Формирование западной философии Нового времени.Философия Ф. Бэкона.

Введение 3
1.Формирование западной философии Нового времени 4
2.Философия Ф. Бэкона 9
Заключение 23
Список литературы 25
 
...

1.Формирование западной философии Нового времени
Вопросы гносеологии, представлявшей собой важней¬шую составную часть философских систем начиная с зарождения философии, приобрели особую остроту и актуальность в Новое время. Особенно большое значение стали иметь в эту эпоху проблемы понимания природы и познавательной роли логического мышления. Это объяс¬няется в первую очередь теми...

Введение
Европейскую философию Нового времени XVII—XIX веков принято называть классической. В это время были созданы оригинальные философские учения, отличавшиеся новизной предлагаемых решений, рациональной четкостью аргументации, стремлением к приобретению научного статуса.
Опытно-экспериментальное исследование природы и математическое осмысление его результатов..

На первый план выдвигалось так называемое новое дворянство, перестраивавшее свое хозяйство на капиталистический лад. Одновременно росла буржуазия, нередко вступавшая в родственные связи с дворянством и покупавшая поместья разорившихся феодалов.Родоначальником английского материализма и эмпиризма Нового времени был Ф. Бэкон (1561 —1626), живший в эпоху, которую Маркс называл прологом английской революции. Бэкон имел намерение написать большой труд «Великое восстановление наук», излагающий основы познания, но успел закончить лишь две части этого труда: «О достоинстве и приумножении наук» и знаменитый «Новый Органон», в котором излагаются и обосновываются принципы новой для того времени индуктивной логики. По оценке Маркса, Бэкон был родоначальником английского материализма и всей современной экспериментирующей науки .Бэкон критикует средневековую схоластику и по существу направляет свою философию против религиозно-идеалистического мировоззрения, поскольку они мешают развитию естественных наук и умножают бессилие человека. Он видел, что в различных областях знания о природе произошли крупнейшие открытия, а в философии все еще царствуют теология и схоластика. Схоластика же, по Бэкону, бесплодна, как посвятившая себя богу монахиня; вместо плодов она при-косит шипы и чертополох пустопорожних споров и препирательств, опирается на пустые произвольные умозрения и игру словами, носится в безвоздушном пространстве бессодержательной силлогистики. Но если схоластика бесплодна и вредна, то союз философии с естествознанием есть «законное супружество, которого необходимо добиваться всеми силами. И свадебное пожелание заключается в том, чтобы от этого сочетания произошли средства помощи для людей и поколение изобретений, которые до некоторой степени смягчат и облегчат нужды и бедствия людей» (2, с. 78). Бэкон подчеркивает огромное значение естествознания и естественной философии, которую он называет «великой матерью наук» (2, с. 44). Но чтобы развивалось естествознание, надо научиться правильному мышлению, а для этого необходимо освободиться от «идолов», или заблуждений, которые обволакивают ум человека и мешают познанию природы.Бэкон насчитывает четыре вида «идолов», препятствующих достоверному познанию. Во-первых, это «идолы рода», находящие основание в самой природе человека или в самом роде людей. «Ум человека, — пишет Бэкон,—уподобляется неровному зеркалу, которое, примешивая к природе вещей свою природу, отражает вещи в искривленном и обезображенном виде». Во-вторых, это «идолы пещеры», которые представляют собой заблуждения отдельного человека, происходят от особых прирожденных свойств каждого или от воспитания и порождают у него привычку судить обо всем с точкизрения самого себя и «своей особой пещеры». В-третьих, это «идолы площади», представляющие собой заблуждения, основанные на взаимной связанности и сообществе людей и выражающиеся в неверном понимании речи, в неверной или неточной терминологии, способной порождать ложные понятия. И наконец, в-четвертых, это «идолы театра», или заблуждения, основанные на преклонении перед авторитетами, в частности авторитетами общепринятых философских учений, а также перед многочисленными началами и аксиомами наук, «которые получили силу вследствие предания, веры и беззаботности» (2, с. 20).