Виктимология : понятие и значение.

Введение
1. Виктимология как свойство личности потерпевшего
1.1. Становление института виктимологии
1.2. Понятие жертвы преступления. Классификация потерпевших
1.3. Виктимное поведение как условие совершения преступления
2. Виктимность: пути решения проблемы
2.1. Современное состояние виктимологической профилактики
2.2. Перспективы развития виктимологической профилактики
Заключение
Список использованных источников

Виктимология : понятие и значение.

В криминологической литературе отмечается существование ситу­ационных механизмов связи между преступником и жертвой, и на ос­новании этого даются различные классификации жертв как с мораль­но-юридической, так и с психологической точек зрения. Смысл этих классификаций состоит в том, чтобы показать в широком диапазоне взаимодействий преступника и жертвы в предпреступной ситуации различную роль жертвы, которая варьируется от молчаливого согла­шения с преступником и сговора с ним до провокации, от полного не­участия до почти идеального сотрудничества. Сами ситуации с учетом типологических характеристик жертв и преступников, особенностей механизмов взаимодействия между ними, других криминологически значимых компонентов разделяются на специфические или опасные, в которых всегда есть повод для преступления; неспецифические, где пре­ступник ищет удобный случай; промежуточные. Гентиг назвал специ­фические ситуации потенциальными, чреватыми вредом. Такое «укруп­ненное» разделение ситуаций само по себе может быть принято, но детализация здесь необходима. Кроме того, нас интересует в первую очередь виктимологический аспект любых ситуаций. С этих позиций, например, отнесение ситуации к «опасной» говорит очень мало. Необ­ходимо знать, опасна она из-за потерпевшего или других моментов18.
Выделяются ситуаций, в которых поведение жертвы совершенно нейтрально с точки зрения влияния на поведение преступника и при­чинение вреда.
Ситуации могут носить черты не одной, а нескольких указанных групп, например, сочетая определенные характеристики замкнутой и создающей объективную возможность совершения преступления, толчковой и создающей объективную возможность совершения пре­ступления. Однако конечная, итоговая криминологическая оценка так или иначе сводится к одному из приведенных типов по принципу превалирования элементов, наиболее значимых в криминологи­ческом механизме.
Реализовавшиеся ситуации толчкового характера выступают в каче­стве повода к совершению преступления. Однако это не означает, что понятия кримиологическога толчка и повода совпадают, что это одно и то же. В связи с этим необходимо сделать следующее замечание.
В юридической литературе понятие «повод к преступлению» упот­ребляется широко. В применении к рассматриваемой теме, следователь­но, можно говорить о поведении потерпевшего как поводе к ответным действиям лица, причинившего вред. При этом поводом к совершению преступления обычно считают негативное поведение. Дает ли такой подход что-либо для объяснения криминологической картины преступления? В известной мере — да. Но вместе с тем он приводит (притом совершенно неправильно) к общему знаменателю понятия, далеко не равнозначные по существу. Так, поводом к совершению преступления может быть и положительное и отрицательное поведение потерпевше­го. Это поведение может быть направлено на причинителя вреда, но мо жег вообще его не касаться. Дело, однако, не только и не столько в объек­тивной значимости этого поведения для причинителя вреда, сколько в том, как оно (поведение) им воспринято, к какой реакции он физически, психически и морально подготовлен. В конце концов, для пьяного дебо­шира, у которого, как говорят, «руки чешутся», достаточно и такого по­вода, как неправильно истолкованный взгляд или ссора между совер­шенно посторонними ему людьми (лишь бы вмешаться).
Толчковый характер ситуации — это ее объективная характеристи­ка, причем толчковые элементы могут быть как негативными, так и позитивными по существу. Объективное давление ситуации не может восприниматься лицом иначе как с его субъективных позиций. Это давление может оказаться достаточным для формирования решимо­сти совершить преступление у данного лица, и в этом случае толчок реализуется. Реализовавшийся толчок может выступить в виде повода к совершению преступления, тогда как повод может и не содержать в основе своей толчка. В сущности, повод есть субъективное отражение объективного содержания ситуации, причем обязательно с негативных позиций, определяющих ее «достаточность» для совершения преступ­ления, даже при отсутствии объективно толчковых моментов19.
Внешнее проявление толчка в виде повода может отличаться от его объективного содержания. Так, например, толчком к совершению убийства, иного преступления против личности может быть супру­жеская измена, создавшая предельно напряженную ситуацию, а внешним проявлением толчка — повод в виде недовольства плохо вы­стиранной рубашкой.
Оценивая негативное поведение того или иного человека, которое не привело к ответным, опасным для него действиям только потому, что он «не на того напал», мы как раз и признаем объективно толчковый характер его поведения, не реализовавшийся в преступление и, таким образом, не выступивший в виде повода.
