Давыдов О.М. "Горбачев и Тайные пружины власти". М., 2002

Содержание:


ВВЕДЕНИЕ
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Давыдов О.М. "Горбачев и Тайные пружины власти". М., 2002

Он психологически не воспринимал (не любил) физический труд и связанную с реальным трудом деятельность".
Ну это-то мы с вами поняли давно. Вроде бы выходец из народа, а поглядишь, бывало, как ведет себя, так сразу видно: сноб, барин, чистоплюй. Вот и Давыдов в своей книжке подчеркивает: мол, Горбачев постоянно стремился уйти из реального трудного мира деда Андрея в легкий празднично-руководительский мир деда Пантелея, был в школе общественником и комсомольским вожаком. Теперь бы, по новой-то жизни, стал бы, наверное, и "новым русским". Или чинушей без души и сердца - из тех, что унижают и обирают свой народ. Давыдов эту "жилку" в Горбачеве уловил четко:
"Из уроков чисто отцовских надо взять работу школьника Миши на комбайне во время жатвы. В ту пору вышел указ о том, что за 12 тонн собранного зерна давать Героя социалистического Труда, за 8 - орден Ленина.
Отец и сын Горбачевы собрали почти 9 тонн. Сергей Андреевич стал кавалером ордена Ленина, а Миша - ордена Трудового Красного Знамени»(74).
Из этого эпизода в Горбачеве укрепился внутренний образ - "Заезд в рай на комбайне", то есть краткое усилие и подъем вверх с быстрым оставлением реального дела.
Благодаря ордену Горбачев, бывший к моменту окончания средней школы уже и кандидатом в члены партии, без всяких экзаменов и собеседования поступил в самый престижный вуз - МГУ. То есть попал в "рай" ценой кратковременного усилия и работы с "Взрослыми".
Ну вот видите. Вот так же по-легкому он потом въезжал и в начальственные кабинеты разного уровня - от 1-го "комсомолистского" кресла на Ставрополье, кресла 1-го секретаря крайкома КПСС до трона генсека. Давыдов прямым текстом рассказывает, какую бурную "деятельность" тот развил. Целью ее было "получение запрограммированного в его памяти поощрения от вышестоящего "деда Пантелея", активное сотрудничество "со Взрослыми с позиции Ребенка".
"Экономическую деятельность и, следовательно, партийное руководство ею, - пишет "Российский кто есть кто", - он недолюбливал. Отсюда проистекало и его непонимание роли 6-й статья Конституции. СССР, согласно которой, основой политической системы страны была КПСС. Строго говоря, Горбачев умел делать только одно - свою карьеру". Как, глядя на него, и Ельцин, добавлю я. Но об этом чуть позже.
Убийственна и характеристика партийной карьеры Горбачева, которую дает Давыдов: "Михаил Сергеевич принес необходимые для страны экономические реформы в жертву своей склонности предаваться политическим процедурам, образец для которых почерпнул в доме своего дедушки Пантелея Ефимовича Гопкало. Образец этот представлял собой ни к чему особенно не обязывающее деревенское балабольство на темы, предлагаемые партийными и советскими органами районного звена. Нечто вроде трепа пикейных жилетов из "Золотого теленка", но - с сельской спецификой и ставропольским кругозором. Эти впитанные мальчиком образцы оказались настолько удачными и эффективными в условиях Советского государства, что с их багажом Михаил Сергеевич сделал умопомрачительную партийную карьеру» (81).
Разумеется, по мере своего карьерного возвышения Михаил Горбачев набирался все новых знаний и опыта, но основа всегда оставалась той же - образцы поведения (моторного, речевого, ментального - всякого), усвоенные в доме деда Пантелея. То, что именно такие примитивные образцы оказались наиболее подходящими для быстрого карьерного продвижения, может показаться кому-то несколько странным.
Но если ясно понимать, что собой представляла коммунистическая партия, эволюционировавшая вместе с Горбачевым (или наоборот: он вместе с ней), все становится на свои места. Ведь совершенно очевидно, что партия как инструмент власти с 50-х годов деградировала, постепенно превращаясь из рычага власти (или дубинки, мы ведь говорим безоценочно) в сборище карьеристов, в богадельню для интеллектуальных и нравственных инвалидов (доказательством этому служит ее бесславный конец). На фоне этой богадельни Горбачев, конечно же, выглядел если не гением, то вполне дееспособным человеком.
Но это была только видимость. Когда настала пора делать дело, а не карьеру, багаж, который имел Горбачев, оказался ни к черту не годен. Михаил Сергеевич суетился, метался туда и сюда, тянул время, чтобы не делать ничего практически полезного, использовал элементы своих технологий... А точнее - методы функционирования в мире деда Пантелея, которые в партийной среде оказывались методами делания карьеры, но которые были совершенно непригодны для серьезной созидательной работы на самом высоком посту. В результате он только впустую расходовал время и властный ресурс".
Давыдов противопоставляет этой бездарщине, этому ставропольскому несостоявшемуся куркулю образцы поведения других людей, с успехом использовавших "технологии" Горбачева. Ту же его "гласность", к примеру, которая погубила и самого "папашу" данной идеи и целый социально-политический строй:
"Опыт Гусинского и Березовского показал, каких впечатляющих результатов можно добиться при помощи этой дубины ввода народного гнева в нужное русло. Горбачев, может быть, и хотел применить гласность именно как дубину (помните, "Прожектор перестройки" и прочее), но получилось у него в результате нечто лишь просветительское, инструмент для создания "Синдрома Бобчинского". А в дальнейшем этот инструмент у него и вообще перехватили. И использовали по назначению, как дубину, но уже против самого Горби. Вспомним хотя бы артистически проделанный Гдляном и Ивановым перевод Узбекского дела в дело Кремлевское с попыткой замазать уже и самого Михаила Сергеевича".
Бумеранг, запущенный ставропольским "хитрованом", несмотря ни на какие его "технологии", вернулся обратно. Все увидели: "Король гол!"
Вслед за сим, согласно традиции, последовал возглас: "Король умер! Да здравствует король!" И новый будущий "голячок" подсел на трон в Кремле. Его политический генезис не лучше. И корни - тоже в семье. В частности, тяжелый ельцинский характер. Именно там он его вот так "закалил".(103, 105)
Отец Ельцина, когда Боря был маленьким и формировался как мальчик, был в заключении. Воспитывала Борю добрая и уступчивая мать. Вела она себя так, что подрастающему наглецу было ясно с младых ногтей: "Можешь требовать для себя все, что захочешь, отказа не будет". Вот откуда знаменитая ельцинская черта - требовать, качать свои права. В нем это до сих пор, даже когда он ушел на пенсию, и сидит это крепко и глубоко. Живой ходячий труп вдруг махнет то в Израиль, то в Белоруссию, то куда-нибудь в азиатские палестины, чтобы показаться миру: мол, я еще ого-го-го! Я еще могу составить конкуренцию Путину!!!
Забыл Борис Николаевич, какая жизнь у него началась, когда взамен мамы стал "воспитывать" его вернувшийся из заключения папаша. Тут уже было и крепкое словцо, и угрозы, и ремень. А как еще быть с неслухом?
Давыдов это комментирует так: "Сын еще и усугублял жестокость этих побоев, злил отца во время порки. Доводил до того, что мать уже не выдерживала и прибегала спасать сыночка от свирепствующего папы. Этот сыновний мазохизм объясняется просто: ребенок видел, что отцу доставляет удовольствие битье, и предоставлял ему повод завестись еще больше (многократно описанное в литературе детское поведение), к тому же - надо ведь было еще дать и матери повод спасти сынка от побоев. Так закалялась сталь характера будущего оппонента Горбачева» (122).
К первоначальному сценарию "Надо требовать" добавилось преподанное отцом "как" (все-таки добиться своего, например, материнской ласки): "Надо претерпеть". И тогда настанет спасение - к делу подключится мать.
Освобождение от мучений уже само по себе сладко. А то, что добыто в результате перенесенных мучений, обладает (субъективно) куда большей сладостью, чем полученное без оных. И к тому же - обиженного больше жалеют и больше ему дают (вскоре мы увидим, что как раз жалость к обиженному сыграла не последнюю роль в возвышении Ельцина после нанесенных Горбачевым побоев). Таким образом, благодаря материнским потаканиям и последующим отцовским поркам (со счастливым спасением в конце) была заложена основа более сложного, чем первоначально, сценария. Назовем его "Через тернии к звездам". Суть его: надо устраивать провокации, в результате которых отец будет бить, а мать - спасет, и от этого будет большая польза, чем от банальной детской требовательности".
Таким образом, формула "Провокация, наказание, выход из трудной ситуации с честью для себя" - основа ельцинской натуры".
Но и эту политико-психологическую "модель" настигло фиаско. Трон Ельцину пришлось сдать преемнику досрочно, не от больших успехов. Карьера последнего десятилетия у него более, чем сомнительна. Так, живет на земле человек - вчерашний правитель страны - ни Богу свечка, ни черту кочерга. "Дойдя в конце своей карьеры до высшего поста, - пишет журнал, - он был наказан "Внутренним отцом", который отправил его в отставку..."
Вот только страну в отставку не отправишь. "Отставники" Горбачев и Ельцин благостно завершают свой земной путь, наслаждаются жизнью. А страна и народ во главе с Путиным никак не могут пока очиститься от делишек этих двух людишек - никак нам не разгрести оставленное ими "добро"...
В заключении О.Давыдов со свойственной ему злой иронией утверждает, что все шаги, направленные на карьерный рост, были у Горбачева бессознательны. Более того, автор убеждает читателя, что форосская изоляция, последующий за арест, ГКЧП, штурм Белого дома были для Президента СССР полной неожиданностью.
При этом О.Давыдов подчеркивает, что Михаил Горбачев, навсегда оставшийся президентом несуществующей больше страны, вызывает у автора большую любовь, поскольку с его именем и деятельностью связаны глобальные перемены в истории нашей страны, приведшие к переменам в мировом масштабе.