Тема города в творчестве В. Брюсова, О. Мандельштама и В. Маяковского

Городская тема в произведениях поэтов начала XX века играла очень важную роль. При этом основные мотивы в творчестве у Брюсова, Мандельштама и Маяковского были общие, но каждые понимали их по-своему. Это мотивы индустриализации, разрушения, смены цивилизаций, сочетания города и природы, искусственность города, противопоставление города и человека, место поэта в жизни города.

Работа была оценена на "отлично". ...

Образ города в поэзии В. Брюсова
Тема города в творчестве Осипа Мандельштама
Город в творчестве Владимира Маяковского

Начало XX века стало переломным моментом в развитии России. Революция 1905-1907 годов, первая мировая война, социальные потрясения, расцвет промышленности, бурный рост городов – вот, что интересовало людей того времени. Тревожные перемены не могли не оказать влияние на творчество поэтов того времени. Если это этого писатели посвящали свои произведения по большей части природе, жизни в усадьбах, деревнях, то теперь писатели начинают жить в городах, и их все больше интересует жизнь города. Говоря о литературе начала XX века, мы отмечаем зарождение нового литературного течения, которое впоследствии будет разрабатываться различными поэтами и писателями. Это модернизм и его направления – символизм, акмеизм и другие. Он пришел на смену романтизму и явил собой философские поиски, глубокое проник новение во внутренний мир героя, поток сознания творца.
В нашей работе мы анализируем творчество Валерия Брюсова, Оиса Мандельштама и Владимира Маяковского, в частности, их произведения, посвященные теме города: его облика, жителей, перемен.

