Международное гуманитарное право и право прав человека: сходства и различия

Введение
Глава 1. Становление и развитие системы защиты прав человека
Глава 2. Международное гуманитарное право и его взаимоотношения с правом прав человека
Заключение
Список использованной литературы и источников

Международное гуманитарное право и право прав человека: сходства и различия

Конвенция о правах ребенка,
другие декларации и соглашения по таким вопросам, как дискриминация, геноцид, рабство, а также социальное благосостояние, прогресс и развитие.
Таким образом, можно сделать вывод, что ООН путем установления стандартов и осуществления прав человека на международном уровне оказала существенное воздействие на улучшение ситуации с правами человека во многих частях мира. Вместе с сохранением мира и безопасности во всем мире, а также экономическим и социальным развитием, содействие в поощрении и защите прав человека на глобальном, региональном и национальном уровнях составляет одну из трех основных задач Организации Объединенных Наций.
Международный уголовный суд, учрежденный в качестве независимого органа, компетентен действовать в случае совершения преступлений, подпадающих под его юрисдикцию, без особого на то мандата от Совета Безопасности ООН. Он наделен мандатом судить физических лиц, и привлекать их к ответственности за самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества:
1. преступления геноцида,
2. преступления простив человечности,
3. военные преступления,
4. преступления агрессии.13
Общее заблуждение состоит в том, что Суд сможет судить только тех, кто совершал такие преступления в прошлом, однако дело обстоит иным образом. Суд будет обладать юрисдикцией только в отношении преступлений, совершенных после вступления в июле 2002 года Статута в силу.
Итак, из вышеизложенного становится видно, что Организация Объединенных Наций одной из первых стала предпринимать конкретные шаги по установлению международной системы защиты прав человека. Были созданы такие органы, как Верховный комиссар, Международный уголовный суд и др. – все они являются столпами данной системы.
Глава 2. Международное гуманитарное право и его взаимоотношения с правом прав человека
В свою очередь международное гуманитарное право представляет собой совокупность международно-правовых норм и принципов, регулирующих применение войны в качестве инструмента разрешения споров, отношения воюющих сторон между собой и с нейтральными государствами, защиту жертв войны, а также ограничивающих методы и средства ведения войны.
Международное право вооружённых конфликтов кодифицировано в Гаагских Конвенциях, Женевских Конвенциях «О защите жертв войны» 1949 г. и Дополнительных Протоколах к ним 1977 г., резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН и других документах. При этом ограничения, установленные международным гуманитарным правом, распространяются и на вооружённые конфликты немеждународного (внутреннего) характера.
Международное гуманитарное право охватывает принципы и правила, регулирующие средства и методы ведения войны, а также гуманитарной защиты гражданского населения, больных и раненых военнослужащих, а также военнопленных. Основными инструментами являются Женевские конвенции по защите жертв войны 1949 года и два дополнительных протокола, заключенных в 1977 году под эгидой Международного комитета Красного Креста.
За последние несколько лет Организация Объединенных Наций взяла на себя ведущую роль в усилиях по развитию международного гуманитарного права. Возрастает участие Совета Безопасности в защите гражданского населения во время вооруженных конфликтов, в содействии соблюдению прав человека и защите детей на войне. Создание Международных уголовных трибуналов по бывшей Югославии и по Руанде, а также трибуналов в Тиморе-Лешти, Сьерра-Леоне и Камбодже не только содействовало привлечению к ответственности, но и укреплению и более широкому применению гуманитарного права. Разработка подготовительной комиссией Международного уголовного суда «элементов преступлений» в отношении геноцида, военных преступлений и преступлений против человечества служит еще одним заметным вкладом в интерпретацию международного гуманитарного права14.
Генеральная Ассамблея как политический форум ООН содействовала разработке ряда инструментов:
Конвенция по предупреждению и наказанию преступления геноцида (1948);
Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества (1968);
Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие (с протоколами I-III) (1980) + поправка. См. также протокол V);
Принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечества (1973).
Ассамблея также содействовала созыву в 1998 году дипломатической конференции, которая приняла Римский статут Международного уголовного суда.