Критика Бэконом человеческих заблуждений, направленная против схоластики и пустой силлогистики, имела огромное методологическое значение, так как она обосновывала необходимость трезвого научного подхода к вопросам познания, которое рассматривалось философом как источник могущества людей. Люди, по словам Бэкона, должны быть господами и хозяевами природы. Однако степень господства человека над силами природы зависит от уровня развития его знаний, «ибо человек, слуга и истолкователь природы, столько совершает и понимает, сколько постиг в ее порядке делом или размышлением, и свыше этого он не знает и не может». Словом, «знание и могущество человека совпадают» (2, с. 12). Поэтому человечеству нужна «новая наука», предметом которой была бы природа и которая привела бы к превращению природы в «царство человека» и установлению господства человека над силами природы. Задача научного познания, говорит Бэкон, состоит в том, чтобы построить «в человеческом разуме образец мира таким, каков он оказывается, а не таким, как подскажет каждому его рассудок» (2,с. 77).По своему назначению все познание должно быть познанием естественных причинных связей явлений. Истинное знание достигается путем выяснения причинных связей, а не посредством фантазирования о «разумных целях провидения» или о «сверхъестественных чудесах». Словом, истинное знание есть знание причин, и поэтому наш ум выводит из тьмы и обнаруживает многое в том случае, если он устремляется «верным и прямым путем к нахождению причин» (24, с. 80).Важно также подчеркнуть, что у Бэкона как основателя эмпиризма Нового времени теория познания не носит еще того одностороннего характера, какой она приобрела у его последователей. Подобно тому, как бэконовский материализм таил в себе в наивной форме зародыш всестороннего развития, так и в его материалистической теории познания не только признается значение чувственного опыта, но и утверждается познавательная роль разума, или логического мышления. Опыт, по Бэкону, является лишь первой ступенью познания, тогда как вторую его ступень представляет разум, который производит логическую обработку данных опыта. Поэтому ученый не должен уподобляться ни муравью, который собирает и пользуется только собранным, ни пауку, пользующемуся только собственным разумом, из которого он вытягивает всю хитрую паутину своей философии. Идеал Бэкона — это ученый, подобный пчеле, которая «извлекает материал из садовых и полевых цветов, но располагает и изменяет его по своему умению» (2, с. 58—59). Как видно из этого, Бэкон был против крайностей эмпиризма и рационализма и ставил вопрос о связи чувственного опыта с разумным познанием, призывая возложить «добрую надежду на более тесный и нерушимый (чего до сих пор не было) союз... опыта и рассудка» (23, стр. 59). Однако, признавая роль чувственных ощущений и абстрактного мышления, Бэкон еще не понимает диалектической взаимосвязи между ними и ограничивается их простым механическим соединением.Величайшая заслуга Бэкона — обоснование и разработка экспериментально-индуктивного метода, или индуктивной логики. Выполнению этой задачи философ посвятил свое основное произведение «Новый Органон», названное им так в противоположность старому «Органону», объединявшему труды Аристотеля по вопросам логики. Бэкон, разумеется, выступает не столько против подлинного учения Аристотеля, сколько против средневекового толкования и фальсификации этого учения. Придавая решающее значение обоснованию новой логики, Бэкон так определяет существо этой науки. «...Наша логика, — пишет он, — учит и наставляет разум к тому,. чтобы он не старался тонкими ухищрениями улавливать абстракции вещей (как это делает обычно логика), но действительно рассекал бы природу и открывал свойства и действия тел и их определенные в материи законы... следовательно, эта наука исходит не только из природы ума, но и из природы вещей...» и «везде будет сопровождаться и освещаться наблюдениями природы и опытами...» (2, с. 220).