Механизм перехода права требования

Итак, переход права требование и вопрос соотношения суброгации и регресса (обратного требования) является сложным. Как указано в п. 1 ст. 382 ГК РФ, правила о переходе прав кредитора к другому лицу не применяются к регрессным обязательствам. Регресс порождает новое право, новое правоотношение, новое дополнительное обязательство, вытекающее из причинения вреда деликвентом, находившимся зачастую с организацией-работодателем, возместившей причиненный вред, в служебных, должностных, трудовых правоотношениях. При осуществлении же суброгации право продолжает существовать, но переходит к другому лицу. При суброгации третье лицо вступает в существующее обязательство, вытесняя из него первоначального кредитора. Как видно из содержания ст. 1081 ГК РФ, регрессное обязательство возникает в результате ...

Введение 3
1. Правовое регулирование и проблемные аспекты перехода права требования 5
1.1. Понятие суброгации и регресса в действующем российском законодательстве 5
1.2 Проблемные вопросы, связанные с несовершенством законодательства в сфере отношений и суброгации и регресса 16
2. Практические аспекты перехода права требования по суброгации и регрессу 22
2.2. Юридические конструкции суброгации и регресса 22
2.2. Применение законодательства: основания возникновения и удовлетворение суброгации и регресс 25
3. Перспективы развития правового регулирования перехода права требования 30
3.1. Усовершенствование законодательства в сфере отношений и суброгации 30
3.2 Усовершенствование законодательства в сфере отношений регресса 32
Заключение 40
Библиография 41

В дореволюционный период развития гражданского права России суброгации и регрессу уделялось большое внимание в юридической литературе. С установлением советской власти теоретический интерес к данным конструкциям значительно понизился. Это было связано с отсутствием в хозяйственном обороте практической потребности в данных институтах, поскольку в обязательствах между социалистическими организациями исполнение обязательства должника третьей организацией вообще, как правило, не допускалось. На первый взгляд эти правовые конструкции ничем не отличаются друг от друга: и регресс, и суброгация представляют собой обязательственное правоотношение, осложненное участием третьих лиц и возникающее в силу закона, являются следствием исполнения обязательства за должника третьим лицом (регредиентом, субро гатором). Однако, это не так.
Объектом данной работы является институт суброгации и регресса в современной России. Данный институт включает в себя различные аспекты - социальные, экономические, культурные, правовые.
Предметом исследования данной работы являются нормы действующего гражданского законодательства и иные нормативные правовые акты, регулирующие отношения, возникающие в связи с осуществлением суброгации и регресса, практика их применения, а также –научная и учебная литература по теме исследования.
Целью данной работы ставится комплексное изучение суброгации и регресса в Российской Федерации, выявление проблем в их правовом регулировании и выработка рекомендаций по совершенствованию законодательства, регламентирующего суброгацию и регресс.
Задачами работы является:
• анализ понятия суброгации и регресса в действующем российском законодательстве;
• выявление проблемных вопросов связанных с несовершенством законодательства в сфере отношений и суброгации и регресса;
• рассмотрение юридических конструкций суброгации и регресса;
• анализ применения законодательства: основания возникновения и удовлетворение суброгации и регресса;
• выработка правовых рекомендаций, касающихся усовершенствования законодательства в сфере отношений и суброгации;
• выработка правовых рекомендаций, касающихся усовершенствования законодательства в сфере отношений регресса;
Теоретическую основу данного исследования составили работы таких авторов как: Бессонов В.А., Брагинский М.И., Витрянский В.В., Васькин В.В., Голованов Н.М., Грудцына Л.Ю., Садиков О.Н., Суханов Е.А., Сергеев А.П., Толстой Ю.К., Белов В.А., Зоркольцев Р.Д., Ефимова Л.Г., Иванов В.Ю., Новоселова Л.А., Сидорук М.К., Спиранов И.А. и другие.
Нормативно-правовой основой данной работы являются следующие нормативно-правовые акты: Конституция Российской Федерации, Гражданский кодекс Российской Федерации, Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации Федеральный закон и другие.
В работе применяются общие и частные методы исследования, в том числе описательный, историко-юридический, системно-правовой, формально-юридический, сравнительного анализа.
Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка.