16 декабря 2005 года Генеральная Ассамблея приняла Основные принципы и руководящие положения, касающиеся права на правовую защиту и возмещение ущерба для жертв грубых нарушений международных норм в области прав человека и серьезных нарушений международного гуманитарного права (A/RES/60/147)15.
17 сентября 2008 года 17 государств согласовали «Документ Монтрё», содержащий правила и положения о передовых практических методах в отношении частных военных и охранных компаний, действующих в зонах вооруженных конфликтов. Документ Монтрё, который стал итогом международного процесса, инициированного в 2006 году правительством Швейцарии и Международным комитетом Красного Креста, призван содействовать уважению международного гуманитарного права и стандартов в области прав человека16.
В то же время надо понимать, что международное гуманитарное право не тождественно праву прав человека. Каждая отрасль международного права характеризуется наличием определенной иерархической системы ее принципов. Однако независимо от выделенной иерархии все принципы конкретной отрасли права находятся в органическом единстве, взаимосвязаны и взаимообусловлены. Именно в таком сочетании они выполняют роль регулятора общественных отношений на межгосударственном уровне, выражают основополагающие правила поведения участников, находящихся в сфере регулирования норм международного права.
Справедливо утверждение, что понятие "принцип" применимо лишь к таким категориям, которые могут быть названы именно основополагающими, ибо принцип — это обобщенное выражение сути соответствующего явления, отражающее объективно существующую реальность и действующие в ней закономерности. Принципы права, выражаясь в юридических нормах, не могут существовать вне права — иначе они будут принципами или категориями других, не правовых социальных явлений. В этой связи Р. Л. Бобров правильно пишет, что нельзя трактовать принципы права как категории, отвлеченные от нормы, категории, выражающие только руководящие идеи и качественные особенности данной системы права.
И здесь надо отметить, что в течении последних 50 лет большинство серьезных нарушений прав человека произошло не в ходе международных вооруженных конфликтов, а в пределах государств. Поэтому в Статут Суда включены современные стандарты международного гуманитарного права, которые квалифицируют в качестве уголовно наказуемых военные преступления, серьезные нарушения, совершенные во время вооруженных конфликтов внутреннего характера, когда они совершаются в рамках плана или политики или в крупных масштабах, исключая внутренние отдельные и спорадические акты насилия или беспорядки.17
Агрессия была включена в качестве одного из преступлений, на которые распространяется юрисдикция Суда. Однако сначала государства-участники должны достичь соглашения по двум следующим моментам: определение понятия агрессии, которое оказалось сложным, и условия, при которых Суд может осуществлять свою юрисдикцию. В настоящее время рассматриваются несколько предложений. Некоторые страны считают, что в соответствии с Уставом ООН и с учетом мандата, которым Устав наделяет Совет Безопасности, только Совет имеет право определять факт совершения акта агрессии. Если по этой позиции будет достигнуто согласие, то тогда необходимо будет определение Совета, прежде чем Суд сможет принять какие-либо меры. Другие страны считают, что такими полномочиями должен быть наделен не только Совет Безопасности. В настоящее время рассматриваются предложения о предоставлении такой функции Генеральной Ассамблее или Международному Суду в том случае, когда были выдвинуты обвинения в агрессии, а Совет Безопасности в течение определенного времени не принял меры. Подготовительная комиссия продолжит свою работу над вопросом об агрессии.
Здесь надо сказать, что война как таковая уже давно объявлена международным правом вне закона, но, тем не менее, она продолжает занимать свое место на мировой арене. Дело в том, что в распоряжении человечества на данный момент существует лишь два способа разрешения всевозможных конфликтов: первый - силовой способ, используя военные средства или угрозы; второй - способ ненасилия, который подразумевает проведение переговоров, подписание соглашений, постепенное мирное устранение причин конфликта или явления18.
И сегодня мировое сообщество все чаще делает выбор именно в предпочтение мирных способов урегулирования. Война – это общепризнанное международное преступление. ООН стоит на этих позициях и защищает их.