Существо бэконовской логики составляет перенесенный из естествознания в философию и детально разработанный им аналитический опытный метод, для которого характерны материалистический эмпиризм, широкое применение анализа и индукции. Отстаивая последовательное применение опытно-индуктивного метода, вызванного к жизни успехами естествознания и служившего этим успехам, Бэкон резко осуждает словесно-дедуктивный силлогистический метод, особенно его-идеалистический вариант, идущий «от слов к словам» и отвлекающийся от «естественной истории и философии». «Ведь силлогизмы, — пишет он, — состоят из предложений, предложения — из слов, слова же — это знаки понятий; поэтому если сами понятия (которые составляют душу слов) будут плохо и произвольно абстрагированы от реальных явлений, то разрушится и все здание» (2, с. 298).Опытно-аналитический метод Бэкон характеризует как основное орудие новой науки и решающее условие ее успеха. Попытки познания без определенного метода, по его словам, напоминают ходьбу ночью без света, когда приходится ощупывать каждый предмет, прежде чем удастся найти верную дорогу, которая приведет к цели, Такого рода «смутный... опыт... есть не более как движение на ощупь и, скорее, притупляет ум людей, чем осведомляет его» (2, с. 61). Правильный же метод познания— это нечто вроде светильника, освещающего путнику дорогу в темноте.Весьма важно, что Бэкон хорошо понимает, каким должен быть опытный метод, чтобы служить путеводной нитью для науки, т. е. он сознает, что не всякий опыт надежен. Так, например, стихийный и неупорядоченный опыт, применяемый на каждом шагу учеными, не искушенными в правильной методологии, не приводит к научному познанию, поскольку такой опыт не выводит за пределы случайного. Научно же понимаемый опыт, в котором эмпирический материал не только дается, но и обрабатывается и обобщается рациональной мыслью, — вот тот метод, который желателен и надежен. Итак, научный метод познания, по Бэкону, должен основываться не «на узости и смутности немногих опытов» (2,. 30), как считают узкие эмпирики, не на философии «рационалистического толка», выхватывающей «из опыта разнообразные и тривиальные факты, не познав их точно, не изучив и не взвесив прилежно» (2, с. 28), как думают силлогисты, а на истинном методе опыта. «Истинный же метод опыта сначала зажигает свет, потом указывает светом дорогу: он начинает с упорядоченного и систематического опыта, отнюдь не превратного и отклоняющегося в сторону, и выводит из него аксиомы, а из построенных аксиом — новые опыты» (23, стр. 46). Короче: подлинная наука, согласно Бэкону, начав с фактов, добытых при помощи планомерно организованного опыта или эксперимента, должна идти к аксиомам, представляющим собой результат мысленной переработки и обобщения этих фактов, и от аксиом к новым фактам и действиям.Основой научного метода, по мысли Бэкона, является индукция, которая исходит из ощущения и восприятия отдельных фактов и, поднимаясь медленно, шаг за шагом, постепенно доходит до самых общих аксиом. При этом Бэкон предупреждает против поспешной и примитивной индукции, совершающейся «путем простого перечисления» тех или иных признаков вещей, дающей «шаткие заключения» и подвергнутой «опасности со стороны противоречащих частностей» (2, с. 63). Индукцию он связывает с анализом, т. е. с выделением в вещах простейших элементов, или «натур» и «форм». Словом, Бэкон различает отчетливо «обычную индукцию», которой без всякого обоснования пользуются люди, и индуктивный метод, который он называет научной, или истинной, индукцией. В «Новом Органоне» он говорил также и о дедукции, которая определяется как «выведение или извлечение новых опытов из аксиом» (2, с. 90). Старая схоластическая логика, идущая от идей к идеям или от «слов к словам»,' не способствовала, по верному замечанию Бэкона, развитию науки. Узкий эмпиризм, движущийся от одного случайного опыта к другому случайному опыту, также мало полезен и ненадежен. Следовательно, задача состоит в том, чтобы найти такой метод, который позволил бы открыть законы природы и тем самым отыскать достоверные истины, которыми мы пользуемся в наших рассуждениях.Для индукции, как для научного метода, важна правильная организация наблюдения и эксперимента, а также умение обрабатывать полученные таким путем фактические данные и правильно их обобщать. С этой целью Бэкон вводит так называемые «Таблицы и сопоставления примеров», которые должны помочь получить эти данные, правильно их обработать и извлечь из них соответствующие выводы, раскрывающие причины явлений природы и зависимости одних явлений от других, т. е. помочь открыть то, «что совершает и приносит природа» (2, с. 91). Таких таблиц, по Бэкону, должно быть три, каждая из которых пользуется своим особым приемом индукции.