Так, ГК прямо называет осуществление исполнения со стороны поручителя среди случаев перехода прав кредитора третьему лицу на основании закона (что закреплено в ст. 387 ГК). Кроме того, говоря о переходе прав кредитора к поручителю в рамках общих положений о перемене лиц в обязательстве (гл. 24 части первой ГК), законодатель еще раз отграничивает права поручителя от прав регрессных, прямо устанавливая, что правила о переходе прав кредитора, закрепленные гл. 24 «Перемена лиц в обязательстве», не применяются к регрессным требованиям. Тем самым законодатель в очередной раз проводит четкую границу между существом регрессных правоотношений и природой возникающих у исполнившего свои обязательства поручителя прав по отношению к должнику. Такая последовательность в трактовке характера прав поручителя закреплена в российском гражданском праве впервые. Законодательство советского периода хотя и оперировало понятием «переход прав» и «становление на место кредитора» в отношении правового положения поручителя, но, к сожалению, не шло дальше и, следовательно, к трактовке рассматриваемого вопроса подходило довольно поверхностно. Кодексы советского периода не упоминали переход к поручителю прав кредитора в рамках теории правопреемства. Такая недоработанность концепции в прошлом наряду с уже отмеченным последовательным употреблением термина «регресс» и отсутствием широкого использованием понятия «суброгация» и позволяла существовать противоречивым взглядам на проблему прав исполнившего свои обязательства поручителя.Единственный недостаток закрепленных в гл. 24 прямых указаний на переход к поручителю прав кредитора заключается в недоработанности формулировки ст. 387 ГК, которая дословно гласит, что «права кредитора по обязательствам переходят к другому лицу... вследствие исполнения обязательства должника его поручителем». Таким образом, складывается впечатление, что о переходе прав кредитора к поручителю может идти речь, только когда поручитель исполнит в натуре то, что обязался исполнить в пользу кредитора должник. Как известно, существо и содержание обязательства поручителя не совпадает с существом и содержанием обеспечиваемого им обязательства. Складывается впечатление, что разработчики ст. 387 ГК просто забыли об указанном выше обстоятельстве. Хотелось бы, чтобы при принятии очередных изменений в ГК формулировка ст. 387 была подкорректирована, например, следующим образом: «права кредитора по обязательствам переходят к другому лицу... вследствие исполнения поручителем своего обязательства перед кредитором должника». Понятно, что у законодателя хватает забот, помимо корректировки неудачных формулировок действующего Кодекса. В сложившейся ситуации остается уповать на расширительное толкование нормы ст. 387 ГК (с учетом положений ст. 365 ГК).Безусловно, строго говоря, исполнение, осуществляемое поручителем, не совпадает с надлежащим исполнением основного обязательства должником. Особенно это очевидно, когда речь не идет об обеспечении поручительством денежных обязательств: например, при обеспечении поручительством обязательств поставщика по договору поставки или подрядчика по договору подряда. Соответственно при реализации своего права требования к поручителю кредитор получает лишь денежное возмещение, но отнюдь не то, что мог бы получить при надлежащем исполнении должником основного обязательства. Тем не менее практически поручитель осуществляет то, что должен был осуществить должник. Так, в случае неисполнения обеспеченного обязательства должник вправе своими средствами компенсировать кредитору потери, понеся ответственность, в результате чего основное обязательство прекратится. Кроме того, сторонники регрессного подхода отмечают, что если бы поручитель являлся цессионарием в отношении прав кредитора, то он бы приобретал право требования к должнику в том виде, в котором оно существовало у кредитора. Приведенные выше рассуждения идут вразрез с концепцией вступления поручителя в права кредитора. Обозначенное противоречие может показаться непреодолимым, если считать, что суброгация ничем не отличается от перемены лица в обязательстве на стороне кредитора. Однако, если рассматривать характер правовых связей, содержание и объем прав и обязанностей кредитора, должника и поручителя, станет очевидно, что налицо определенные существенные отличия суброгации от уступки права требования, осуществляемой на основании общих положений ГК о перемене лиц в обязательстве, а именно:По своему характеру и содержанию обязательство поручителя не совпадает с обязательством должника, что, в частности, не может не сказаться на характере и содержании прав поручителя, возникающих после исполнения. Таким образом, между поручителем и должником продолжает существовать основное обязательство, но с изменившимися характером и объемом требований кредитора, которым теперь уже становится поручитель. Поскольку сам поручитель несет перед кредитором ответственность, а не исполняет основное обязательство за должника в натуре, содержанием требования поручителя к должнику будет право требования возмещения убытков, основанное на обеспеченном поручителем обязательстве. Получается, что характер и содержание права требования поручителя к должнику соответствует характеру и содержанию права требования кредитора к поручителю. Таким образом, поручитель приобретает вытекающее из основного обязательства право требовать возмещения от должника по объему, совпадающее с размером возмещения, уплаченного поручителем кредитору. Именно поэтому законодатель говорит, что к поручителю переходят права кредитора в объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора.