Генеалогия политических когниций в структуре политической ментальности

Содержание
Введение 3
Глава 1. Теоретические аспекты изучения политической ментальности 5
1.1. Структура ментальности общества 5
1.2. Современные теоретические подходы к изучению политической ментальности 13
Глава 2. Исследование роли политических когниций в формировании политической ментальности 22
2.1. Значение когниции в развитии политического мышления 22
2.2. Коммуникативно-манипулятивные факторы политической мотивации 28
Выводы 38
Список литературы 40

В течение последних десятилетий электоральная комуникативистика набрала такой научной веса, что уже может претендовать на роль «самостоятельной субдисциплины политической науки». Понятно, что весь процесс распространения информации контролирует политическая элита, которая пытается реализовать свою власть над обществом не только через бюрократической аппарат, но и с помощью СМИ, имея наиболее благоприятные условия для информационно пропагандистской деятельности. Позволяют проанализировать специфику политического информационного поля и уровень индивидуального восприятия информации наработки Джона Заллера, который свою политико-коммуникативную теорию выстраивает на основе преодоления конфликта аффективных и когнитивных атитюдов с учетом научных разработок в области исследования роли амбивалентности установок личности. Политическая элита имеет возможность распространять не только нужную ей информацию о событиях, но и выгодные ей оценки и суждения. Так она влияет на общественное мнение. Здесь можно согласиться с исследователями, информационно-манипулятивное воздействие элиты усиливается тем, что далекие от политики люди порой не способны к критическому осмыслению информации о политической сфере. «Многие ... уделяют слишком мало внимания общественным делам, чтобы критически относиться к тому, с чем они встречаются в процессе политической коммуникации. Впрочем меньшинству граждан, которое внимательно следит за общественными делами, вряд ли свойственна большая критичность: они откликаются на новые проблемы преимущественно руководствуясь партийной приверженностью и идеологической ориентацией на источники сообщений, контролируемые элитой», - отмечает исследователь. Созвучны Дж. Заллера взгляды Й. Шумпетера, который считает: для того, чтобы воля избирателей стала существенным фактором политического процесса, она должна быть значимой за «случайный выбор невнятных импульсов, что хаотично вспыхивают. Каждый должен четко знать, что он отстаивает». Это, в свою очередь, требует формирования направленной воли избирателей, способных правильно понимать факты, к которым они имеют непосредственный доступ, критически анализировать информацию о фактах, доступ к которым ограничен. Среди коммуникативно-манипулятивных теорий особое место занимают теория мотивированного политического мышления и модель центрально периферийного усвоения информации, описывающая процесс осмысления политической информации. Процесс политического мышления - слишком индивидуальный, поскольку зависит от знаний и представлений, которые хранятся в памяти человека. Однако не только личный опыт и когниции определяют различия в отношении человека к политической информации. Еще в 80-е годы ХХ века американским психологам - Ш. Чейкен, автору эвристической модели убеждения Р. Петти и Д. Качоппо, авторам модели наибольшей вероятности - удалось экспериментально обнаружить и описать два подхода, присущие людям в восприятии социальной информации: пассивный (периферийный) и активный (центральный). Центральный способ обработки внешней информации обусловлен стремлением индивида к всестороннему обдумыванию содержания полученного сообщения осмысления логики аргументов, оценки их ценности. Если проблема оценивается как значимая, затрагивает интересы индивида, резко возрастает вероятность того, что он выберет центральный способ обработки информации - приложит усилия для анализа полученной информации, поскольку ему важно актуализировать в сознании ранее сложившиеся представления, а также обратится при необходимости к дополнительным сведениям. Периферийный способ обработки информации отличается тем, что индивид воспринимает сообщения, не вникая в его содержание, не проверяя качество аргументации, не ставя под сомнение истинность сообщения полностью доверяя источнику информации. Этот способ индивид выбирает, когда информация слишком сложна, он не имеет навыков работы с подобным материалом, а в памяти отсутствуют концепты, которые дают возможность всесторонне и критически ее рассмотреть. Такая метафора двух путей (периферийного и центрального усвоения информации), по нашему мнению, тесно связана с психологией масс, которая, как известно, основывается на том, что можно назвать «гипотезой соответствия», согласно которой существует соответствие между когнитивной структурой дисскурса газетных сообщений, выступлений политических ораторов и т.д. и ментальной структурой, или социальной логикой аудитории, которая воспринимает эти сообщения. Поскольку индивиды, объединенные в массу или в группу, не могут рассуждать так же критически как порознь в силу лености ума, они больше подвержены влиянию ложных, предвзятых или нелогичных сообщений. Г.