Заблуждения человеческого разума;Возможности человеческого разумения и науки совпадают, поэтому так важно ответить на вопрос: какой должна быть наука, чтобы исчерпать эти возможности? Ф. Бэкон пишет: «Человек, слуга и истолкователь Природы, ровно столько совершает и понимает, сколько он охватывает в порядке Природы; свыше этого он не знает и не может ничего». По его мнению, есть только две возможные дороги поисков и обнаружения истины: одна от чувства и частных случаев переносит сразу к аксиомам самого общего характера и затем дает дорогу суждениям на основании этих принципов, уже закрепленных в их незыблемости, чтобы вывести на их основании промежуточные аксиомы. Это наиболее распространенный путь. Другая — от чувства и частного приводит к аксиомам, постепенно и непрерывно поднимаясь по ступеням лестницы обобщения до тех пор, пока не подведет к аксиомам самого общего характера; это самая верная дорога, хотя она еще не пройдена людьми.. Второй путь представляет собою методически продуманную и усовершенствованную индукцию. Дополнив индукцию целым рядом приемов, Ф. Бэкон стремится превратить ее в искусство вопрошания природы, ведущее познание к верному успеху. Основывая свою философию на понятии опыта, истолковывая чувственность как единственный источник всех наших знаний, Ф. Бэкон тем самым заложил основы эмпиризма — одной из ведущих философских традиций новоевропейской философии. Бэкон начинает свои рассуждения об «идолах» с «идолов рода», которые, по его мнению, «находят основание в самой природе человека, в племени или самом роде людей» [2, с. 18]. «Ум человека,– согласно Бэкону,– уподобляется неровному зеркалу, которое, примешивая к природе вещей свою природу, отражает вещи в искривленном и обезображенном виде» [12, с. 18].За «идолами рода» у Бэкона следуют «идолы пещеры», которые «суть заблуждения отдельного человека» [2, с. 19]. Бэкон Помимо «идолов рода» и «идолов пещеры» Бэкон выделяет также «идолы площади», «проникающие в человеческий разум в результате молчаливого договора между людьми об установлении значения слов и имен» [4, с. 309]. Характеризуя «идолы площади», Бэкон проницательно замечает: «Люди верят, что их разум повелевает словами. Но бывает и так, что слова обращают свою силу против разума» [2, с. 25]. Данное высказывание напрямую соотносится с теми затруднениями и противоречиями, которые пришлось преодолевать в начале ХХ в. создателям и интерпретаторам квантовой теории.Индуктивный методБэкону не только была чужда идея вероятностного подхода к индукции, но он, кажется, с излишним оптимизмом считал, что предлагаемые им средства индуктивного анализа являются достаточной гарантией необходимости и достоверности получаемого заключения. Вот в кратких словах суть его индуктивного метода, его Таблиц Открытия — Присутствия, Отсутствия и Степеней. Собирается достаточное количество разнообразных случаев некоторого «простого свойства» (например, плотности, теплоты, тяжести, цвета и т. п.), закон или «форма» которого ищется. Затем берется множество случаев, как можно более подобных предыдущим, но уже таких, в которых это свойство отсутствует.Теория индукции Бэкона имеет следующую структуру. В «Новом органоне» он проводит различие между истинным и ложным методами. Истинным методом он называет «interpretatio naturae», что обычно переводят как «интерпретация природы». Ложный метод он называет «anticipatio mentis» — «предвосхищение мысли». Такой перевод мне кажется ошибочным. Что касается значения выражения «anticipatio mentis», то нам следует обратиться к Локку: «люди отказываются от первых ожиданий своего рассудка» (Conduct Underst., 26). Практически это почти буквальный перевод Бэкона, из которого становится достаточно ясно, что слово «anticipatio» означает «предрассудок» («prejudice») или даже «суеверие» («superstition»). Можно сослаться также на выражение «anticipatio deorum», обозначающее наивные или примитивные представления о богах. Следует еще упомянуть о том, что слово «предрассудок» (см. Descartes, Princ.