Изменение характера и содержания права требования, которое переходит от кредитора к поручителю, не учитывается сторонниками регрессной точки зрения. Признание возможности перехода прав кредитора к поручителю вызывает их недоумение: поручитель не заинтересован в получении со стороны должника реального исполнения обеспеченного обязательства. Представляется, что такие, по сути, небезосновательные рассуждения носят довольно односторонний характер: почему-то не учитывается то обстоятельство, что кредитор обладает правом не только требовать исполнения обязательства в натуре, но и вправе взыскать убытки в случае ненадлежащего исполнения со стороны должника.Следует отметить, что приведенные рассуждения о переходе к поручителю прав требования кредитора с измененным характером и содержанием не так-то просто обосновать с юридической точки зрения. С позиций законов рыночной экономики ситуация довольно легко объяснима: для не исполнившего основное обязательство должника такое обязательство не должно прекращаться в связи с несением поручителем за него ответственности. Удовлетворение поручителем требований кредитора не значит, что денежное требование к должнику теперь прекратилось. Обязательство для должника прекратится только тогда, когда он осуществит исполнение (понесет ответственность) в связи со взятым на себя обязательством. Таким образом, вполне объяснимо, что право требования кредитора не исчезает, а передается в руки поручителя.Однако, рассматривая поставленный вопрос исключительно с юридической точки зрения, вряд ли можно предложить логически стройное, обоснованное и бесспорное объяснение рассматриваемому феномену. Конечно, строго говоря, исполнение поручителем взятого на себя обязательства не совпадает с надлежащим исполнением обязательства должником, как это понимает законодатель. Однако, исходя из этого, не представляется возможным обосновать позицию о том, что в связи с этим несение поручителем ответственности за должника не вписывается в рамки прекращения обязательства путем исполнения. В противном случае пришлось бы согласиться, что даже при возмещении поручителем кредитору полностью всех понесенных убытков и затрат в связи с неисполнением должником обеспеченного обязательства за кредитором все еще сохраняется право требования к должнику. Очевидно, что такая логика привела бы к выводу о возможности двойного исполнения, а следовательно, к возможности неосновательного обогащения на стороне кредитора, что противоречит основополагающим принципам гражданско-правового регулирования.Следует заметить, что если попробовать проанализировать реализацию поручительства и его последствия с точки зрения кредитора, то можно прийти к небезосновательному выводу, что для кредитора в данном случае ситуация на практике довольно близка осуществлению уступки своего права требования третьему лицу по договору. В результате цессии кредитор лишается права требования к должнику, за которое ему третье лицо уплачивает согласованную сторонами договора уступки цену. Принципиальное отличие цессии от реализации поручительства заключается в том, что договор уступки между кредитором и поручителем не заключается и цена не согласовывается - она всегда соответствует объему передаваемых кредитором прав требования в отношении должника. Однако результат достигается, по существу, идентичный: кредитор выбывает из правоотношения, а на его место встает чуждое обязательству лицо - поручитель.Как уже отмечалось, именно отсутствие стройного и подробного объяснения феномена сохранения права требования при удовлетворении поручителем кредитора в теории отечественного гражданского права, а также молчание законодателя по данному вопросу является тем слабым звеном в концепции суброгации, которое подвергается постоянным атакам сторонников регрессного подхода. Цивилисты, придерживающиеся суброгационного подхода, по-разному подходят к объяснению рассматриваемого феномена, и на настоящий момент, к сожалению, единой концепции пока не выработано.2. Практические аспекты перехода права требования по суброгации и регрессу2.2. Юридические конструкции суброгации и регрессаСуброгация - основанный на законе переход к страховщику права требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования, осуществляемый путем передачи этого права в объеме выплаченного страховщиком страхового возмещения. Суброгационное требование характеризуется рядом существенных особенностей, отличающих его от ранее действовавшей легальной конструкции суброгации как регрессного (обратного) требования в страховании.