Вернемся к рассмотрению ситуаций, в которых поведение жертвы объективно выступает в качестве существенных и даже решающих криминологических составляющих механизма преступления. В зави­симости от конкретных обстоятельств ее поведение может быть одной из причин или условием, способствующим совершению преступления в зависимости от того, какую детерминационную нагрузку несет конк­ретная ситуация.
Поведение жертвы и до и после того, как она превратилась в реаль­ного потерпевшего, — составляющая криминологической и непосред­ственно криминальной ситуации, и если она (ситуация) — причина преступного поведения, то вклад потерпевшего, во всяком случае, является компонентом этой причины.
Естественно, поведение жертвы не может привести к преступлению само по себе. Оно обязательно взаимодействует с негативными факто­рами, относящимися к преступнику. Криминологическое значение виктимного поведения потерпевшего в подобных ситуациях очевидно: объективно отрицательное поведение является одной из криминоло­гических составляющих механизма преступления.
Криминологические характеристики ситуаций причинения вреда зависят от развития их во времени.
Практика показывает, что разрыв во времени между толчковыми дей­ствиями жертвы и действиями преступника в ответ на этот толчок иног­да велик. Но это никак не меняет принципиальной криминологической связи между ними. Если решимость совершить преступление вызвана действиями потерпевшего, значит, толчковый характер этого поведения налицо. Это положение остается в силе и в том случае, когда у преступ­ника была возможность немедленно отреагировать на толчковое поведе­ние жертвы, но он по каким-либо причинам этого не сделал. Например, решимость причинить вред появилась не сразу, а после потребовавшей времени оценки действий будущего потерпевшего. Схема механизма преступления аналогична и в случаях положительного поведения по­терпевшего, когда действия преступника, направленные на потерпевшего, осуществились с определенным разрывом во времени. Так, при защите третьего лица вред потерпевшему-защитнику может быть причи­нен непосредственно в процессе защиты. Но возможно причинение вре­да и в порядке сведения счетов спустя продолжительное время. Наконец, положительное поведение жертвы вообще может быть не свя­зано с защитой другого лица, но прямо затрагивать интересы преступ­ника (с его точки зрения) и вызывать соответствующую реакцию20.
В криминологическом механизме преступления фактор времени - не единственный и не всегда определяющий во «взаимодействии» пре­ступника и потерпевшего. Поэтому следует также различать ситуации, которые представляют собой единичный акт поведения потерпевшего и (или) преступника, и ситуации, в которых имеется определенная систе­ма, последовательный ряд действий потерпевшего и (или) преступника. Иначе говоря, надо различать ситуации, в которых причинение вреда связано с единичным фактом (эпизодом) поведения потерпевшего или преступника (однофактные), и ситуации взрывного характера, в кото­рых происходит нагнетание криминологически значимой обстановки, заканчивающейся взрывом — совершением действий, причинивших вред, т. е. ситуации-системы (многофактные).
В ситуациях-системах поведение преступника-причинителя вреда не обязательно выступает как непосредственно оборонительная реак­ция на действия потерпевшего. К причинению вреда может привести не какое-то одно нападение, избиение, издевательство, а суммарное давление множества актов негативного порядка, приведшее причини­теля вреда к решимости совершить преступление. Недооценка таких ситуаций в практической деятельности органов милиции, понимание каждого отдельного негативного факта как малозначительного как раз и приводит к совершению «неожиданных» преступлений, которые в действительности явно назревали.
С другой стороны, ситуации-системы могут быть связаны с положи­тельным поведением потерпевшего, когда причинение вреда — резуль­тат негативной реакции преступника на воздействие актов позитивного порядка. Ситуации-системы могут быть не только толчковыми. Так, в частности, систематичность действий потерпевшего может заключать­ся в ряде актов «непротивления» преступнику и т. д.
Возникновение многих ситуаций, их развитие во времени, разного рода «повороты» в действиях преступников и потерпевших, т. е. объек­тивные характеристики ситуаций, часто связаны с содержанием отно­шений, соединяющих преступника и потерпевшего. Отношения меж­ду преступником и потерпевшим нередко влияют не только на возникновение ситуации, но на и выбор преступником способа совер­шения преступления. В ряде случаев на основе существующих между преступником и жертвой отношений однозначно создается возмож­ность совершения преступления. Наконец, сам выбор преступником жертвы может вытекать из существующих между ними отношений.
Родственные, иные отношения в одних случаях определяют пассив­ность реакции потерпевшего на преступное поведение, причинившее ему вред, в других, наоборот, именно стабильный контакт потерпев­шего и преступника приводит к такому развитию событий, которое характеризуется как «упреждающее» причинение ущерба.