В. Пушкарева предлагает различать рациональный и псевдорациональный политический выбор не только для создания совершенной модели мотивации электорального поведения, но и для более глубокого понимания возможностей и границ влияния на избирателей. Псевдорациональный выбор, по ее мнению, более предсказуем, поскольку его направленность сравнительно легко обнаружить путем изучения информационной среды, наполненной специфическими потоками, которые формируют представление индивида о значимых проблемах и отображаются на восприятии системы политических отношений. Согласно теории мотивированного политического мышления человек не просто реагирует на информацию, но и специфически ее обрабатывает. Именно эта обработка определяет процесс принятия политических решений. В процессе мышления мы оперируем концептами, которые отражают содержание результатов нашей деятельности и познания мира в виде «квантов» знания. Концепт - это единица ментальных ресурсов нашего сознания; оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, картины мира, отраженной в человеческой психике, концептуальной системе и языке мозга. По нашему мнению, именно «включение» мышления создает проблемное поле в первую очередь для самого индивида, поскольку он начинает не только «видеть» ситуацию, но и конструировать сценарии ее изменения. Так осознается многообразие возможных путей развития, противоречивость альтернатив - перед человеком встает настоящая проблема выбора. В информационном обществе каждый может стать «продуктом» политических технологов, которые умело подсказывают готовые суждения, усваивая которые человек остается убежденным в том, что дошелк ним «собственным умом». Он выстраивает на них свою позицию, убежденный не только в полной самостоятельности, но и в свободе выбора. Возникает парадоксальная ситуация: с одной стороны, имеющийся проективный характер рационального действия (рассмотрены возможные альтернативы, сделан выбор в пользу одной из них), а с другой - вся логика интерпретации и выбора навязана извне, то есть выбор фактически оказывается мнимым, псевдорациональным, хотя внешне имеет все признаки рационального. В последнее время в политикуме на постсоветском пространстве, находятся все больше сторонников технологической (маркетинговой) теории электоральной мотивации. Внедряется практика выделения так называемых психографических группировок избирателей, то есть выделение электората по ряду характеристик, которые носят транссоциальной характер, то есть в группы объединяются люди разного пола, возраста, рода занятий, которые имеют общие интересы и установки. Такие группы не только отдают предпочтение различным социальным, экономическим, политическим и другим ценностям, но и даже по разному реагируют на различные формы предвыборной пропаганды. То же самое происходит и с партиями. В условиях иноформационного взаимодействия на смену политическим партиям постепенно приходят небольшие группы профессионалов, способные к гибкому реагированию на политическую конъюнктуру и оперативному воздействию на сознание. Меняется качество партий - на смену «стационарным» приходят временные общественные объединения, созданные с целью решения узкополитических задач. В этих условиях ученые все больше говорят о возникновении партий принципиально нового типа - «технологических», деятельность которых основывается на маркетинговых технологиях. Политологи Г. Дилигенский, А. Морозова, Г Павловский, С. Кара-Мурза, М. Кошелюк и др. считают: поскольку манипулятивные избирательные технологии приносят успех и являются действующими в аспекте влияния на политическую мотивацию, их следует использовать в условиях политического рынка. В целом маркетинговую модель можно считать модифицированным вариантом моделей рационального выбора, поскольку впервые маркетинговый подход к исследованию политической мотивации избирателей сформулировал французский исследователь П. Бурдье, описав политическое поле - «место, где в конкурентной борьбе между агентами рождается политическая продукция, проблемы, программы, анализы, комментарии, концепции, события, из которых и должны выбирать обычные граждане, низведенные до положения «потребителей». Представители данного направления считают, что существуют два способа реализации коллективного выбора - голосование, которое используется для принятия решений политического характера, и рыночный механизм, используемый для принятия решений экономического характера. Д. Выдрин отмечает, что политический маркетинг - это «прежде всего грамотное, корректное и целенаправленное выявление, подчеркивание и демонстрация различными социальными и национальными группами избирателей именно тех реальных качеств и достоинств претендента на лидерство, к которым эти группы проявляет особый интерес». Маркетинговый подход предполагает постоянное, с применением различных методов, изучение общественных настроений и общественного мнения. Этот подход перекликается с наиболее популярным на Западе