сентября успели принять бое-вой порядок. Так они и простояли всю ночь в боевом строю. Это было очень важно, потому что утром на Куликово поле опустился густой туман, он помешал бы правильно разместить полки.
Перед утром великий князь Дмитрий Иванович объехал полки, при-зывая их на подвиг: "Братья, князья и воеводы, и молодые люди от мала и до велика! Уже, братья, сегодня день уходит, а ночь приближается, бодр-ствуйте и мужайте каждый из вас, уже ведь гости наши близко от нас, на реке на Непрядве, утром ведь, братья, все будет от них пить чашу общую, чашу смертную, за землю святорусскую! Да будет мир с вами, братья мои, потому что спешат татары!"
Утро Куликовской битвы описано так: "Сказания о Мамаевом по-боище": "Настал 8 день месяца сентября. На рассвете пятницу, на восхо-де солнца, была мгла как дым. Уже русские кони оживились от трубного зова, каждый воин под своим знаменем. Когда же настал седьмой час утра, начали с обеих сторон в трубы трубить, и слились голоса трубные в еди-ный голос, слышать страшно. Обширное поле Куликово перегибается, ре-ки выступили из своих берегов, потому что никогда не было столько лю-дей на том месте…"
Когда вернулся великий князь в большой полк, где возле великокня-жеского знамени собрались князья и воеводы. Он сошел с белого коня, снял пышное княжеское одеяние и приказал принести себе доспехи про-стого дружинника. Тут он объявил, что будет сражаться в боевом строю, на "первом сступе", как простой воин. В одежду и доспехи великого князя переоделся постельничий Михаил Бренк, и великий князь "черное знамя велел оруженосцу своему возить над ним". Сам же Дмитрий Иванович растворился в рядах простых воинов. Растворившись среди войска, вели-кий князь становился как бы бессмертным: последний сражающий ратник мог оказаться князем. А ведь гибель предводителя войска обычно подры-вала боевой дух, ордынцы старались прежде всего вывести из строя рус-ских князей. И действительно, им удалось убить Михаила Бренка в одея-нии великого князя, но паники это не вызвало. Русские воины знали, что настоящий великий князь среди них, в боевом строю.
Ордынцы начали наступление. Вперед вынеслись массы конных лучников, но были отброшены сторожевым полком. Начали сближаться главные силы.
Ордынцы наступали в обычном для степняков порядке: сильные конные крылья, состоящие из отборных войск, резервные тумены позади Красного Холма, где находилась ставка Мамая. Но слишком узким оказа-лось Куликово поле для фланговых ударов, и Мамаю пришлось изменить план боя. Он резко усилил центр, выдвинув туда тяжелую генуэзскую пе-хоту. Густая фаланга генуэзцев медленно двинулась на русский строй.
Однако схватке главных сил предшествовал еще один яркий эпизод - поединок русского витязя инока Александра Пересвета с ордынским бога-тырем Темир - мурзой. В этой схватке не было победителя и побежденно-го: поединщики "ударились крепко копьями, и копья переломились, и оба упали с коней своих на землю мертвыми, и кони их пали".