Во-первых, страховщик - суброгат - получает не право на возмещение убытков, а право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) - суброгант имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования.Во-вторых, юридическим фактом, влекущим возникновение суброгации, является прямое указание закона (ст. 387 ГК), однако допустимо договорное исключение ее действия, кроме случаев умышленного причинения вреда (п. 1 ст. 965 ГК); следовательно, право на суброгацию урегулировано диспозитивно.В-третьих, при суброгации страховщик заменяет собой страхователя в обязательстве, возникшем из причинения вреда, а потому ее наступление не влечет возникновения нового обязательства.В-четвертых, объем суброгационного требования ограничен пределами фактически выплаченных страховщиком страхователю (выгодоприобретателю) сумм (возмещенных в результате страхования убытков) (п. 1 ст. 965 ГК), а потому может не совпадать с размером действительно понесенного страхователем (выгодоприобретателем) ущерба.В-пятых, право на суброгацию предоставлено особой нормой закона и при этом не требуется какого-либо специального (отдельного) оформления передачи этого права страхователем (выгодоприобретателем) страховщику (например, передаточной надписи).В-шестых, суброгация не влечет изменения течения срока исковой давности (ст. ст. 966, 201 ГК).Таким образом, страховое суброгационное обязательство - подчиняющееся особым правилам сингулярного правопреемства для договоров имущественного страхования обязательство, возникающее в силу юридических фактов, непосредственно указанных в законе, в рамках которого происходит замещение «первоначального кредитора» - страхователя (выгодоприобретателя) - суброганта, получившего страховое возмещение, новым кредитором - страховщиком (суброгатом), выплатившим это возмещение.С институтом суброгации имеет общие черты институт регресса. Общность данных институтов настолько близка, что в науке гражданского права суброгация рассматривалась как разновидность регресса.Схожесть суброгации и регресса проявляется в следующем: суброгация и регресс являются разновидностями права обратного требования; формальным основанием их возникновения является закон, а материальным - исполнение, произведенное третьим лицом.Обладая внешним сходством, суброгация и регресс имеют серьезные различия.К указанным различиям относятся следующие свойства: регресс возникает как новое обязательство, а суброгация имеет дело не с возникновением нового обязательства, а с сингулярным правопреемством; в отличие от регресса (ст. 200, 201 ГК РФ) переход прав в рамках суброгации не влияет на течение сроков исковой давности; к обязательству из суброгации применяются правила, регулирующие отношения между старым кредитором (суброгантом) и должником. К регрессивному обязательству по общему правилу применяются общие правила исполнения обязательств. Между тем законодатель может предусмотреть применение к регрессивному обязательству специальных требований.С практической точки зрения наибольшую ценность представляет последнее различие между суброгацией и регрессом как разновидностями права обратного требования. Оно позволяет разграничить сферы применения указанных институтов гражданского права. Как представляется, области применения суброгации и регресса могут быть подразделены на случаи, когда возможно исключительное применение либо суброгации, либо регресса, и на случаи, когда право обратного требования может быть осуществлено как в рамках суброгации, так и регресса.К исключительной сфере суброгации следует отнести случаи, когда к отношениям между новым кредитором и должником подлежат применению правила, регулирующие отношения между старым кредитором и должником (п. 2 ст. 965 ГК РФ). К исключительной сфере регресса следует отнести случаи, когда к отношениям между новым кредитором и должником подлежат применению правила, отличные от правил, подлежащих применению к отношениям между старым кредитором и должником по основному обязательству. При этом указанные правила могут составлять содержание правовых норм не только гражданского законодательства, но и других отраслей законодательства (ст. 1081 ГК РФ). Так, например, в случае причинения вреда работником юридического лица третьему лицу последний вправе требовать от юридического лица возмещения вреда. К данным отношениям будет применяться гражданское законодательство. В последующем возместившее вред юридическое лицо вправе предъявить обратное требования к работнику. Данные отношения будут регулироваться нормами трудового законодательства.