Поведение потерпевших, нередко имеющее сходную, близкую объек­тивную значимость в механизме преступления, основывается подчас на резко отличающемся отношении к происходящим событиям. Свою роль в этом плане играют и оценка, и предвидение "последствий, и от­ношение к этим последствиям, и соображения возможности их предот­вращения. Поэтому понять виктимологическую составляющую меха­низма преступления можно, лишь разобравшись в обстоятельствах, лежащих в основе этого поведения.
Жертва воспринимает ситуацию с позиции человека, перед кото­рым стоит задача разрешения определенного конфликта. Острота си­туации, степень ее конфликтности определяет силу ее воздействия на потерпевшего, причем объективная степень воздействия потерпевшим 'воспринимается субъективно.
Давление ситуации может сложиться как за счет поведения пре­ступника, так и других факторов. Возможно и такое положение, когда ситуация не носит с точки зрения потерпевшего конфликтного харак­тера, по крайней мере, в той части, которая связана с действиями при­чинителя вреда. Таким образом, мы переходим к рассмотрению ситуа­ций как бы изнутри, в плоскости движущих сил, определяющих динамику всего криминологического компонента механизма преступ­ления — личности и поведения жертвы. При этом следует учитывать, что влияние ситуации на потерпевшего не ограничивается непосред­ственно обстановкой совершения преступления. В более широком пла­не можно отметить влияние определенной жизненной обстановки (тоже ситуация, но несравненно более широкая по масштабам и охвату индивидов), в той или иной мере способствующей появлению новых потерпевших, как по количеству, так и по типу. Например, слух о яко­бы предстоящей денежной реформе в той или иной форме денежной ва­лютчиков, и толкает в их объятия легковерных, а то и просто отчаяв­шихся людей.
Период приемных экзаменов в учебных заведениях рождает специ­фический тип жертв мошенников, работающих под «людей со связями в приемных комиссиях», и т. д.
Поведение жертвы — одна из криминологических составляющих ситуации, в которой действует преступник. Нельзя, однако, рассмат­ривать это односторонне, так как не только преступник, но и потерпев­ший взаимодействует с ситуацией. Поведение последнего есть резуль­тат взаимодействия личностных качеств (психологических, волевых, моральных) и объективных обстоятельств. Вклад потерпевшего в си­туацию, давящую на преступника, оценивается и по тому, насколько сильно эта ситуация влияет на него самого и как он это влияние вос­принимает в зависимости от опыта, характерной для него реакции, эмоциональной поглощенности данной ситуацией, в целом — психо­физической организации.
Одна и та же объективная обстановка, одна и та же ситуация вос­принимается по-разному преступником и потерпевшим, во-первых, потому, что им принадлежат различные роли в механизме преступ­ления, во-вторых, в силу различий, которые всегда имеются между людьми21.
Для преступника ситуация включает всю совокупность обстоя­тельств, в том числе и жертву: он все происходящее видит и оценивает как бы вне, «от себя». Диаметрально противоположно поло­жение потерпевшего, для которого ситуация — это все обстоятельства, включая преступника, и, следовательно, база для оценок.
Оказавшись в определенных обстоятельствах, и преступник и жерт­ва привносят в ситуацию свое индивидуальное проявление как в дина­мическом (поведение), так и в статическом (качества личности) плане. Привнесение индивидуальной специфики изменяет, а по сути дела, создает новую ситуацию, в большей или меньшей степени отличную от исходной. При этом преступник и жертва становятся элементами новой ситуации, органически вписывающимися в нее.
Давление ситуации может действовать одновременно и в отноше­нии преступника, и в отношении потерпевшего, может направляться и на одного из них. Криминологические связи и взаимодействия как бы противоположны, соответственно направлены на потерпевшего и пре­ступника.
Так, при негативном поведении жертвы, выразившемся в нападе­нии, оскорблении, провокации, направленных на положительно харак­теризующееся лицо, ставшее в конечном итоге причинителем вреда, налицо отсутствие какого-либо давления ситуации на потерпевшего при максимуме такого давления на причинителя вреда. При взаимном столкновении равно отрицательно характеризующихся потерпевшего и преступника существует большая или меньшая степень давления за счет отрицательного поведения обеих сторон.
Негативный вклад сторон не всегда связывается с конфликтными отношениями потерпевшего и преступника. Криминологическое взаи­модействие потерпевшего и преступника, например толчковое, может основываться как на диаметрально противоположном, так и на еди­ном, по сути, отношении к возможному результату, если стороны пре­следуют единые цели.
В принципе, одинаковое по интенсивности и характеру давление ситуации может привести к различному результату в зависимости от того, как ориентируется потерпевший в сложившейся обстановке, как представляет себе перспективу развития событий и, наконец, какую реакцию считает приемлемой и реально возможной для себя. Если по равно незначительному поводу одно лицо завязывает драку и получа­ет телесные повреждения, а другое просто не реагирует на происшед­шее, то это, видимо, объясняется различным подходом к оценке, раз­личным пониманием дозволенного и недозволенного.