В то же время война не исчезла с политической арены. На сегодняшний день мы можем констатировать тот факт, что война уже перестала быть монополией государственных акторов международных отношений, и очевидно, что эпоха межгосударственных война подошла к концу. Сегодня мы являемся свидетелями процесса приватизации насилия. Государства утратили роль фактических монополистов в вопросах войны и мира, и, напротив негосударственные, а зачастую и частные, акторы обретают каждый раз больше возможностей для влияния в этой сфере.
Изменение природы войн было спровоцировано отчасти изменением природы их происхождения. По многим критериям «новые войны» 90-х гг. прошлого века стали продолжением внутригосударственных конфликтов и противоречий, которые перешагнули официальные границы и стали проблемой для всего мирового сообщества. При этом выше упомянутые конфликты и противоречия сформировались во внутригосударственной среде в тот момент, когда на самой мировой арене царил мир. Но это далеко не все причины изменения природы войн, оно во многом было спровоцировано изменением природы международных акторов и появление новых групп субъектов.
На современном этапе государство уже не в состоянии гарантировать своим гражданам безопасность, оно утратило роль единственного гаранта социальной стабильности и мира. Раньше, как уже было упомянуто в первой главе этой работы, государство имело полномочия и возможности для делегитимизации других международных акторов, если эти последние оспаривали его монополию на насилие. На сегодняшний день на практике это уже невозможно.
Герфрид Мюнклер в своей монографии подчеркивает, что так называемым «хозяевам войны, торговцам и террористам» сегодня принадлежит основная роль в вопросах войны, та роль, которая раньше принадлежала государству. Насилие приватизировано и превращено вполне рентабельный бизнес19. Исчезновение военных баталий и линий фронта в их классическом понимании стерло четкие границы между войной и миром. Мирные договора между государствами были замещены процессами миротворчества, длительными и нестабильными. И все это стало возможным благодаря смещению центра силы в международных отношениях из-за появления новых акторов.
Основа конфликтов нового типа, как правило, экономическая. Борьба за экономические преимущества, за природные богатства превратилась в основную причину начала войн на современном этапе. Не все, но многие из новообразовавшихся международных акторов способны вести военные действия, при чем за свой собственный счет, получая средства из различных источников. Не исключается и финансовая поддержка со стороны частных лиц, государств и эмигрантских общин. Также возможны случаи продажи своих прав на эксплуатацию тех или иных природных зон; допускаются случаи преступного получения денег, такие как трафик наркотических средств или людей, или продажа своих услуг по обеспечению безопасности. И одновременно с этим эти новообразовавшиеся акторы мировой политики могут получать экономическую помощь со стороны международных организаций20.
В то же время, говоря об экономических аспектах современной войны и насилия, не стоит забывать и об их идеологических факторах; это не менее важный аспект новых войн. Этно-культурные трения и растущее количество религиозных конфликтов играют в них огромную роль. Военные столкновения, развязанные на территории Балкан и обострившиеся в последнее десятилетие, равно как и конфликты, существующие на Кавказе, в Афганистане, все они имеют одну общую черту, один общий корень, если можно так выразиться, и это этно-культурные и религиозные трения; без них эти конфликты развивались бы кардинально другим образом, или вообще бы не начинались.
Этот идеологический подтекст является неисчерпаемым ресурсом для мобилизации общественного мнения в поддержку той или иной конфликтующей стороны, о чем в свою очередь не забывают лидеры противостоящих групп. Складывается впечатление, что другие источники мотивации и легитимации использования военной силы, выступающие ранее в качестве основных в ходе войн, сейчас утратили свою значимость и приобрели маргинальный характер. В случае международного терроризма никогда нельзя забывать про идеологический подтекст его действий. В мотивации любой террористической группы традиционно присутствует квази-религиозные и фанатические элементы, которые помогают оправдать необходимость жертв. Они присутствовали в террористической идеологии всегда, но сейчас их наличие особо заметно.