Во всех остальных случаях, связанных с возможностью возникновения права обратного требования, для осуществления указанного права может быть использована как конструкция регресса, так и конструкция суброгации.2.2. Применение законодательства: основания возникновения и удовлетворение суброгации и регрессВ юридической литературе имеются мнения о расширительном трактовании понятия «суброгация», сближающем его с понятием «регресс» и распространяющем на некоторые иные (нестраховые) ситуации. Так, по мнению М.И. Брагинского и В.В. Витрянского, суброгация имеет место и в некоторых других, а не только страховых, ситуациях. К таким ситуациям они относят действие п. 2 ст. 313 ГК РФ, когда третье лицо, подвергшееся опасности утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога или др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество, может за свой счет удовлетворить требование кредитора без согласия должника.Известный российский цивилист Е.А. Суханов отмечает, что «регрессным обязательством можно считать всякое обязательство, в силу которого должник обязан совершить для кредитора определенные действия в связи с тем, что кредитор совершил аналогичные действия в пользу иного лица вместо должника или по его вине».По верному наблюдению А.А. Кот, использование такого определения регресса привело бы к практическому обесцениванию понятия суброгации и последнее превратилось бы в придаток регресса.Как видно из текста ст. 965 ГК РФ, при суброгации не возникает новое обязательство - в действующем страховом обязательстве происходит замена кредитора, т.е. потерпевший (страхователь, выгодоприобретатель) передает страховщику право требования к причинителю убытков (лицу, ответственному за причинение вреда). Страховщик выступает как бы вместо потерпевшего страхователя (выгодоприобретателя).В судебной и судебно-арбитражной практике имеются судебные ошибки, связанные с неправильным применением норм о суброгации и регрессе, свидетельствующие о непонимании различий между этими двумя правовыми конструкциями.В связи с изложенным чрезвычайно интересным и полезным представляется комментарий, подготовленный ЗАО «Юринформ В» по делу, рассмотренным Федеральным арбитражным судом Московского округа 6 мая 2004 г. По этому делу суд ошибочно указал, что страховая компания взыскивает ущерб с лица, ответственного за причинение вреда страхователю в порядке регресса, а не в порядке суброгации (ст. 965 ГК РФ).Суть указанного комментария следующая. Страховая компания, возместившая ущерб потерпевшему во исполнение своих обязательств перед страхователем, обратилась в суд с иском к Чкаловской таможне, владельцу источника повышенной опасности (автомобиля), т.е. к лицу, ответственному (в силу ст. 1079 ГК РФ) за причиненный вред. Требования страховой компании были удовлетворены. Кассационная инстанция оставила в силе состоявшееся решение.В обоснование своих выводов суд кассационной инстанции указал на то, что доводы ответчика, касающиеся недостатков, имеющихся в протоколах и иных документах, составленных сотрудниками ГИБДД, не могут быть приняты, так как в компетенцию суда в рамках заявленного иска не входит оценка тех или иных обстоятельств, нашедших отражение в документах, составленных в рамках административных процедур. Кассационная инстанция не приняла доводов ответчика о недоказанности отдельных обстоятельств дела, указав, что она основывается на фактах, которые считаются установленными нижестоящими инстанциями.Однако в тексте решения суда есть упоминание о том, что страховая компания взыскивает ущерб с организации - владельца источника повышенной опасности в порядке регресса. Представляется, что такая квалификация ситуации не основана на законе. Гражданские правоотношения, ставшие предметом судебного рассмотрения, регулируются, в частности, статьей 965 ГК РФ. Институт суброгации имеет принципиальные отличия от института регресса. Суброгация - это один из частных случаев замены кредитора в обязательстве (ст. 387 ГК РФ). При этом ранее возникшее правоотношение не изменяется - происходит лишь замена стороны в уже существующем обязательстве. Регресс - это (согласно определению, данному в ст. 1081 ГК РФ) право обратного требования лица, возместившего вред, к лицу, вред причинившему. В качестве примера можно привести требование собственника транспортного средства к лицу, управлявшему транспортным средством в момент причинения вреда. В отличие от суброгации при регрессе параллельно отношению из причинения вреда возникает новое правоотношение - регрессное.Поэтому с точки зрения соотношения регресса и суброгации в рассматриваемом случае ситуация выглядит следующим образом: 1) страховщик, выплативший страховое возмещение, предъявляет требование о соответствующей компенсации к организации (таможне), которая в соответствии с законом отвечает перед потерпевшим за причиненный источником повышенной опасности вред в порядке суброгации (ст.