подходом - проблемно адресным, когда избиратели разбиваются на целевые аудитории. При этом ряд целевых аудиторий исключается из списка объектов агитации (чужой электорат), другим, наоборот, уделяется повышенное внимание. А. Кудинов и Г. Шипилов предложили такую модель поведения избирателя в период проведения политической рекламной кампании, разделение избирателей на семь групп по уровню готовности к восприятию политической информации: апатично-индифферентная; стереотипная; неосведомленная; эмоциональная; идеологизированная; рационально-воспринимающая (на основе учета личных интересов); моральная (воспринимающая на основе базовых ценностей и морали). Эти группы представляют своего рода иерархию, которая характеризует увеличение личного «включения» избирателей в выборный процесс и принятие ими ответственности за личный выбор. Такая типология групп и состояний исходит из того, что под влиянием политической рекламы избиратели могут изменить свое отношение к процессу выборов, что одновременно дает основания для развертывания агитации и пропаганды. Достижением использования теоретических основ сторонников манипулятивных теорий политической мотивации стала возможность: дифференцирования избирателей по ступени стабильности их электоральных ориентаций на твердых сторонников и колеблющихся; определение причин, побуждающих различные группы колеблющихся избирателей, изменить свои намерения в процессе предвыборной гонки; соотношение электоральной ориентации и участия с другими показателями электорального выбора. Поэтому сторонники политико-коммуникативных теорий исходят из понимания политической мотивации как действия, в определенной степени контролируется органами власти, с помощью средств политического манипулирования способны заставить человека ограничиться предложенной альтернативой и осуществить свой выбор под давлением достаточно интенсивных и эффективных внешних воздействий, в частности информационных. ВыводыУправление социумом, что содержит в себе группы и сообщества, которые имеют разные социокультурные установки, картины мира, ценностные ориентации, всегда представляло собой проблему. Расходы при ее решении нередко количественно превышали «прибыль», которую приносило сохранение целостности общества. Нередко для достижения управляемости таким социумом применяли репрессивные технологии социокультурной унификации. Однако в современной культуре, что ставит на вершину общественного идеала уникальность, проповедует мультикультурализм, такая политика невозможна. Изложенные варианты толкования понятия "политическая ментальность" далеко не в полной мере отражают всю совокупность научной политологической рефлексии по этой проблематике. Однако они свидетельствуют о наличии интенсивных исследовательских усилий (что подтверждает актуальность проблемы) и перспективных тенденций, которые обеспечивают получение новых научных результатов. Дисскурсивно-семиотические исследования политической ментальности характеризуются ориентацией на анализ эмпирических фактов политического вещания и текста как отпечатков психологической структуры. Политическая сфера в данном случае понимается как источник тематической организации имплицитных ментальных феноменов. В свою очередь, социо-психологическая парадигма предпочитает раскрытие социально-функциональной роли политической ментальности, которая зависит от базовой структуры - политического менталитета. Современный этнопсихологический подход представляет собой сочетание двух противоположных тенденций: аналитической ретроспективной реконструкции и метафизической иррационализации. Первая выражается в попытке нахождения "объективных исторических" факторов формирования политической ментальности, вторая - в констатации нерефлексивной природы ментальных явлений. Перспективными представляются подходы социологического направления исследований политической ментальности. Используя стандартные процедуры эмпирического исследования, оно обеспечивает стабильное поступление новых научных данных, пригодных для дальнейшего обобщения. Итак, современный уровень исследований позволяет утверждать, что категория "политическая ментальность" вполне отвечает задачам политологического научного поиска в области социо-психологической детерминированности институционально-процессуальной сферы политики. Фактором, что обосновывает ее автономность, является наличие самодостаточной предметной реальности, состоящей из отдельного комплекса политико-ориентированных черт национальной ментальности, которые зарождаются и воспроизводятся на основе стимулов, генерируемых политической сферой. Список литературыБессмертный Ю.Л. Споры о главном: дискуссии о настоящем и будущем исторической науки вокруг французской школы «Анналов». - М.: Наука, 1993. - 208 с. Благовещенский Н. Ю., Михайлов А. В., Сатаров Г. И. Структура общественного политического сознания. // Общественные науки и современнность. - 2005. - №2. - С. 40 - 50. Бурдье П. Практический смысл: пер. с фр. / П. Бурдье; общ.ред. и послесл. Н. А. Шматко. - СПб. : Алетейя, 2001. - С. 182. Визгин В.П Ментальность, менталитет / В.