Петербург у Мандельштама – желтого цвета, совсем как у Достоевского: «желтизна правительственных зданий», солнце в снежной дымке. Петербург Мандельштама живет как бы в двух временных пластах одновременно – пушкинский Евгений вдыхает запах бензина, в доках продают сбитень и сайки, а рядом уже вовсю работают моторы, строятся «броненосцы». Стихотворение пронизано и тревогой приближающейся войны. Дряхлое государство встряхивает эта угроза, скоро тревога завладеет городом, но пока жизнь его размеренна и нетороплива.
Чтобы показать связь времен, прошлого и настоящего, Мандельштам обращается к сравнению Рима и Петербурга (что не обычно для поэтики, в которой третьим Римом называют Москву, но не Петербург). Вот, например, описание Казанского собора.
И распластался храм Господень,
Как легкийкрестовик-паук.
А зодчий не был итальянец,
Но русский в Риме, – ту, так что ж!
Ты каждый раз, как иностранец,
Сквозь рощу портиков идешь.
Мандельштам очень любил Италию, и разглядел, как похожи собор Святого Павла в Риме и Казанский собор (на самом деле, и архитектор казанского собора – А.Н. Воронихин – в качестве образца использовал римский собор).
При этом красота храма весьма своеобразна: поэт сравнивает его с пауком, хотя образ паука не вызывает ассоциаций с чем-то эстетичным. Поэт словно смотрит на здание сверху и видит, что сам храм – небольшой, но территорию вокруг он словно захватил своими лапами.
Петербург для поэта – священен. Вот как он описывает свою петербургскую жизнь:
«Сенатскую площадь и голландский Петербург я считал чем-то священным и праздничным… Я бредил конногвардейскими латами и римскими шлемами кавалергардов, серебряными трубами Преображенского оркестра, и после майского парада любимым моим удовольствием был конногвардейский праздник на Благовещенье…»
Мандельштаму не свойственно возвышенное любование красотами города, какое мы можем заметить у других поэтов. Он – акмеист, любящий нарочито простые образы. Для него очень важно первенство грубого ремесла, а не изящного искусства. Об этом он говорит в стихотворении «Адмиралтейство»:
Ладья воздушная и мачта недотрога,
Служа линейкою преемникам Петра,
Он учит: красота – не прихоть полубога,
А хищный глазомер простого столяра.
И вновь поэт подчеркивает связь с прошлым, называя Адмиралтейсто акрополем: «И в темной зелени фрегат или акрополь / сияет издали, воде и небу брат».
Как и у Брюсова, появляется в творчестве Мандельштама тема разрушения. Но в отличие от Брюсова, город у Мандельштама – живой, дышащий, человечный, поэтому он не разрушается, а умирает:
На страшной высоте блуждающий огонь,
Но разве так звезда мерцает?
Прозрачная звезда, блуждающий огонь,
Твой брат, Петрополь, умирает.
При всей любви к Петербургу, поэт с презрением относился к блеску богатства буржуазных горожан:
С миром державным я был лишь ребячески связан,
Устриц боялся и на гвардейцев смотрел исподлобья –
И ни крупицей души я ему не обязан,
Как я ни мучил себя по чужому подобью.
«Самолюбивый, проклятый, пустой, моложавый», называет его Мандельштам, разочаровавшись в своей юношеской любви к городу.
Тем ужаснее становится для него возвращение в Петербург после долгих лет переездов – из Москвы к Черному морю, в Киев – и снова в Петербург, в 1920 году. Мандельштам селится в «Доме искусств» – особняке, превращенном в общежитие для художников и писателей.
«Это была суровая и прекрасная зима 20–21 года..., – пишет Мандельштам. – Я любил этот Невский, пустой и черный, как бочка, оживляемый только глазастыми автомобилями и редкими, редкими прохожими, взятыми на учет ночной пустыней».
После антисталинского стихотворения Мандельштама отправляют в ссылку и запрещают ему селиться в крупных городах. Он с женой переезжает в Воронеж, где живет в ссылке до 1937 года, ведя практически нищенское существование.
4. Город в творчестве Владимира Маяковского
Маяковский стал флагманом течения футуризм, который неразрывно связан с городом и жизнью города. Город Маяковского – динамичный, развивающийся, индустриальный. В нем много движения, шума, механизмов: «вздымались автомобили, над самым ухом взрывая гудки», «трамвай с разбега взметнул зрачки», «железо поездов громоздило лаз», «крикнул аэроплан». Тогда как у Брюсова город преображается через образы природы, а фонари похожи на луны, у Маяковского луна позабыта и плетется по улицам, потому что свет их вывесок затеняет ее: «а за солнцами улиц где-то ковыляла / никому не нужная, дряблая луна».
Город Маякоского – загроможденный, в нем множество образов, которые непрерывно движутся – это автомобили, аэропланы, горожане, качающиеся рекламные вывески, бегущие блики солнца в окнах. Город живой, но вовсе не той жизнью, что описывает Мандельштам – дышащей, одухотворенной. Этот город вдыхает полной грудью, но грудь его – металлическая, его глаза – фары, по лицу разбегаются морщины-улицы. Город громаднее, важнее людей, они – всего лишь крохотные букашки на его коже – плачущий «старикашка», сифилитик, проститутка, «мистер Петров», «мамаша», ребенок.
Город живет не отдельными людьми, он живет толпой:
Что теперь?
Один заорал, толпу растя.
Второму прибавился третий, четвертый.
Смяли старушонку.
Она, крестясь, что-то кричала про черта.
И когда, ощетинив в лицо усища-веники,
толпа навалилась,
огромная,
злая…
***
Склонится толпа,
лебезяща,
суетна.
***
Толпа озвереет, будет тереться,
ощетинит ножки стоглавая вошь.
Не чужда Маяковскому тема разрушения, к которой, как мы видим, обращались все три поэта. Город питается людьми, поглощает их: «Туман с кровожадным лицом каннибала жевал невкусных людей». Но смерть приходит и с войной, и эта смерть – для города, не для людей, в нем живущих:
Видите -
весь воздух вымощен
громыхающим под ядрами камнем!