Когда ситуация ставит человека перед необходимостью решать, воз­можно и следует ли оказать сопротивление, и он в одном случае актив­но сопротивляется нападающему, а в другом — не оказывает ему про­тиводействия, здесь проявляются различные качества личности: спо­собность оценить обстановку, предусмотрительность, смелость, тру­сость и т. д. При этом нельзя однозначно оценивать поведение потер­певшего как объективно-целесообразное при оказании сопротивления и нецелесообразное — при противодействии. Конечно, речь идет не о принципе «непротивления», а о выборе наиболее целесообразной и действенной формы противодействия преступнику.
Если физически сильный человек без сопротивления, только по трусости отдает кошелек грабителю, его поведение объективно созда­ет обстановку, способствующую совершению преступления. Когда жертва, будучи заведомо обречена на неудачу, оказывает сопро­тивление группе грабителей, — налицо неумение ориентироваться в ситуации, выбрать наиболее целесообразную линию поведения. В данном случае было бы правильно проследить за преступниками, запомнить их приметы и как можно скорее сообщить о преступлении в милицию.
То, что нецелесообразное сопротивление может ухудшить ситуа­цию, совершенно очевидно. Когда, например, грабеж перерастает в убийство, соотносительная тяжесть последствий того и другого пре­ступления очевидна. И, тем не менее, потерпевший далеко не всегда способен это понять.
Когда такое сопротивление приводит к физическому ущербу, объек­тивно оно оказывается условием, которое также способствовало совер­шению преступления. Это вовсе не означает, что с этических, граж­данских позиций поведение потерпевшего заслуживает осуждения. Наоборот. И, тем не менее, очевидно, что это положительное поведение при определенных обстоятельствах выступает как объективно спо­собствующее совершению преступления. Ничего не меняет в этом пла­не и то обстоятельство, что в определенных случаях рискованное пове­дение лиц, в дальнейшем потерпевших от преступления, связано с исполнением ими служебного долга, который не оставлял им возмож­ности какого-либо выбора.
В ряде ситуаций сравнительно незначительное давление обстанов­ки приводит к серьезным последствиям лишь потому, что физические недостатки потерпевшего делали его не способным к сопротивлению.
Конечно, решающим в оценке криминологической значимости си­туаций является объективный характер поведения потерпевшего, ве­сомость его вклада в механизм преступления. Тем не менее характер его поведения, мотивы, которыми он руководствуется, цели, которые он преследует, глубина предвидения последствий, которая для него характерна, — все это обстоятельства, без учета которых нельзя всесторонне оценить, что значило поведение потерпевшего в меха­низме возникновения и развития той или иной конкретной кримино­логической ситуации.
В свою очередь, поведение потерпевшего и все, чем он в атом по­ведении руководствовался, неразрывно связано с его личностными характеристиками: установкой личности, полом, возрастом, профес­сией, общественным, должностным и семейным положением и т. д. Без знания этих криминологических обстоятельств совершенно невозмож­но осуществлять профилактику преступлений, так как преступник во многих ситуациях выступает во взаимодействии с конкретной жертвой, на которую, как и на преступника, должно быть направлено индивиду­альное позитивное воздействие.
2. Виктимность: пути решения проблемы
2.1. Современное состояние виктимологической профилактики
Общая виктимологическая профилактика не имеет в виду конкрет­ное лицо, а осуществляется в отношении множества лиц, так или ина­че втянутых в сферу действия негативных обстоятельств виктимологического плана. Она реализуется, в принципе, по трем направлениям22:
а) выявление и устранение обстоятельств, играющих роль внешних негативных воздействий на личность, формирующих у нее каче­ства повышенной виктимности, выражающиеся в негативном виктимном поведении. Сюда же следует отнести и выявление (с последующим устранением) фактов отсутствия необходимых положительных воздействий, в силу чего возникают ситуации бездействия, пассивности, неумения противодействовать нападе­нию и др., проявляющихся на массовом уровне;
б) выявление и устранение условий (обстановки, ситуаций), способ­ствующих реализации качеств повышенной виктимности опреде­ленных категорий лиц, проявляющейся в виктимоопасном пове­дении;
в) выявлении и устранении условий (обстановки, ситуаций), спо­собствующих реализации качеств повышенной виктимности оп­ределенных категорий лиц, независимо от их поведения. Наиболее важным является осуществление общей виктимологической профилактики в отношении:
а) преступлений против жизни и здоровья, половой неприкосновен­ности и некоторых других насильственных преступлений, совер­шаемых на улицах и в общественных местах;
б) насильственных преступлений, совершаемых на бытовой почве;