П Визгин // Современная западная философия: Словарь / сост .: Малахов В.С., Филатов В.П. - М.: Политиздат, 1991. - С. 176-178. Выдрин Д.И. Политика: история, технология, экзистенция / Д. И. Выдрин. - М .: СМК, 2001. - С. 96. Гетало Т.Е. Онтология ментальности: философско-культурологический анализ: автореф. дис. на соискание ученой.степени канд. филос. наук: спец. 09.00.04 «Философская антропология и философия культуры» / Т.Е. Гетало. - М., 1999. - 19 с. Гнатенко П.И. Национальная психология / П.И. Гнатенко. - Днепропетровск: ДГУ 2000. - 213 с. Грабовская И. Проблема основ исследования ментальности и национального характера. // Современность. - 1998. - № 5. - С. 58 - 70. Гуревич А.Я. Историческая наука и историческая антропология / А.Я. Гуревич // Вопросы философии. - 1988. - №1. - С. 56-70. Гуревич А.Я. Проблема ментальностей в современной историографии / А.Я. Гуревич // Всеобщая история: дискуссии, новые подходы: Сб. ст. / Отв. ред. А.А. Чубарьян, В.В. Сонгрин. - М.: Наука, 1989. - С. 75-89. Дашковский П. К. К вопросу о соотношении категорий "менталитет" и "ментальность": историко-философский аспект http://irbis.asu.ru/mmc/ Демьяненко В. Ментальные характеристики политического сознания. // Человек и политика. - 2002. - №1. - С. 93 - 100. Додонов Р.А. Социально-философский анализ процесса формирования и функционирования этноментальности: автореф. дис. на соискание ученой.степени док. филос. наук: спец. 09.00.03 - социальная философия и философия истории / Р.А. Додонов. - М., 1999. - 36 с. Дубов И.Г. Феномен менталитета: психологический анализ / И.Г. Дубов // Вопросы психологии. - 1993. - №5. - С. 20-29. История ментальностей. Историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. - М.: Российский гос. гуманитарный ун-т, 1996. - С.26-29. Калина Н.Ф. Политическая ментальность: структура или ризома? // Научные исследования по социальной и политической психологии. -М. 1999. - С. 42 - 49. Калина Н.Ф., Черный Е. В., Шоркин А. Д. Лики ментальности и поле политики - М .: Агропромиздат, 1999. - 332 с. Козловский В.В. Понятие ментальности в социологической перспективе / В.В. Козловский // Социология и социальная антропология. - С.-Пб : Петрополис, 1997. - С.32-43. Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина; под ред. Е.С. Кубряковой. - М.: Филол. ф-т МГУ им. М.В. Ломоносова, 1997. - 245 с. Кудинов А.П. Диалектика выборов. - М .: ЗАО ПО «Мастер», 1997. - С. 86. Лурье С.В. Историческая этнология / С.В. Лурье. - М.: Аспект Пресс, 1997.. - 448 с. Мостовая И. В., Скорик А.П. Архетипы и ориентиры российской ментальности // Полис. - 1995. - № 4. - С. 70 - 74. Патлах И. М. Междисциплинарная модель исследования дискурсов национального менталитета. // Человек и политика. - 2002. - №1. - С. 54 - 63. Политология: Энциклопедический словарь. - М.: Прогресс, 1993. Полищук И. А. Ментальность: политический аспект // Человек и политика. - 2002. - №1. - С. 86 - 92. Психологический словарь / В.Н. Копорулина, М.Н. Смирнова, Н.А. Гордеева, Л.М. Балабанова; под общей ред. Ю.Л. Неймеры. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2003. - 640 с. Пушкарева Г.В. Изучение электорально поведения: контуры когнитивной модели [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.politstudies.ru/ N2004fulltext / 2003/3 / 12.htm. Рогов Е.И. Общая психология / Е.И. Рогов. - М.: ВЛАДОС, 2002. - 448 с. Рожанский М. Ментальность / Михаил Рожанский // 50/50: Опыт словаря нового мышления / под общ. ред. М Ферро и Ю. Афанасьева. - М.: Прогресс, 1989. - С. 459-463. Сошников А.А. Репрезентация ментальности в социокультурных синтезах: автореф. дис. на соискание ученой.степени канд. филос. наук: спец. 09.00.04 «Философская антропология и философия культуры» / А.А. Сошников. - М., 2000. - 20 с. Тен Ю.П. Культурология и межкультурная коммуникация: Учебник / Ю.П. Тен. - Ростов- на-Дону: Феникс, 20 07. - 328 с. Тоффлер Э. Третья волна / Элвин Тоффлер; [Пер. с англ.]. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2002. - 766 с. Чудинов А.П. Спортивная метафора в современном российском политическом дискурсе. Уральский гос. пед. ун-т. - Режим доступа: http://roman.by/r-89643.html . Швецова А.В. Национальный характер как предмет социально-философского анализа: автореф. дис. на соискание ученой.степени док. филос. наук: спец. 09.00.03 - социальная философия и философия истории / А.В. Швецова. - М., 1999. - 35 с. Штомпка П. Социология социальных изменений / Петр Штомпка; [Пер. с англ. В.Я. Ядов]. - М.: Аспект Пресс, 1996. - 416 с. Шумпетер И.А. Капитализм, социализм и демократия / пер. с нем .: В. Ружицкий - М: Основы, 1995. - С. 315. Graber MA The nonmajoritarian Difficulty: Legislative deference to the judiciary // Studies in American Political Development. - 1993. - Vol. 7. - P. 35-73. Neisser, U. Cognitive Psychology / U. Neisser. - New York: Oxford University Press, 1967. - 511 P. " Sitaram, KS, Cogdell, RT Foundations of Intercultural Communication / KS Sitaram, RT Cogdell. - Columbus: CNU, 1976. - 345 P. Zaller J. The Nature And Origins Of Mass Opinion. - Cambridge, 1992. - Р. 211.