Подводя итог, можно сказать, что на сегодняшний день возник новый концепт войны, концепт, который по своей сути не так уж и нов, это скорее возвращение к чему-то оставшемуся в прошлом. В виду этого возникает вопрос о том, можно ли характеризовать новые войны как возврат к истокам войны как таковой, еще не стесненной рамками конвенций и соглашений, сформировавшихся в Европе в начале Нового времени? Мы возвращаемся к эпохе предшествовавшей огосударствлению войны, и она, пожалуй, наиболее точно может охарактеризовать сложившуюся сегодня ситуацию: на настоящий момент государство уже перестает быть тем, чем в ту эпоху еще не являлось, а именно монополистом войны.
Так, например, Герфрид Мюнклер в своей книге обращается к рассмотрению периода Тридцатилетней войны для того, чтобы продемонстрировать определенные параллели с современными «новыми войнами». С его точки зрения, в так называемых «новых войнах» можно усмотреть похожую смесь ценностей и интересов, как государственных, так и негосударственных и частных акторов. Они характеризуются в первую очередь множественностью групп интересов, которые не нацелены на скорейшее разрешение противоречия и больше заинтересованы в продолжении насилия, чем в мире21.
Подобное историческое сравнение может прояснить особенности так называемых «новых войн» современности. Здесь мы можем говорить о трех основных тенденциях. Во-первых, идет процесс децентрализации или приватизации военного насилия. Возможно, что обязан он тем, что расходы на прямые военные столкновения в новых войнах сравнительно невелики. Легкое вооружение может быть в любой момент транспортировано и не требует длительной подготовки. А глобальные экономические подвижки к более открытому обществу и либерализации экономики упростили не только передвижение товаров и услуг в мире, - был открыт путь для более легкого перемещения террористов, наркотиков и вооружения22. Кроме того, нельзя отрицать, что международный терроризм вносит свой вклад в процесс приватизации войны. Как потенциальный актор мировой политики, международный терроризм стремится к доминированию в области военного насилия. Без сомнения, еще слишком рано говорить о том, что террористические организация становятся основными субъектами войны, эту роль по-прежнему сохраняют за собой национальные государства. Но процесс утраты ими контроля в этой области очевиден, приватизацию насилия отрицать сложно.
Заключение
Конец холодной войны существенно изменил круг интересов исследователей международных отношений. До этого момента, внимание дисциплины было направлено в первую очередь на научный анализ конфликтной ситуации, складывающейся между двумя супердержавами. В настоящий момент мы являемся свидетелями развития совершенно иного конфликта, который является продуктом другой международной системы, существенно преобразованной в последние годы.
Сегодня очень сложно дать четкую характеристику международной реальности, так как мы всегда рискуем не учесть целый ряд факторов, находящихся в процессе постоянного изменения. Так развитие процессов глобализации изменило саму природу международных акторов, разделив правовую и теоретическую трактовку понятия субъекта мировой политики. Появились новые группы акторов, ранее не принимавшиеся в расчет, больше веса на мировой арене приобрели так называемые транснациональные силы.
Все это в свою очередь не может не сказываться на основных принципах международного права, в том числе на таких ключевых его отраслях, как международное гуманитарное право и право прав человека. Говоря об изменении и в применении этих принципов, отметим, что в настоящее время Объединенные Нации ввели запрет на использование войны в качестве средства разрешения противоречий. Концепт справедливой войны был заменен правилом запрета войны как формы поведения на международной арене. Но это отнюдь не означает, что война исчезла из мировой политики. Напротив, она перешла в одну из своих наиболее жестоких форм, оказавшись вне контроля со стороны норм международного права.
Война с международным терроризмом один из очевидных тому примеров. Она находится вне правил и норм. Это сражение превестфальского характера. С моей точки зрения, проблема этой войны кроется в отказе со стороны многих акторов международных отношений включать терроризм в рамки субъектов глобальной политики. Именно отсюда вытекает отсутствие общепринятых норм для ведения этой войны. В то же время, рассуждая логически, принятие мировой общественностью правил для этого конфликта невозможно, исходя из природы международного терроризма. Очень сложно вообразить себе ситуацию переговоров с террористическими группировками для разработки вышеозначенных норм. К тому же в самой природе терроризма заложена борьба против любых правил.